Птица в пролете - Наталья Александрова

– А вот тут одна настоящая фамилия, – проговорила Лена, – Видоплясов…

– Думаю, что это тоже кличка, – охладила ее Надежда.

– Ну да, группа такая есть…

– А сначала – литературный персонаж, у Достоевского, – добавила начитанная Надежда.

– Вот интересно, – протянула Лена, – этот Видоплясов самую большую сумму получил в тот самый день, когда закончилась парламентская конференция в Зауральске…

– Что? – вскрикнула Надежда и чуть не своротила компьютер. – То есть в тот день, когда убили Виктора Черепахина!

– Что с вами? – Лена испуганно взглянула на Надежду и на всякий случай отодвинулась.

– Что со мной? – переспросила Надежда. – Ты лучше скажи, что с тобой! Неужели ты не понимаешь, что это значит?

Лена широко раскрыла глаза. В них засветилось понимание.

– Дошло? – обрадовалась Надежда Николаевна. – Лучше поздно, чем никогда!

– Большая сумма выплачена в день убийства крупного политика, – вполголоса проговорила Лена, – значит, это плата за его смерть!

– А наш Видоплясов – штатный киллер!

– Не может быть! – Лена замотала головой. – Что же они – прямо в день убийства заплатили ему деньги?

– Вполне возможно, – Надежда пожала плечами, – киллеры – люди опасные, им задерживать зарплату не рекомендуется, не то что скромным бюджетникам… а может быть, в этой ведомости указывают не дату выплаты, а дату того события, за которое причитаются деньги…

– Давайте посмотрим, есть ли в этой ведомости еще такие крупные суммы, – Лена уткнулась в экран, – вот, посмотрите, у этого Видоплясова такая же выплата в феврале, пятнадцатого числа!

– Ой, – Надежда испуганно посмотрела на экран, – ведь примерно тогда убили председателя парламентской комиссии…

– Примерно? – переспросила Лена. – Давайте уточним. У вас есть старые газеты?

– Чего-чего, а этого барахла у нас хватает, – недовольно проворчала Надежда Николаевна.

Сан Саныч, мужчина вообще-то очень аккуратный, не позволял ей выбрасывать старые газеты. Единственное, на чем Надежда смогла настоять, – он убирал их на антресоли.

Пододвинув к антресолям самый устойчивый стул, Надежда Николаевна взобралась на него. Лена попыталась перехватить инициативу:

– Давайте я достану!

Надежда обернулась на нее очень сердито:

– Это что, намек на мой преклонный возраст? Нет уж, дорогая, я никому не позволю рыться в моем старье!

Действительно, открыв дверцу антресолей, она тут же оглушительно зачихала от облака густой пыли. Прочихавшись и разделавшись с пылью, она слезла со стула с огромной пачкой газет.

– Ну вот, давай разбираться…

Газеты разложили на полу и принялись сортировать их по датам.

– Вот февральские номера, – Надежда отделила часть пачки, – пятнадцатого, говоришь?

Как назло, номера за пятнадцатое февраля не было.

Лена перерыла всю февральскую пачку, затем просмотрела газеты за остальные месяцы – нужный номер как корова языком слизнула.

Еще раз перетряхивая газеты, Лена подняла глаза на Надежду Николаевну и удивленно спросила:

– А что это у вас такой задумчивый вид?

– Кажется, я знаю, куда подевалась эта газета, – смущенно проговорила Надежда, – я, наверное, тогда купила селедку!

– При чем тут селедка? – удивилась Лена. – Какая-то у вас странная логика!

– Обыкновенная логика, женская, – отмахнулась Надежда, – а вот ты, сразу видно, хозяйство не ведешь! Селедку чистить надо? Надо! А на чем ее удобнее всего чистить? Правильно, на газете! Почистил – и все отходы вместе с газетой в мусоропровод!

– Ну вот… – разочарованно протянула Лена, – значит, мы не сможем проверить версию насчет платы за убийство?

– Отчего же, – пробормотала Надежда, уткнувшись в газетный лист, – вовсе не обязательно искать номер именно за пятнадцатое число… вот, смотри… точнее, слушай, что здесь напечатано:

«По распоряжению Президента создана специальная комиссия по расследованию обстоятельств убийства председателя Парламентской комиссии Охлопкова, случившегося неделю назад. Во главе комиссии поставлен…»

– Ну, дальше уже неинтересно! – Надежда аккуратно сложила газету и взглянула на первый лист. – Этот номер – за двадцать второе февраля, и написано, что убийство случилось неделю назад, так что все сходится – пятнадцатого, как мы и думали.

– Но все-таки я думаю, что это ничего не доказывает, – проговорила Лена после короткой паузы, – ну, совпала дата убийства с числом в этой таблице… в конце концов, это может быть просто случайностью! И потом – какой смысл «Варианту» оплачивать смерть парламентского деятеля? Что же вы хотите сказать – что под крышей этого «социологического центра» скрывается вульгарное бюро заказных убийств?

– Во-первых, совпала не одна дата убийства, – начала Надежда по очереди отвечать на вопросы, – не одна, а две. Ведь мы начали с того, что наткнулись на совпадение даты выплаты Видоплясову с днем убийства Виктора Черепахина. Во-вторых…

– Вообще-то, с Черепахиным ничего не ясно, – прервала Надежду девушка, – официально он погиб в автокатастрофе.

– А в-третьих, – Надежда недовольно повысила голос, – что это вдруг на тебя напали сомнения? Только что ты с огромным энтузиазмом ухватилась за идею заказных убийств!

– А во-вторых-то что? – Лена усмехнулась.

– Что? – переспросила сбитая с мысли Надежда.

– Ну, вы сказали только – «во-первых», а потом сразу – «в-третьих». Должно же быть еще какое-то «во-вторых»!

– Будет тебе сейчас и во-вторых, и в-десятых, – отмахнулась Надежда Николаевна, – и, если очень хочешь, даже в-сороковых! – Она придвинула к себе стопку газет и зарылась в них, как крот в морковную грядку.

– Что это вы там ищете? – полюбопытствовала Лена, заглядывая через плечо. – Еще одно убийство?

– Хуже! – Надежда одну за другой отбрасывала газеты, предварительно проглядев заголовки.

– Хуже? Что может быть хуже убийства?

– Выборы!

– Шутите? – Лена недовольно скривилась. – А все-таки что вы на самом деле ищете?

– Я же сказала – выборы! – с этими словами Надежда Николаевна развернула очередной газетный лист и издала торжествующий вопль, от которого с потолка посыпалась побелка, а фужеры в подвесном шкафчике тревожно зазвенели.

Когда Лена уже окончательно уверилась, что с Надеждой Николаевной что-то не в порядке, та вдруг подняла на нее горящий взор и произнесла с нескрываемой гордостью:

– Когда Дмитрий Иванович Менделеев окончательно убедился, что его Периодическая система верна?

– Понятия не имею, – осторожно ответила Лена, которая окончательно убедилась, что Надежда Николаевна Лебедева помешалась.

– Когда было открыто новое вещество с предсказанными им свойствами! Я, правда, не помню какое, но это не так уж важно.

– При чем здесь Менделеев и его система? – еще более осторожно спросила Лена, на всякий случай отодвинувшись подальше и спрятав в ящик стола хлебный нож.

– При том, что я тоже сначала придумала гипотезу, а потом нашла ее подтверждение!

– Где? – Лена немного успокоилась.

– Вот в этой газете! Видишь – самое начало февраля, и здесь написано, что Центральная избирательная комиссия утвердила список кандидатов на пост губернатора Нарымской области.

– И что в этом такого? – в голосе Лены прозвучал невольный интерес.

– А то, что среди этих кандидатов есть наш знакомый!

– Какой еще знакомый? У вас есть знакомые среди политиков такого масштаба?

– Да перестань ты придираться к словам! – Надежда показала на газетный лист. – Ты видишь, кто тут у нас третьим в списке?

– Николай Сергеевич Охлопков, – прочитала Лена, – ой!

– Вот именно – ой! Охлопков выставляет свою кандидатуру на пост губернатора – и буквально сразу его убивают, Виктор Черепахин делает то же самое – и где он теперь?

– В могиле, – мрачно отозвалась Лена.

– Вот видишь! – Голос Надежды Николаевны был печален, но полностью скрыть самодовольство она не смогла. – Мне кажется, если провести исследовательскую работу, можно будет установить, что кто-то из конкурентов Охлопкова был клиентом центра «Вариант»… так же как и кто-то из конкурентов Черепахина…

– Они посчитали стоимость «черного пиара» и решили, что дешевле просто «заказать» самого опасного конкурента, – мрачно закончила Лена.

– Или разрыв рейтингов был такой большой, что никаким «пиаром» его не удавалось сократить.

– И что же нам теперь делать? – растерянно проговорила Лена. – В милицию с нашими догадками не пойдешь…

– Вот именно, – подтвердила Надежда, – в милиции нас и слушать не станут… им только не хватало взвалить на себя такую головную боль!

– Тогда получается, что все, что мы делали, – совершенно зря! Никакой пользы от нашего расследования! Только разворошили это осиное гнездо и чудом удрали от слежки. И, кстати, еще неизвестно, удрали или нет.