Время – московское! - Александр Зорич

– И как ты готовишься к смерти? Совершаешь три возлияния? Дышишь-и-поешь? Складываешь мозаику снов? – не желая прослыть невежей, Таня припомнила все практики подготовки к смерти, какие только изучала.

– Мозаику я окончил еще на планете Вешняя. Она получилась не очень яркой, но ее узорами я доволен. Три возлияния я совершаю ежедневно, ведь я «восхищенный», а не обычный чоруг. А дышать-и-петь не принято в моем роду.

– Что же ты делаешь?

– Я разговариваю со своей женой.

– Но при нашей первой встрече ты говорил, что ты не женат?

– В этой жизни – не женат. Но в прошлой жизни у меня была жена. И будет в следующей. Просто в этой жизни она не проявлена. Но это не значит, что ее нет! Она есть! И я с ней разговариваю!

– Наверное, интересное занятие.

– Очень! – Чоруг восторженно развел в стороны свои глаза-трубочки. – Самое интересное занятие в мире! И теперь мне не до вас! Для того чтобы говорить с теми, кто не проявлен в этом мире, нужно очень много внимания. Поэтому я больше не могу отдавать свое внимание вам. И даже не знаю, что ты готовила сегодня на завтрак…

– Зразы с грибами, – зачем-то сказала Таня.

Чоруг забеспокоился:

– Что такое «зразы»? Этого слова нет в моем словаре.

– Зразы – это такие котлеты из картофеля. А внутри начинка. Сегодня я начинила зразы грибами. Это вкусное блюдо. Одно из моих любимых!

– А мое любимое блюдо – ежме-т-оп-огог!

– Что-что?

– Когда в наших домах питания готовят это блюдо, грибы оп-ог проращивают прямо на куске вкусного старого мяса, который лежит у тебя во рту. Проращивают в твоем присутствии! Величайшее наслаждение! Очень советую попробовать!

– Обязательно попробую! – горячо заверила чоруга Таня. – Как только представится возможность. Однажды я пробовала ваши хлебцы из водорослей. Масса впечатлений. Могу рассказать.

– Эти впечатления можешь оставить себе. Хлебцы едят только чоруги с маленьким умом! Лучше расскажи, почему ты испытываешь эмоцию несчастья. Они не любят тебя? – Эль-Сид указал длинным бурым усом в сторону стыковочного шлюза, тем самым намекая на пассажиров «Счастливого».

– Скорее не уважают.

– Не уважают – это значит «не хотят слушаться»?

– Не хотят делиться со мной знаниями!

– Они жадные русские люди?

– Нет. Ну… может, в каком-то смысле и жадные…

– Почему?

– Потому что я женщина. А у нас… Не везде, но в некоторых местах… В некоторых коллективах… Так принято, что мужчины восхищаются женщинами, ухаживают за ними, делают им комплименты, но при этом готовы умереть, лишь бы не допустить женщину к чему-то важному и секретному! – взволнованно выпалила Таня.

– Хочешь, я подарю тебе истину, которая тебя утешит? – перебил ее чоруг.

– Какую? – насторожилась Таня.

– За сто сорок шесть лет своей жизни я видел пятьсот четыре обитаемые планеты.

– Ничего себе! – Таня даже присвистнула от удивления. Еще бы: сто сорок шесть лет жизни! Пятьсот четыре планеты с развитыми жизнеформами! Вот это биография!

– …И должен тебе сказать, – продолжал Эль-Сид, – на большинстве этих планет имелось разделение на мужские и женские особи!

– И что?

– На девяти из десяти таких планет главенствуют самки!

– Ну и?..

– Я думал, тебя это утешит… – пробормотал чоруг, как показалось Тане – разочарованно.

– Но что именно должно меня утешить?

– То, что ваша коренная планета Земля и ее колонии принадлежат к очень малочисленному типу мест, в которых всем управляют самцы!

– Что ж… Это и впрямь можно счесть утешением… – Таня широко улыбнулась.

Не столько потому, что и впрямь утешилась, сколько потому, что ход мыслей чоруга показался ей забавным.

Это как если бы торговцу саксонским фарфором после землетрясения, загубившего несметное количество драгоценных чашек и блюдец в его магазине, сказали: «Не печалься, старина! Имей в виду, девяносто процентов населения нашего города давным-давно пользуются одноразовой посудой, а уцелевшие посудные лавки торгуют исключительно сервизами из небьющейся стеклокерамики!»

Однако обижаться на Эль-Сида не стоило. Ведь логика чоругов неотделима от их культуры мышления, а их культура мышления походит на земную, как презерватив на импульсный огнемет.

– Я вижу, мое утешение совсем тебя не утешило… – пробормотал чоруг опечаленно. – Тогда, может быть, ты расскажешь, как именно тебя не уважают?

Таня пристально посмотрела на Эль-Сида, силясь понять, стоит ли говорить правду.

– Про Коллекцию ты ведь, наверное, знаешь? – спросила она.

– Ты имеешь в виду те вещи, которые исследуют твои друзья?

– Да.

– Неужели ты плакала из-за них?

– Представь себе, Эль-Сид. Они даже не разрешают мне зайти с одной из этих фиговин в лабораторию!

– У вас плохая лаборатория. Так что на твоем месте я исключил бы эмоцию печали.

– Не важно, какова лаборатория. Важно, что они не разрешают! – пояснила Таня. – Я хочу знать, что мы нашли на Вешней! В конце концов, я тоже принимала участие в поисках и имею право на свою долю знаний!

– Разве вы мало знаете об этих вещах? Мне показалось, вы знаете много… Особенно много знал о них тот мертвый человек, которому принадлежал этот интересный большой планшет! Кстати, я разрешил себе взять его у вас на некоторое время, чтобы как следует кормить свое любопытство. – Эль-Сид указал на ближайшую консоль, на которой… лежал асфальтово-серый планшет Шульги с эмблемой ГАБ! Уже во второй раз за тот день Таня не сумела подыскать нужных слов.

– Это что, правда планшет Шульги? – спросила она оторопело.

– Его хозяина звали Шульга, да.

– Но где ты его взял?

– Ты невнимательна, Татьяна. Я уже сказал. Я взял его на время. В вашем планетолете.

– Но как ты его включил? Там же пароль!

– Мы, чоруги, не такие примитивные существа, какими кажемся русским людям, – сообщил Эль-Сид не без самодовольства.

– То есть ты вскрыл систему защиты?

– Зачем «вскрыл»? «Вскрыл» – это неблагородно и нечестно. Я просто… как вы говорите… вводил пароль туда, где он должен быть.

– Но откуда ты его узнал?

– Увидел. У нас, «восхищенных» чоругов, проникающее зрение. Мы можем видеть то, что записано на ваших камнях.

Таня сосредоточенно засопела.

С одной стороны, то, что сказал Эль-Сид, было похоже на сказку для самых маленьких – взял да и «увидел» пароль планшета! А ведь этот пароль записан в памяти планшета, а память эта… Как устроена память?.. Надо полагать, некое сочетание магнитных зарядов? Или магнитных зарядов не бывает, а бывают только электрические? В технических аспектах Таня уверена не была, но понимала, что в любом случае «увидеть» Эль-Сиду пришлось бы, во-первых, сквозь корпус планшета, во-вторых – сквозь запоминающее устройство, а в-третьих – речь шла о рассмотрении объектов едва ли крупнее молекулы. И даже не объектов, а их… состояний, что ли?

А это невозможно. Совершенно невозможно!

Но тут она вспомнила, что ей попадались беглые упоминания особого зрения «восхищенных» чоругов.

«Есть еще термин… „интро“… „инфра“… а, ладно, пусть будет „проникающее!“ – решила Таня, так и не припомнив нужного слова. Тотчас ее мысль переметнулась на материи более насущные.

– Послушай, Эль-Сид, но ты хоть понимаешь, какой опасности себя подверг, утащив планшет со «Счастливого»? – понизив голос, спросила она. – Я даже не знаю, какие неприятности с тобой произойдут, когда сюда прибудут наши друзья с Земли! Если, конечно, прибудут, – угрюмо поправила себя Таня, поразмыслив.

– Почему – неприятности? – спросил наивный чоруг.

– Потому что этот планшет содержит секретные сведения!

– Но я дал клятву в Храме, что отнесу его туда, где взял! Я не собираюсь воровать! Никто не узнает, что я его брал!

– Они узнают. Еще как узнают. Они знают все!

– Даже если они это узнают, мне будет все равно.

– Как это – все равно?

– Все, что живет, – умирает. Я тоже скоро умру. И мне будет все равно.

Таня восприняла это «скоро умру» совершенно спокойно. Ведь из курса ксенопсихологии она знала, что у чоругов разговоры о смерти – вещь совершенно нормальная, можно сказать обиходная. У чоругов в отличие от людей разговоры о смерти никому не портят настроения и вести их чуть ли не ежечасно – обязанность каждого воспитанного, тонко чувствующего члена коллектива.

Однако размышлять о речевых привычках чоругов Тане было недосуг. Ей страсть как хотелось знать, что же именно узнал чоруг. И хотя это знание холодило, как крещенские морозы, она не боялась замерзнуть. Точнее, боялась. Но желание знать было сильнее страха.

– Послушай, Эль-Сид… Вот ты говорил, что хозяин этого планшета много знал о Коллекции. Верно?

– Так.

– Но что именно он знал? Ты что-нибудь запомнил?

– Я запомнил все, – горделиво отозвался Эль-Сид. – Моя память сильная и надежная, потому что я много тренируюсь!