Сказки о Силе - Карлос Кастанеда
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Хенаро хочет рассказать тебе о видящем сон и о видимом во сне, – сказал дон Хуан.
– Как ты знаешь, Карлитос, – сказал дон Хенаро тоном оратора, начинающего речь, – дубль начинается в сновидении.
Он пристально посмотрел на меня, улыбнулся и перевел взгляд на мою записную книжку и карандаш.
– Дубль – это сон, – сказал он, потянувшись.
Дон Хенаро встал, прошел к краю веранды и вошел в чапараль. Он стоял у куста, повернувшись к нам в профиль. Казалось, он мочился. Через секунду я заметил, что с ним происходит что-то неладное. Было похоже, что он изо всех сил пытается помочиться, но не может. По смеху дона Хуана я понял, что это очередная шутка. Дон Хенаро изгибался так комично, что вызвал у нас настоящую истерику.
Дон Хенаро вернулся на веранду и сел с лучезарной улыбкой.
– Когда не можешь, то уж не можешь, – сказал он и пожал плечами. Затем после секундной паузы он, вздохнув, добавил: – Да, Карлитос, дубль – это сон.
– Ты хочешь сказать, что он нереален? – спросил я.
– Нет, я хочу сказать, что он – сон, – ответил он.
Тут вмешался дон Хуан и сказал, что дон Хенаро говорит о начальной стадии осознания нашей природы как светящихся существ.
– Все мы различны: и потому различны детали нашей борьбы, – сказал дон Хуан. – Однако ступени, ведущие к дублю, одинаковы для всех. Особенно первые ступени, которые еще так шатки и непрочны.
Дон Хенаро согласно кивнул и сделал замечание о неопределенности, существующей у мага на этой стадии.
– Когда это случилось со мной впервые, я не знал, что происходит. Однажды, собирая растения в горах, я добрался до места, на котором явно уже побывали другие травники. У меня уже было два огромных мешка лекарственных трав, и я собирался возвращаться домой. Решив отдохнуть перед обратной дорогой, я прилег у тропы в тени дерева и заснул. Вдруг я проснулся от какого-то шума и увидел, что с холма спускаются люди. Я быстро отбежал на несколько шагов и спрятался в кустах. Вдруг у меня возникло чувство, что я что-то забыл. Я глянул на то место у дороги, где я спал, и от испуга чуть не потерял штаны. Я все еще спал там! Это был я! Я потрогал свое тело. Это был я сам! Люди уже подходили к тому мне, который спал. В то время как я, который не спал, беспомощно выглядывал из укрытия. «Черт возьми! – подумал я. – Сейчас они увидят меня и заберут мешки». Но они прошли мимо, словно меня там и не было.
Мое видение было настолько живым, что я совсем взбесился. Я закричал и тут проснулся вновь. Черт побери! Это был сон!
Дон Хенаро замолчал и взглянул на меня, как бы ожидая вопроса или замечания.
– Расскажи о том, как ты проснулся во второй раз, – сказал дон Хуан.
– Я проснулся на том же месте, где и заснул. Какое-то мгновение я смотрел на себя просыпающегося, а затем что-то дернуло меня к краю дороги, и я очнулся, протирая глаза.
Последовала длинная пауза. Я не знал, что сказать.
– Что ты сделал потом? – спросил дон Хуан.
Они засмеялись, и я понял, что дон Хуан поддразнивает меня. Это была пародия на мою манеру задавать вопросы.
Дон Хенаро продолжил. Он сказал, что на секунду застыл, а затем пошел все проверить.
– Место, где я прятался, было в точности таким, каким я его видел, – сказал он. – И люди, которые прошли мимо меня, удалялись по дороге. Я сбежал с холма и убедился, что это были те самые люди. Должно быть, они посчитали меня ненормальным. Я расспрашивал их, не видели ли они моего друга, спящего у дороги. Все они утверждали, что не видели.
– Как видишь, – сказал дон Хуан, – все мы проходим через одни и те же сомнения. Мы боимся сойти с ума. Но, к несчастью для нас, мы все уже и так сумасшедшие.
– Однако ты чуть больше сумасшедший, чем все мы, – сказал мне дон Хенаро и подмигнул. – И более подозрительный сумасшедший.
Они посмеялись над моей подозрительностью, и дон Хенаро стал рассказывать дальше.
– Все мы изрядные тупицы, – сказал он. – Так что не ты один такой, Карлитос. Пару дней я был выбит из колеи этим сном, но затем мне пришлось зарабатывать себе на жизнь и заботиться о множестве других вещей. И у меня совершенно не было времени раздумывать над загадкой своих снов. Так что скоро я совсем забыл об этом. Я был очень похож на тебя.
Но однажды, несколько месяцев спустя, после ужасно утомительного дня, я заснул после обеда, как бревно. Как раз пошел дождь, и течь в крыше разбудила меня. Я вскочил с постели и забрался на крышу дома, чтобы починить ее прежде, чем натечет много воды. Я чувствовал себя таким бодрым и сильным, что закончил работу в одну минуту, даже не вымокнув. Я подумал, что мой короткий сон подействовал на меня очень хорошо. Когда я все закончил и вернулся в дом, чтобы поесть что-нибудь, то обнаружил, что не могу глотать. Я подумал, что заболел.
Я собрал корней и листьев и привязал их к шее, а затем отправился в постель. Но когда я подошел к своей постели, я опять чуть не уронил штаны. Я был там, в постели, и спал! Я хотел было потрясти самого себя и разбудить, но чувствовал, что это сильно не та вещь, которую я должен сделать. Поэтому я выбежал из дому. Охваченный паникой, я бесцельно бродил среди холмов. У меня не было ни малейшего представления, куда я иду, и, хотя я жил там всю жизнь, я заблудился. Я шел под дождем и даже не замечал его. Похоже было, что я не мог даже думать. А затем молния и гром стали настолько интенсивными, что я проснулся опять.
На секунду он сделал паузу.
– Ты хочешь узнать, где я проснулся?
– Конечно, хочет, – ответил дон Хуан.
– Я проснулся в холмах под дождем.
– Но как ты знал, что ты проснулся? – спросил я.
– Мое тело знало это, – ответил он.
– Это был глупый вопрос, – вставил дон Хуан. – Ты ведь сам знаешь, что что-то в воине всегда осознает каждое изменение. И целью пути воина как раз и является усиление и поддерживание этого сознания. Воин заботится о нем, очищает и полирует до блеска.
Он был прав. Я вынужден был признать, что какая-то часть меня действительно всегда осознает и регистрирует все, что бы я ни делал.
Однако же это не имело ничего общего с моим обычным осознанием самого себя. Это было что-то другое, чего я не мог обозначить. Я сказал им, что, возможно, дон Хенаро сможет