kniжka (сборник) - Женя Новиков

5

Очень хотелось, но никак не удавалось заснуть. Ратмир лежал на своей койке, и стоило закрыть ему глаза, как он снова оказывался в этом ржавом поезде, не издававшем ни звука. Было полное ощущение того, что поезд стоит на месте. Были бы ещё окна! Можно было бы проверить. Ратмир снова открыл глаза и ощупал карманы. В правом точно что-то было. Монета! Монета с изображением девушки. «Нет, поезд – лучше», – поезд, как что-то абсолютно нереальное, был лучше, и Ратмир снова закрыл глаза.

Наконец-то хоть какой-то звук, кроме собственного дыхания! Он услышал чей-то кашель. Женский кашель. Дверь в купе открылась, и внутрь вошла девушка. «Тиль», – сказала она и нажала на красную кнопку. Поезд наконец остановился. Было совершенно ясно по ржавому скрипу, что поезд остановился. В своём плотном, но воздушном в то же время, платье девушка направилась к выходу из купе. Платье было из проволоки, а девушка – как на той монете. Да, это была она, открыв глаза, он убедился. Но упустил время. Теперь оставалось только одно – выйти из поезда. Дверь была открыта в парк. Лето. Ратмир соскрёб немного ржавчины себе в карман. На память.

Теперь снова водили на прогулки. Трава светилась просто неистовым зелёным, как будто подтверждая, доказывая то, что он находится не где-нибудь там, а именно здесь, на Земле. Перебирая в руках кусочки крашеной ржавчины, он знал, что стоит ему закрыть глаза, как он увидит такую же траву, но… сиреневого цвета.

6

«А теперь – уборка!»

Мы как раз успели. Настя приехала из СПб нам электричке. У меня был графитовый стержень из Италии, подарок сестры. Я всё время писал им что-то. На стенах, на поребриках. «Never forget the promises I get». Было жутко весело. Мы втроём зашли в магазин «Магнит» и купили большую бутылку пива. Готик рок! Как в компьютерной игре, где нет ошибок, мы их не делали. Не были в состоянии сделать. Дошли до площади Аврова и там присели у песчаной дорожки. Оставим прохожим, вот, десять рублей, эти пробки, окурки и этот волшебный грибок, который здесь вырос. Главное всё время что-нибудь пить. И курить. Тогда только и потребуется, время от времени, останавливаться. Мы вернулись в Брест, почти ничего не выпив, но изрядно навеселе. Это был один из тех дней, когда стоит лишь улыбнуться, и будешь смеяться сутки напролёт. У меня таких дней – большая часть жизни. Я, наверное, – дурак. Но зато то, что задумал Володя, было гениально. Мы с Настей помогали ему убираться. Что было интересного? Что-то там не так отпилил в подъезде, а до этого ещё ходил в «Магнит» (уже другой, на Красный проспект), а потом ещё состриг волосы (у меня тогда они были чёрные). Ушёл я только поздно вечером. Было темно. Две сумки с книгами и вещами на плечах. И вроде бы домой, но зашёл ещё к Юре с Лоей. Лои не было. А у Юры была очень весёлая компания.

7

Если аллегорически сравнить жизнь человека с погоней за зайцем, то Ратмир теперь гнался за двумя, с присущей подобной гонке безнадёжностью. Теперь он жил (если можно так сказать, потому что жизни, как таковой, ему не было) дома уже, и приходилось ему заботиться о себе самостоятельно. Во всём этом был один плюс – есть в другом мире ему не хотелось. Впрочем, вещи, которые он там наблюдал, отобьют аппетит любому. Чего стоит та сцена в парке, которую он наблюдал чуть ли не сразу по прибытии. Два человека в маскарадных костюмах разрезали бензопилой какого-то бродягу (чем-то отдалённо напоминающим бензопилу). Что поразило и окончательно «добило» его, это то, с каким безразличием ко всему происходящему относятся окружающие. Поезд ушёл давным-давно, но по рельсам, время от времени, проносился какой-то шорох. Ратмир надеялся убраться оттуда, из этого треклятого Тиля хотя бы пешком. Он прошагал так уже часа три, когда понял, что идёт по кругу, и здание, которое он приметил среди деревьев, где-то вдалеке, по правую руку от него, совершенно точно было тем же куполообразным сооружением, которое в начале пути он принял за взлетающий из-за горизонта воздушный шар. В надежде, что хотя бы там ему подскажут дорогу домой, он сделал первый отчаянный шаг в сторону странного дома.

8

Что же ещё? Что же ещё рассказать? Может быть про работу? Не всё же отдыхать. Но моя работа, она как бы сливается с отдыхом. Я гуляю туда-сюда, выписываю акты, иногда вылезаю на крышу. Я трубочист. Согласен, согласен – очень редкая профессия. Трубочисты (в основном и изначально) работают парами. Такая пара называется звено. Один внизу, другой наверху, на крыше. Теперь, когда появились мобильные телефоны, мы созваниваемся и просто говорим, сошёл ли груз, например. Недавно и Володя побывал трубочистом. А вот, к чему я. У меня-то звена нет. А работа бывает (бывает часто, что сижу и без работы). Я своей работой делюсь со своими друзьями. Чтобы не скучно было. В компании всегда веселее. Помню, как мы с Маратом, который у нас кажется финансовый директор сейчас, лазили по крышам школ и детских садиков в Сосновой Поляне. Он такой модный был, в кожаных штанах. Со Славиком работали, квартиры обходили, с Даником, который сейчас в тюрьме.

9

Ратмир смело ступал по сиреневой траве. Знал бы он, что его ждёт! Как он и предполагал, здание оказалось стеклянным. Со всем своим механическим безразличием дверь открылась перед ним, и он переступил порог. Всё вокруг было из разноцветного стекла. Стекла всех цветов радуги. Некого было спросить, и Ратмир открыл красную дверь. Пустой дом внутри пустого дома. Ничего и никого. Только красное стекло. Он шёл, но не слышал собственных шагов. Не услышал он и как к нему подошли. Зато почувствовал. Рука на его плече явно принадлежала девушке. Той самой, как выяснилось, когда он обернулся. Но их было трое. Три тех самых. Они улыбались ему.

– Как тебя зовут? – скорее подумал, чем спросил Ратмир.

– Амурчик, – девушка прохрипела ему в ответ явно не женским голосом.

Тут все трое достали по проволочке из своих платьев. Проволочки обернулись арбалетами. А из Ратмирова сердца уже торчала стрела. Он поднял руки и из последних сил открыл глаза. Руками.

10

Да, Даник сидит. Правда, не в тюрьме уже, а в психушке. Прямо как мой Ратмир. Дан пишет книгу про Петергоф. Как бы я хотел её почитать! Он здорово пишет. Попал не в ту компанию. Подвержен влияниям извне. Как любой писатель. А для меня он в первую очередь писатель, а потом уж торговец наркотиками. Вообще, это не про меня. В психушке сидел. Шизофреник. И Даник теперь тоже. Принимаем вместе, значит, таблетки. Я честно глотаю, а как там Дан? Надо его навестить. Вот что-нибудь издам и привезу ему. Пусть порадуется. Вспоминаю его сейчас и улыбаюсь. Хороший Даник человек.

11

Целый день Ратмир проходил с открытыми глазами в ужасе от того, что их снова придётся закрыть. В итоге он сдался на милость сиреневой травы и проволочного платья и закрыл-таки глаза. И очутился в полной темноте. Стрела всё так же торчала из его груди, но больно почти не было. Поднял руки и попытался вытащить стрелу, но ничего не получилось. Стрела во что-то упиралась. Скоро Ратмир понял, что лежит в каком-то ящике, и ящик этот – скорее всего гроб. Он упёрся ногами в крышку, и та подалась. Гроб лежал на дне незасыпанной могилы, выбравшись из которой, наш герой никого вокруг не увидел. Повезло, действительно повезло! Со стрелой в сердце, с отчаяньем в глазах, Ратмир зашагал по сиреневому полю, давя насекомых и гнёзда мелких птиц. Ему было всё равно уже куда идти. Но ужасно хотелось пить. Он открыл глаза и пошёл к водопроводному крану на кухню. Пить не хотелось. Вернулся в Тиль – снова ужасно хочется пить. Сиреневая трава оказалась слишком горькой на вкус. Поле казалось бесконечным. Но, на самом деле, всё рано или поздно кончается. На второй день пути он увидел Гору. И Яйцо. Он нашёл в траве огромное яйцо.

12

«please stop loving me»

Жизнь не блещет событиями. Событиями, о которых хотелось бы рассказать. Особенно если сидеть дома и ничего не делать. Мне остаётся только (сидя дома) эти события выдумывать. Но не в чётных главах! В них всё – правда, от начала и до конца. Можно было бы написать о многочисленных прогулках по окрестностям, о моей собаке, о литрах чая, что я выпиваю каждый день. Но, мне так кажется, обо всём этом я уже написал. Так что и история Ратмира заканчивается. Не буду же я писать о нём в чётной главе (в которой всё – правда). Ещё немножко терпения.

13

Ратмир сидел, выпучив глаза на листок бумаги. На листке было написано:

«Яйцо и Гора.

Яйцо всегда лежало на Горе. Отложенное Драконом-Кривозубом, оно должно было пролежать три миллиона лет, прежде чем я пришёл из другого мира. Яйцо скатилось вниз, где я нашёл его в траве. Я проткнул его стрелой, торчавшей из моего сердца и отпил из него. Напившись Яйца, я заснул на траве. Мне приснилось всё это, что я пишу, открыв наконец-то глаза.»