Птица в пролете - Наталья Александрова

Ловкие руки специалистов «Варианта» замелькали вокруг него, и криминальный тип волшебным образом преобразился. Аккуратная стрижка, белоснежный воротничок, безупречный костюм и со вкусом подобранный галстук сделали из него совершенно другого человека.

– Но это – только один из возможных случаев, – звучал за кадром чарующий голос ведущей, – могут быть совершенно другие решения…

Тут же на экране возник унылый мужчина в черном костюме и мрачном галстуке, в котором уместно появиться разве что на похоронах. Длинные волосы и очки в темной оправе делали его законченным старым брюзгой. Казалось, что этот человек может вызвать симпатию разве что у кладбищенской крысы или у престарелого дождевого червя.

Снова замелькали руки специалистов. Вместо очков появились контактные линзы, длинные волосы сменились аккуратной короткой стрижкой, на смену унылому черному костюму явился светлый клетчатый пиджак с цветным галстуком. Мужчина помолодел лет на десять и стал веселым, обаятельным и чрезвычайно симпатичным.

– Вы увидели только первый этап создания имиджа, самый простой, – прокомментировала кадры ведущая, – создание выигрышного внешнего вида – это даже не половина дела, самое большее – это одна десятая. Дальше начинается формирование образа нашего клиента…

В кадре снова появился первый «клиент» – бывший уголовник, превратившийся в приличного молодого человека. Он был окружен маленькими детьми, которым с ангельской улыбкой раздавал шоколадки и игрушки… тут же на смену ему появился второй персонаж, бывший унылый брюзга. Он бежал по дорожке парка наперегонки с весело лающим жизнерадостным бульдогом…

Лиза Лютикова следила за реакцией будущих клиенток на демонстрационный ролик. Сейчас, когда они были поглощены экраном компьютера, она могла сбросить с лица маску дежурного гостеприимства и служебного рвения, и на нем проступила тоскливая озабоченность. За последнюю неделю Лиза не смогла привлечь в фирму ни одного нового клиента, и старший менеджер Рифат Махмудович устроил ей утром основательную выволочку. Выволочка – это еще куда ни шло, к этому Лиза привыкла, но Рифат недвусмысленно намекнул, что, если и вторая неделя будет такой же безрезультатной, им придется расстаться… то есть, выражаясь человеческим языком, Лизу выкинут на улицу.

К чему это приведет, страшно было даже подумать. В центре ей платили довольно прилично, так что Лиза могла отдавать двести долларов за квартиру, более-менее прилично одеваться, и у нее оставалось хоть немного денег на еду. Если же она лишится работы, то с квартирой придется расстаться, а что тогда делать? Не возвращаться же к родителям в город Верхнехолуйск Нижневилюйской области, где центральную площадь украшает лужа размером с Объединенные Арабские Эмираты, из культурных объектов имеется только пивная «Василек», подрастающее поколение мечтает податься в рэкетиры и пока тренируется на кошках и малоимущих пенсионерках, а единственная работа, которая ожидает Лизу, – торговля пивом в ларьке, принадлежащем местному Рифату Махмудовичу, с которым придется еще и спать по субботам.

В общем, как ни крути, она должна уломать этих двух капризных теток и убедить, что никто не обслужит их шефа лучше, чем центр социологических исследований «Вариант».

Лиза снова взглянула на клиенток и глубоко вздохнула.

Если младшая, бесформенная блондинка в ужасном салатовом костюме, не показалась ей твердым орешком, то старшая наверняка попортит много крови! Уговорить ее будет очень непросто! На лице у нее просто написаны недоверчивость и подозрительность!

Вдруг эта самая подозрительная клиентка тяжело задышала, откинулась на спинку кресла, закатила глаза и задрожала крупной дрожью.

Ее спутница, полная блондинка, вскочила и заверещала так, как будто ее режут:

– Надежда Николаевна! Что с вами? Врача! Скорее врача! Ей плохо! Она умирает!

«Только этого не хватало! – подумала Лиза. – Если клиентка умрет у меня в кабинете, Рифат будет в ярости!»

Такого в ее небогатой практике еще не было. Она подбежала к трясущейся клиентке и растерянно уставилась на нее.

– Что это с ней? Сердце?

– Понятия не имею! – прорыдала блондинка. – Скорее приведите врача! Она умирает!

Лиза вылетела в коридор, как пробка из бутылки шампанского, и растерянно заметалась в поисках кого-нибудь из старшего персонала.

Как только девушка покинула свой кабинет, Надежда Николаевна чудесным образом исцелилась. Она вскочила и подбежала к двери, махнув своей молодой соучастнице рукой:

– Скорее, через две-три минуты она вернется!

Лена, которая в своей зауральской фирме неплохо освоилась с компьютерами, села за стол, вставила в дисковод принесенную с собой дискету и стала просматривать открытые файлы. Поскольку Лиза Лютикова уже запустила систему, набрав на клавиатуре личный пароль, Лена надеялась получить доступ к кадровому файлу и списать его, чтобы дома, в спокойной обстановке, отыскать среди сотрудников центра свою старую знакомую.

Однако среди открытых файлов не было папки с кадрами.

– Скорее! – торопила девушку Надежда. – Кажется, сюда уже кто-то идет!

Лена в спешке открыла какую-то папку и оказалась в локальной сети, объединяющей компьютеры фирмы. Кадрового файла и здесь не было видно, и, чтобы сделать хоть что-то полезное, девушка сбросила на дискету первый попавшийся массив с загадочным названием «Вариант Х».

В коридоре послышались шаги нескольких человек. Лена отскочила от компьютера, Надежда Николаевна плюхнулась обратно в кресло и тяжело задышала. Дверь кабинета распахнулась, на пороге стояли Лиза Лютикова, женщина средних лет в белом халате и весьма элегантный мужчина с седыми висками.

– Вот, Рифат Махмудович, – с обреченным видом Лиза указала начальнику на задыхающуюся женщину.

Мужчина, улыбаясь приблизительно так, как улыбался Серый Волк, случайно встретив на утренней пробежке Красную Шапочку, подлетел к потенциальной клиентке и замахал руками, как дирижер симфонического оркестра. По его знаку Лиза как можно шире распахнула окно, а женщина в белом халате поймала руку Надежды Николаевны и замерла с молитвенным выражением лица, прослушивая пульс.

Надежда слабо застонала и указала на стакан с водой. Лиза оказалась самой расторопной и поднесла клиентке воду. Выпив несколько глотков, Надежда Николаевна ткнула пальцем в угол комнаты, где на круглом столике красовался горшок с цветущими азалиями.

– Цветы… – простонала она, как умирающий праведник, призывающий священника для последней исповеди, – уберите скорее цветы! У меня на них аллергия!

Мужчина щелкнул пальцами.

– Рифат Махмудович, – прошептала Лиза, – но они искусственные!

– На искусственные у меня тоже аллергия, – довольно отчетливо произнесла Надежда, отличавшаяся очень хорошим слухом.

Мужчина взглянул на Лизу нахмурившись, и она вылетела в коридор, обнимая злополучный горшок с цветами.

Надежда Николаевна немедленно приподнялась, лицо у нее приобрело вполне нормальное выражение, и она заявила:

– Сейчас, конечно, я не смогу продолжить переговоры, но в целом ваша фирма произвела на меня благоприятное впечатление. Я вернусь к вам при первой возможности.

Рифат Махмудович улыбнулся ей примерно так, как улыбнулся Серый Волк, когда Красная Шапочка пообещала передать бабушке его пламенный привет, и проводил посетительниц до самого выхода из фирмы. Как только за ними закрылась входная дверь, он снял трубку внутреннего телефона и вполголоса отдал какое-то распоряжение. Второе распоряжение он отдал достаточно громко. Когда перед ним появилась запыхавшаяся Лиза Лютикова, Рифат Махмудович окинул ее с ног до головы весьма неодобрительным взглядом и приказал немедленно проверить по базе данных всех Потаповых с подходящими инициалами, которые по своему социальному статусу могли бы проявить интерес к выборам в городское Законодательное собрание.

Оказавшись на улице, Надежда Николаевна опасливо оглянулась и вполголоса сказала Лене:

– Готова поспорить на самое дорогое, что у меня есть, – на немецкую автоматическую стиральную машину фирмы «Сименс», что за нами сейчас отправят «хвост».

Лена с ней спорить не собиралась, поскольку после ее первого визита в «Вариант» за ней действительно установили слежку, более того – чуть не сбили ее машиной.

Свернув на улицу Некрасова, Надежда остановилась перед витриной, делая вид, что рассматривает выставленную в ней обувь, а на самом деле рассматривая в зеркальном стекле улицу у себя за спиной. Этот прием она вычитала в каком-то детективе и пользовалась им при каждом удобном случае, очень уважая себя за предусмотрительность.

Впрочем, на этот раз она действительно увидела невзрачного человека в легкой бежевой куртке, который неторопливо шел по улице, делая вид, что его очень интересуют архитектурные особенности окружающих зданий. Поскольку эти здания не отличались особенной красотой, его интерес выглядел достаточно подозрительно.