Unknown - lana

Мой телефон вибрирует, я его вынимаю и вижу сообщение от Мэнди.

Мэнди: Как там дела?

Трей: Тайлер все еще без сознания, но они надеются.

Мэнди: Как насчет твоей мамы и Ванессы?

Трей: Мама в плохом состоянии. Я отправил их обеих домой отсыпаться.

Мэнди: Так ты там в одиночестве?

Трей: Да, но тут много людей, которые приходят и уходят.

Мэнди: Жаль, что меня там нет.

Трей: Мне тоже.

Мэнди: Постарайся поспать.

Трей: Ты тоже. Буду держать тебя в курсе.

Мэнди: Целую-обнимаю.

Трей: Чмоки-чмоки.

После нашего обмена сообщениями, я опешил от сильного чувства тоски внутри меня. Я хочу, чтобы она находилась здесь со мной прямо сейчас, больше, чем когда-либо. Смотрю на часы и понимаю, что прошло всего четыре часа с тех пор, как мы расстались в аэропорту, но мне кажется, что намного дольше. Я сижу в кресле и думаю о невероятном сексе, который был у меня с ней во время нашего обратного рейса. Полагаю, что это был пик моей сексуальной жизни до настоящего времени. Черт, мысли об этом не помогут мне заснуть. Дверь внезапно открывается снова, напугав меня. Я быстро передвигаюсь на стуле, чтобы скрыть любые доказательства возбуждения, спровоцированного моими мыслями.

— Мистер Эддисон? — спрашивает меня сотрудник полиции.

— Да, — отвечаю я, осторожно поднимаясь с кресла.

— Подозрения вашей матери подтвердились, — начинает он. — Предсмертная записка не была написана вашим братом. Тот, кто написал ее, очевидно, имел доступ к образцу его почерка.

— Я знал, что эта записка написана не им, — отвечаю я, подтверждая свои подозрения.

— Спасибо, кстати, что позвонили и сообщили, о чем Ванесса не рассказала нам, — говорит он, открывая приложение на своем iPad. — Она знает имя звонившего?

— Не думаю. Она слышала разговор только с одной стороны, но Ванесса сообщила, что обстановка накалилась практически сразу же.

Я напрягся и потер шею сзади, которая затекла от того, что мне много пришлось сидеть в последнее время.

— Вы знаете, кто это был? — спрашивает он многозначительно.

— Откуда мне знать? — спрашиваю я, совершенно растерявшись от этого вопроса офицера.

— Ладно, я общался по телефону с детективом Келли. Вы все еще находитесь под следствием из-за смерти вашего отца, а теперь еще и ваш брат чуть не погиб, — отвечает он со стальным блеском в глазах. — Если бы ваш брат погиб, то вы остались бы единственным наследником всего состояния.

— Эй, — отвечаю я, и колесики в моих мозгах моментально начинают крутиться. — Меня не волнует, что я унаследую. Даже близко нет, чтобы я мог кого-то убить, особенно отца и брата!

Я делаю шаг назад, испытывая потрясение от его обвинения.

— Ну, большинство преступлений, подобных этому, совершаются близкими родственниками, которыми движет жадность, — офицер продолжает говорить, но в моей голове уже крутится миллион разных мыслей. — Я не вижу никакого мотива, чтобы Ванесса действовала в одиночку, поскольку они были обручены, — заключает он и только тишина заполняет пространство между нами.

— Ванесса сказала, что он спорил с абонентом о Томми Фаулере. Это не имело ничего общего со мной! — я возражаю после того, как мои мысли начинают проясняться. Кажется, это очевидный сбой в его неприятной теории.

— Это то, что она говорит, — он посылает мне тревожный взгляд. — Между вами и Ванессой есть история?

Его вопрос едва не заставляет мой желудок сжаться и вытолкнуть все его содержимое наружу. Я по-настоящему чувствую резкий всплеск кислоты, которая поднимается до моего горла. Я гляжу на него в полном недоумении, ошарашенный его вопросом. Неужели он подумал, что между Ванессой и мной может существовать какой-то сговор?

— Нет! — выпаливаю я. — Я хочу сказать, что мы старые друзья, которые вместе росли, но она была с Тайлером в течение многих лет.

Я протягиваю руку и позволяю себе рухнуть обратно в кресло.

— Вы в порядке? — спрашивает он, глядя на меня с беспокойством.

— Да, только у меня был адский день, а теперь меня обвиняют в попытке убийства моего брата.

Я провожу рукой по лицу, и капли пота падают на колени.

— Кажется, вы сильно перенервничали, — произносит он, видя, как пот капает с моего лица. — Вы уверены, что с вами все в порядке?

— Я страдаю от беспокойства и у меня были самые напряженные две недели, какие кто-либо только мог себе представить. Кроме того, больницы заставляют меня испытывать клаустрофобию. Так что нет, я, наверное, не в порядке.

Я тянусь в сторону, беру бумажное полотенце и вытираю пот с лица и лба. — Я просто не могу поверить во все это дерьмо.

— Мне очень жаль, Трей, но нам нужно оценить, являетесь ли вы угрозой для безопасности вашего брата или нет, — добавляет он, заставляя меня вдруг осознать, что они обеспокоены тем, что я нахожусь с Тайлером наедине в комнате.

— Серьезно? — я задыхаюсь, закрывая глаза и откидывая голову назад к стене. — Я не имею ничего общего с этим. Не могу поверить, что вам пришло это в голову.

— Ну, во-первых, Ванесса не слишком расстроилась, когда мы ее допрашивал. Это, как правило, является ярким сигналом, — объясняет он.

— Согласен, — отвечаю я. — Я подумал то же самое. Мама была сегодня не в себе, а Ванесса казалась слегка равнодушной ко всему.

— Потом, когда я разговаривал с детективом Келли, он упомянул, что вы привели на похороны своего отца девушку, очень похожую на Ванессу, — добавляет он, и мой желудок тут же пронзает боль. — Он сообщил, что несколько человек, присутствовавших там, высказали ему свои соображения по поводу того, что это сходство было довольно сильным.

Он делает паузу, очевидно, ища подсказки в моей реакции на его заявление.

— Я больше не скажу ни слова, не посоветовавшись предварительно со своим адвокатом.

Я прохожу мимо него и выхожу в коридор, пытаясь отдышаться.

— Ваш отец собирается переписать завещание, и он умирает. Ваш брат хочет жениться на женщине, которую вы всегда любили, и кто-то пытается покончить с ним, — размышляет он вслух, выходя за мной из палаты. — В конце концов, вы и Ванесса сходитесь и делите все состояние между собой.

Он пристально смотрит на меня, я разворачиваюсь на каблуке, внимательно глядя на него.

— Я не могу позволить вам остаться здесь сегодня вечером без присмотра, — добавляет он через несколько секунд.

— Понимаю. Я отправлюсь к матери и завтра первым делом пообщаюсь со своим адвокатом, — говорю я ему быстро. — Я не убивал своего отца, и не был ни в каком сговоре с Ванессой. Я больше ее не люблю.

— Если это правда, то могу ли я посмотреть ваш телефон, — спрашивает он, вызывая во мне еще одну ударную волну, отзывающуюся по всей моей нервной системе.

Я быстро просчитываю в мозгу, сколько раз она позвонила мне и отправила текстовые сообщения. Некоторые из смс легко могут быть истолкованы неверно. Твою мать!

— Первой вещью, которую я сделаю с утра, это поговорю с моим адвокатом, и тогда я предоставлю вам все, что необходимо, — говорю я ему с полной искренностью.

— Это именно то, о чем я думал, — он проводит по IPad дважды руками и добавляет. — Не покидайте город в течение следующих нескольких дней. Это лишь начало расследования.

— Я хотя бы могу попрощаться со своим братом? — спрашиваю я, оглядываясь в сторону его палаты.

Коп смотрит на меня с сомнением и кивает в сторону лифта.

— Он стабилен. Вы можете видеть его утром.

Я достаю свой телефон, чтобы сообщить Тони, что мне нужно ехать домой к маме. Я подслушиваю, как офицер говорит медсестре в регистратуре, чтобы мне не разрешали никакого свободного посещения. Я должен злиться, но только чувствую себя больным.

— Будем в контакте, мистер Эддисон, — говорит он, кривя губу, когда заходит в лифт и двери начинают закрываться за ним.

Я делаю два быстрых шага, чтобы добраться до лифта, пока не закрылись двери.

— Вы не найдете никаких доказательств, связывающих меня с каким-либо из преступлений, потому что я не имел ничего общего с этим!

Я стою к нему лицом к лицу, пока лифт не издает сигнал, что двери не закрывались в течение длительного времени.

— Вы тратите время впустую вместо того, чтобы найти, кто на самом деле стоит за этим!

— Как я уже сказал, сэр, это только начало расследования, — произносит он с вызывающим взглядом. — Буду на связи, — добавляет он, когда двери снова начинают закрываться.

Я снова останавливаю закрывающиеся двери.

— Кто-то должен остаться с ним, пока мама не сможет приехать сюда. Я не оставлю его здесь одного.

— Через сколько она прибудет? — спрашивает он, видимо, поняв мое беспокойство.

— Я позвоню ей сейчас, поэтому, наверное, через двадцать минут.

Я разблокирую свой телефон и набираю ее номер.

— Я могу посидеть здесь, пока она не появится, — отвечает он, выходя из лифта и направляясь обратно в палату Тайлера.