Отправляем в поход корабли - Михаил Куманин

Исповедь вражеского летчика еще раз подтверждала, что противовоздушную оборону портов мы организовали неплохо.

Несколько раз «юнкерсы» пытались бомбить порт. Обычно они подходили к городу вечером, в сумерках. Но встретив дружный отпор, сбрасывали бомбы в море и спешили ретироваться. Однажды три бомбы упали в городе и угодили в квартал, где жила моя семья. Понятным было мое волнение. После отбоя тревоги, я сейчас же позвонил домой. Ответила жена. Сказала, что они с дочерью ничего не заметили. И вообще считали, что идет очередное учение и потому спокойно сидели на кухне и пили чай. Никаких взрывов они не слышали. Когда я приехал домой, то увидел что стены здания выше третьего этажа исчерчены осколками. Бомба ушла глубоко в землю, это и ослабило взрыв. Осколки не разлетались в стороны, а шли почти по вертикали, потому никого и не задели. То же произошло и с остальными бомбами. Болотистая почва «Квакенграда», как наши флотские острословы величали Поти за обилие лягушек, частенько выручала нас. [61]

Тревожные дни

Теперь почти весь Черноморский флот сосредоточился в портах нашей базы; все, даже скептики, убедились в значении устья рек Хоби и Циви. Что бы мы делали, если бы не было этого нового места стоянки?

Дело прошлое, но до второй половины 1942 года многие товарищи посмеивались над нашими стараниями освоить эту пресноводную бухту. «И так дел у вас невпроворот, а вы еще возитесь с двумя речушками, столько сил туда бросили», - говорили нам подчас весьма авторитетные на флоте люди. Вступать в споры мы не считали нужным. Время покажет!

После того как был сооружен брекватер и вход в устье стал свободным, командование базы могло направлять сюда все больше боевых кораблей. Когда к нам прибыло многочисленное соединение тральщиков и кораблей-охотников под командованием контр-адмирала Владимира Георгиевича Фадеева, мы разместили его на Хоби. Сюда же перевели и часть подводных лодок соединения капитана 1 ранга Михаила Георгиевича Соловьева вместе с плавучей базой «Эльбрус». Кто-то из офицеров штаба флота однажды сказал мне с тревогой и удивлением:

- Товарищ генерал, вы знаете, сколько согнали кораблей на Циви и Хоби? Сто девяносто килей! Я сам сосчитал.

- Так что вас удивляет?

- Да ведь вода там пресная!

Ох, уж эта пресная вода! Все уши мне с ней прожужжали! Я как можно спокойнее ответил:

- Мне бы только побольше килей, как вы говорите, разместить. И чтоб под каждым был достаточный [62] запас воды. А соленая она или пресная - меня меньше всего беспокоит.

Мы продолжали свое дело. 6 августа с согласия командующего флотом новый пункт базирования получил узаконенные организационные формы. Была учреждена должность старшего морского начальника, одновременно являвшегося начальником всего гарнизона. Назначили капитана 2 ранга Ларионова. На него возложили ответственность за порядок в бухте, за обеспечение кораблей всем необходимым, подчинили ему части охраны водного района и отдел тыла, который должен был развернуть в устье рек необходимые склады с запасами материальных средств.

Потийскую базу переименовали в главную военно-морскую базу Черноморского флота. Этот формальный акт, по существу, не внес перемен в нашу жизнь. Мы и раньше обеспечивали боевые действия почти всего флота. Но возможности наши несколько расширились. База в свое распоряжение получала дополнительные силы и средства, которые мы могли бросить на укрепление обороны портов с моря, воздуха и суши. А для нас это было очень важно.

Стоянкой кораблей на Хоби и Циви заинтересовался заместитель наркома Военно-Морского Флота адмирал Иван Степанович Исаков, бывший в то время членом Военного совета Закавказского фронта. Он командировал к нам капитана 1 ранга Владимира Ивановича Рутковского, одного из опытнейших морских специалистов, который несколько дней знакомился с организацией базирования кораблей на новом месте и дал высокую оценку всему, что мы здесь успели сделать.

Вскоре сюда заглянул и Народный комиссар Военно-Морского Флота. Встречали мы его с членом Военного совета флота дивизионным комиссаром Ильей Ильичом Азаровым в Очемчири. Нарком сразу же поинтересовался, как будем добираться до Хоби. Я ответил, что пойдем на тральщике «Гарпун». Кстати, командовал им капитан-лейтенант Ф. И. Савельев, позднее командир Потийской базы, ныне контр-адмирал. Осмотрев устье со стоявшими в нем кораблями, нарком сказал: [63]

- Я много плавал на Черном море, знал, что есть такие реки Хоби и Циви, но никогда и не подумал бы, что в них могут заходить корабли. - Подумав немного, он добавил: - Если бы раньше мне было известно, что эти реки так удобны, я именно здесь предложил бы строить базу. Между прочим, учтите: гитлеровцы считают, что большевики возводят в устье Хоби новый военный порт. Будьте начеку: их авиация может в любой момент сюда нагрянуть.

Мы ждали ударов с воздуха. Ждали с тревогой. Понимали, что достаточно вражеским самолетам потопить в гаванях несколько крупных кораблей - и силы флота будут парализованы.

Чем объяснить, что противник медлит? Боится нашей противовоздушной обороны? Вряд ли. Мы помним случаи, когда враг лез напролом, бросал в пекло десятки, сотни самолетов, не считаясь с потерями. Дело в другом…

- Нас спасает то, что враг увяз на Волге, - сказал нарком. - Большую часть авиации он собрал туда.

Да, герои волжской твердыни, приняв на себя основной удар фашистских полчищ, помогли войскам других фронтов выстоять, набраться сил. Они помогли и нам, хотя нас разделяли многие сотни километров.

Мы должны воспользоваться передышкой, сделать оборону еще крепче.

Нарком выслушал доклад о боевой деятельности базы. Спросил, не нуждаемся ли мы в чем. Я сказал, что нам необходимы передвижные радиостанции. Надежд, что эта просьба будет принята во внимание, у нас не было. Знали, что радиостанций не хватает, каждая из них на счету. И вдруг адмирал спрашивает:

- Сколько вам нужно?

- Пять.

- Хорошо. Получите пять радиостанций.

Без них не организовать прочную оборону с суши, а ведь это сейчас для нас самая насущная задача: немецко-фашистские войска продвигаются по горным дорогам к перевалам Главного Кавказского хребта.

Турецкие газеты взахлеб расписывали «победное шествие «эдельвейсов» и с неприкрытым злорадством гадали: куда денется Черноморский флот красных, когда немцы захватят Поти и Батуми. [64]

Ко мне пришел обеспокоенный Л. А. Владимирский:

- Что будем делать? Положение серьезное.

- Мобилизуем все, что у нас есть. На кораблях, которым не предстоит выход в море, оставим лишь одну боевую смену, остальных моряков сведем на берег, в окопы и дзоты.