Единственный способ - Беатрис Джонс

Когда Агнес передавала документ, пальцы Энтони коснулись ее руки, и он ощутил мягкость бархатной кожи. Золотистые глаза Агнес слегка прищурились — она была уверена, что Энтони сделал это нарочно, но он, не глядя на нее, уже разворачивал документ.

Агнес терпеливо ждала, пока Энтони читал. Закончив, он медленно сложил лист бумаги и бросил на столешницу.

— Это ничего не доказывает.

— Я ничего не должна вам доказывать, мистер Форнари. — Агнес пожала плечами. — Допивайте же свой кофе и уходите. Мне нужно работать.

Да, Агнес могла поздравить себя, она владела собой. Холодная деловая женщина.

— Когда я свяжусь с юристами и выясню истинное положение вещей, дам вам знать, если возникнет необходимость. Непременно, — с улыбкой произнесла Агнес и подумала: не дождешься.

Агнес допила кофе, поставила чашку на стол и. встав, направилась к двери с намерением как можно скорее выпроводить Энтони.

— Та-а-ак... — от злости Энтони растягивал слова. — Поступок несгибаемой деловой женщины.

Он поднялся и, когда Агнес проходила мимо, крепко схватил ее за руку выше локтя. Агнес почувствовала, как каждый волосок на ее нежной коже поднимается, реагируя на прикосновение Энтони.

— Ты ошибаешься. Я ничего не хочу тебе доказывать. Поверь мне!

— Не води меня за нос.

Голос его звучал хрипло, а пальцы все крепче сжимали руку Агнес. Глаза Энтони блуждали, оглядывая Агнес с беззастенчивой мужской наглостью: начав с обнаженной шеи, обрамленной голубым шелком блузки, опустились ниже, охватив темно-синие брюки, обтягивающие стройные узкие бедра и прячущие от взора длинные ноги, и остановились на синих туфлях на низком каблуке. Затем медленно вернулись тем же путем к лицу. Агнес собрала последние силы, чтобы не потерять самообладание.

— Ты, конечно, можешь одеваться консервативно, но это не меняет твоей сути. Я всегда знал, что секс — твоя слабость, а то, что твоя вторая страсть — деньги, понял только после того, как мы расстались.

Агнес с усилием высвободила руку. Что он, в конце концов, себе позволяет?! Если раньше он считал ее сексуальной маньячкой, то теперь она еще и авантюристка... Огромным усилием воли Агнес подавила ярость и заговорила спокойно:

— Чего ты хочешь, Энтони? Ты пришел сюда, не предупредив меня заранее. У меня нет ни времени, ни желания играть с тобой в игры. Очевидно, тебе известно что-то о завещании Бруно, и это «что-то» касается меня. Объяснись и уходи.

Глаза Энтони потемнели, ярость молнией сверкнула в самой их глубине, и Агнес подумала, что тревожилась не без основания.

— Раньше ты любила игры. — Энтони явно насмехался над ней, но, несмотря на улыбку, глаза смотрели зло. — Я имею в виду сексуальные игры, разумеется.

— Замолчи! Ты женатый мужчина, не забывай об этом! — выпалила Агнес.

Их взгляды скрестились, и Агнес показалось, что маска, скрывавшая лицо Энтони, упала. Холодные, пустые глаза смотрели на нее.

— Я уже тебе говорил. У меня нет семьи.

Агнес ощутила неловкость. Разве? Она думала, что Энтони имел в виду Бруно. А как же Франческа и ее ребенок?

— Наш ребенок родился мертвым, — сухо проинформировал Энтони, будто прочитав ее мысли. — Отец скончался три года назад, а Франческа покинула меня следом.

Доброе сердце Агнес наполнилось состраданием, и в порыве нежности она взяла Энтони за руку. Столько бед может разбить сердце даже такому суровому человеку, как Энтони.

— Мне очень жаль... Я не знала.

— Такое бывает. — Он выдернул руку. — Но ты никогда не испытывала к моим близким симпатии, так что я могу обойтись без твоих лицемерных соболезнований. И, пожалуйста, не упоминай больше имя Франчески. Я не говорю о Бруно, конечно.

Зачем она тратила силы на этого человека? Энтони ничего больше для нее не значит. В этот и без того неудачный день он был всего лишь еще одним раздражителем. Но отчего же щека Агнес горела в том месте, где он прикоснулся, а сердце бешено колотилось? Как несправедливо, что мужчина, предавший ее однажды, повелевает ее чувствами! Она подняла взгляд на Энтони и, почувствовав надвигающуюся угрозу своему с трудом достигнутому благополучию, отступила на шаг.

— Ты хочешь поговорить о Бруно. Давай поговорим. — Голос Агнес звучал равнодушно. Она спряталась в скорлупу образа деловой женщины, подняла руку и мельком взглянула на циферблат элегантных золотых часиков. — Но только побыстрее. У меня назначена встреча.

— А ты изменилась, Агнес. — Энтони едва заметно улыбнулся. — Я помню время, когда ты уговаривала меня не уходить. Ты не могла на меня наглядеться, умоляла остаться с тобой.

Агнес побледнела, и каждая клеточка словно окаменела из-за столь бессердечного упоминания об их последней встрече.

— Такого не могло быть! — Однако Агнес не могла не признаться себе, что даже сейчас этот мужчина заставляет ее сердце бешено колотиться.

— Ты знаешь, что лжешь. — Энтони язвительно улыбнулся. — Раз уж ты так занята, я не буду продолжать этот бессмысленный спор. У нас есть гораздо более важные темы для обсуждения, не правда ли, уважаемый партнер?

— Партнер? — ощетинилась Агнес. О чем, черт подери, он говорит?!

— Хорошо. Разыгрывай и дальше святую невинность. Мне это не мешает. Изложу кратко. После того, как ты вложила деньги в театр Бруно, он написал завещание, в соответствии с которым ты являешься его единственной наследницей в случае его смерти.

— О нет!

У Агнес возникло ужасное подозрение. Это не могло быть правдой, но мрачный вид Энтони подтверждал ее наихудшие опасения.

Когда она одалживала деньги Бруно, тот настоял, что напишет завещание, в котором упомянет ее как наследницу, являющуюся дальней родственницей. Завещание должно было действовать до момента выплаты долга.

— О да! — передразнил ее Энтони. — Бруно не изменил завещание. Теперь ты являешься или скоро будешь полноправной собственницей существенной части владений семьи Форнари.

В глазах Энтони светилось нескрываемое презрение. Агнес, с приоткрытым от ужаса ртом, неотрывно смотрела на него. Как это похоже на Бруно! Он вечно обо всем забывал! Он не умел вести денежные дела, Агнес поняла это слишком поздно.

Энтони невесело засмеялся.

— Потеряла дар речи. Это в твоем стиле. Вероятно, и с Бруно ты сумела вовремя промолчать. — Кривая усмешка искажала рот Энтони. — Но сегодня номер не пройдет. Я и Бруно — разные люди.

Агнес находилась на грани истерики. Более грубого, агрессивного самца трудно найти. Агнес кляла Бруно за то, что он втянул ее в это грязное дело.

— Ты находишь ситуацию занимательной? — холодно осведомился Энтони.