Письмовник, или Страсть к каллиграфии - Александр Иванович Плитченко

Деревенский спускается в свет. Петруха идет с быком во тьму.

Зимовье он находит уже в полной темноте и холоде.

Забирается, предварительно привязав быка к дереву, топит печь, пьет чай и начинает спать. Но ночью ему становится страшно, он выходит и отвязывает быка, которому тоже страшно. И они спят вместе в зимовье. Оба видят сны. Тут впервые можно дать ощущения быка — смутные, смазанно звериные, ибо он все же зверь, только травяной. (Травяная сыть, как говаривал И. Муромец.)

Утром Петруха бодр, но ненадолго — вокруг густой туман, морось, слякоть.

Они уходят в ту сторону и по тем ориентирам, которые сообщал деревенский, далеко в глубь тайги, поднимаются на склон, спускаются, увязают в болотце, утыкаются в какую-то дикую речку, про которую деревенский ничего не говорил…

Попытались вернуться к зимовью.

Окончательно заблудились.

Петруха злится от усталости и плохой погоды, проклинает всех, быка — в первую голову, поскольку из-за него все это и получилось… Потом он пытается поглядеть на все романтически, через призму литературы и искусства, но вместо (или вместе) этого приходит такая мысль: «Быка можно убить и есть, и мяса его хватит надолго, выйду…» Петруха вооружен ружьем и десятком патронов, половину которых он уже распалил, крича и взывая, когда ему показалось, что только мелкий сосняк в тумане скрывает межрайонное шоссе с проходящими машинами. Оказалось — это поревывает дикая речушка за леском и болотцем, в котором он телепается, а мелькают дыры в густом тумане, он над речкой — ниже.

Мысль — убить и съесть при случае быка — успокаивает Петруху. Но бык ночью исчезает, уходит. Он понимает, чует, что это и есть первая спасительная мысль человека.

Бык идет по тайге, тоскливо раздумывая, бык недалеко отходит от места неуютной ночевки человека и ложится пугливо дремать. Ему страшно, ему страшнее, чем человеку, поскольку бык боится всего того, что и человек, но еще и самого человека.

Петруха просыпается. Один. Быка нет.

Петруха сперва думает — вот, из-за него я попал в эту дикую историю, и он же меня бросил! Надежда на бычье мясо, как на спасение, обваливается.

Он проклинает быка страшными словами, но вдруг приходит, чуть-чуть брезжа, и другая мысль — бык понял, что его хотят съесть, и испугался…

Петруха начинает кричать, звать быка, прогоняя все думы об убийстве.

Бык слышит это.

Бык чует — человек пахнет страхом, отчаяньем, одиночеством, беззащитностью. Но злоба еще не растворилась до конца в этом запахе, она высверкивает на серо-зеленом фоне яркими мертвенными вспышками.

Он думает долго, как это всегда делают быки. Но мыслей у него немного — две-три. Потом приходит к человеку, наверняка зная, что он теперь, сейчас, не убьет его и не съест. Но близко не подходит, а только боком показывается из мелкого сосняка и тумана.

Человек идет к нему, а когда подходит совсем близко, то бык трогается и начинает идти и вести человека за собой через тайгу. Так они идут весь день до вечера. Вечером бык опять исчезает, он думает, что человек может его убить и съесть ночью, в темноте. Бык укладывается раздумывать недалеко от человека, прикрытый от таежных страхов усталым запахом хозяина…

На следующее утро они скоро выходят на шоссе.

Попутный грузовик быстро довозит их до районного городка.

Впрочем, лучше тут обойтись без грузовика, ведь загрузить туда быка без специального настила или крепких плах и веревок — невозможно.

Короче, на рассвете они входят в городок.

На окраине живет бывший колхозник — из того самого таежного колхоза, — к нему у Петрухи поручение от председателя. Тут они с быком и останавливаются, отъедаются и отдыхают.

Бык ночует на привязи во дворе.

Среди ночи Петруха испуганно просыпается, ему неспокойно, он выходит из дома во двор и долго стоит около быка, понимая всем существом, что бык его спас от смерти. Человек понимает, что если бы спас его не бык, а другой человек, то он был бы ему — этому другому человеку — благодарен долгие годы и мог бы для него сделать любое дело и любое добро. А тут — бык… Глаза живые. Стоит. Вздыхает. Тихо посапывает…

Человек его вел на смерть, чтобы сдать на убийство и получить деньги за его мясо. Человек, заплутавшись в тайге, хотел сам тайком убить его и долго есть бычье тело, чтобы спастись. А бык вывел его к людям, хотя знал, чуял — куда и зачем его ведут из родного стада…

Но — что делать, что делать?..

Человек уходит. От пригона пахнет жизнью, там с вечера стоит корова, это совсем путает мысль быка. Он думает, что будет жить вечно, как думал до этого только в родном стаде.

Петруха решает оставить быка, не сдавать, отдает его этому бывшему колхознику. Тот соглашается, но нужно исполнить еще некоторую формальность на местном мясокомбинате, то есть пойти и, представив колхозную справку, где сказано, что бык получен в уплату за работу и подлежит сдаче, как часть плановой продукции колхоза, заявить — быка сдавать не будем, распорядимся им сами, потому из плана эти центнеры надо вычеркнуть.

С тем Петруха и отправляется на мясокомбинат.

Бык к утру совсем уверился в продолжении своей жизни до бесконечности, и накрепко это у него связалось с Петрухой. Потому бык забеспокоился, когда увидел, что человек уходит. А когда запах человека вошел и стал окружаться запахом крови и смерти — от мясокомбината, бык порвал привязь, проломил заплот и, топая по улице, догнал человека недалеко от мясокомбината.

Петруха даже умиляется — бык идет рядом, как пес. Петруха похлопал его по шее, оставил у ворот и пошел в контору…

А бык все понял, он понял все так: спасенный им человек — подарил ему вечную жизнь, но для того — сам решил вместо быка пойти туда, где кончаются бычьи жизни в крови и грохоте.

Бык понял, что человек пошел вместо него.

Бык не может этого принять, он смешивается с пригнанным на убой стадом, входит во двор, окунается в смертельную душную пропасть кровавого запаха, идет и погибает с мыслью, что он опять спас человека…

И все это происходит.

Все заканчивается, пока Петруха находит в конторе тех, с кем можно решить мелочные формальные вопросы… Конец.

Вот, дружище, сам решай — стоит ли мой Бык твоего Робинзона Чучина.

Попутная идея: а не забрел ли Чучин на городской