Unknown - lana

Я смотрю на Ванессу, сидящую в кресле с закрытыми глазами. Уверен, она не сомкнула глаз всю ночь, но при этом выглядит хорошо. Я присаживаюсь на кресло, расположенное с другой стороны кровати Тайлера, и также закрываю глаза. У нас уйма времени и нечем заняться, так что нет никаких причин ее будить.

— Когда ты сюда пришел?— спрашивает она вскоре после того, как я задремал.

— Буквально несколько минут назад, не хотел тебя будить.

Я встаю, чтобы обнять ее.

— Твой одеколон заполнил пространство и сообщил мне о твоем присутствии, — дразнит она. — Ты можешь поверить в это дерьмо? — спрашивает она, поворачиваясь обратно к Тайлеру.

— На самом деле, нет. Что было в предсмертной записке?

— Полиция передала мне копию, если ты хочешь прочитать ее, — говорит она, подойдя к сумке, чтобы достать бумагу. — По существу, он признается в убийстве отца.

Она протягивает мне записку, и я смотрю вниз на то, что, безусловно, кажется предсмертной запиской, написанной им.

Ванесса, мама и Трей.

Мне так жаль за то, что я сделал.

В то время это казалось правильным.

Но теперь, когда он ушел, я просто не могу жить в мире с самим собой.

Жаль, что меня не будет с тобой рядом, Ванесса.

Трей, я надеюсь, ты будешь с ней рядом.

Мам, прости за все.

Люблю вас всех,

Тайлер

Пока я читаю короткую записку, пытаюсь представить, как Тайлер произносит эти слова, но у меня, честно говоря, не складывается картинка. Это не похоже на него. Почерк вроде бы его, но текст записки не свойственен ему. Я вспоминаю день похорон и его дикие обвинения. В то время у меня было такое ощущение, будто он был как-то зациклен на мне, но я, по правде сказать, не верю, что он мог бы на это пойти.

— Он этого не делал, — раздается голос мамы сзади меня.— Ни один из моих мальчиков не может быть ответственным за такое зверство.

Она забирает записку из моей руки и изучает ее, как будто видит впервые.

— Я сказала им, чтобы эту записку изучил эксперт. Уверена, что они обнаружат, что это подделка. Невозможно, чтобы мой мальчик убил отца, а затем пытался покончить жизнь самоубийством. У него было ради чего жить.

Она начинает рыдать, пока подходит к постели, берет его за руку и поднимает ее к своему сердцу.

— Я знаю, что ты еще там, малыш. Возвращайся, и я обещаю тебе, что мы все уладим.

Я оборачиваю руку вокруг плеч мамы и обнимаю ее, чтобы поддержать.

— Согласен с тобой, мама. Что-то здесь нечисто. Я знаю, что он был недоволен и боролся с болеутоляющими, но невозможно представить, чтобы это было правдой.

Ванесса делает мне знаки глазами и кивает головой, подавая мне сигнал, чтобы я присоединился к ней в коридоре. Я похлопываю маму по спине и делаю шаг назад, чтобы присоединиться к Ванессе за дверью.

— Это честно, первое, что хотя бы как-то объясняет то, что произошло в прошлом месяце, — шепчет она, а глаза умоляют, чтобы ее кто-то выслушал.

— Я знаю, ты говорила, что он был странным в последнее время, но полагаю, что, по правде сказать, понятия не имею, что происходило между вами, — отвечаю я, ища на ее лице улики.

— Он был так зол, и казалось, будто не мог находиться со мной в одной комнате. Я пыталась поговорить с ним об этом, но он бы не вылез из панциря и все равно бы не сказал, что его беспокоит. Ты знаешь, какой он, Трей.

Ванесса тянет меня дальше по коридору прочь от дверного проема палаты Тайлера.

— Я знаю, что он никогда не умел совладать со своими эмоциями. Он так и не может справиться с той болью, когда понял, что не сможет больше играть в мяч в колледже, — говорю я соответствующе, желая увидеть, куда приведет нас этот разговор.

— Он распалился гневом на Виктора, из-за того, что тот согласился сделать Томми генеральным директором компании. Он утверждал, что у него имеются какие-то доказательства, что тот мошенник и что его компании были не столь успешны, как он изображал на своем ТВ-шоу, — она прикусывает губу, и вдруг у нее появляется взгляд, будто она сожалеет, что поделилась со мной этой информацией. — Я не знаю, имеет ли это отношение к чему-либо из этого, но несколько дней назад он был очень расстроен.

— Да, Томми разыскал меня в Монако, чтобы позлорадствовать по поводу того, что теперь он будет генеральным директором и будет контролировать право голоса на наши акции компании. Я могу понять, отчего у Тайлера снесло крышу. Он никогда сильно не любил Томми.

— Знаю. У меня было чувство, когда он ушел, что произойдет что-то плохое. Кто-то позвонил ему на телефон, и в течение нескольких минут у них был серьезный спор из-за Томми. Я пыталась его успокоить, но он оттолкнул меня в сторону и вышел с телефоном в коридор, — объясняет она, медленно качая головой из стороны в сторону, и глядя немного растерянно. — Когда все стихло, я вышла поговорить с ним, но он уже исчез.

— Нам нужно выяснить, кто ему звонил. Ты рассказала полиции о телефонном звонке? — спрашиваю я, стремясь сделать так, чтобы расследование двигалось в новом направлении.

— Нет. Я все еще находилась в шоке, когда они были здесь, но я позвоню им утром.

— У тебя есть их визитная карточка? Еще не поздно набрать их прямо сейчас, — я смотрю на часы, чтобы уточнить время. — Все мы знаем, что парень может покинуть город.

— Я принесу их карточки, — бормочет она, возвращаясь обратно в палату Тайлера.

— Подожди, есть еще одна вещь, которая беспокоит меня, — я повернулся к ней лицом и понизил голос. — Он оставил на моем автоответчике сообщение о том, что гребаный Томми сначала Ванессу, а сейчас компанию. Сразу после этого я услышал, как он и его телефон упали на пол. Что он имел в виду, говоря про «сначала Ванессу»?

Ее глаза тут же расширяются, и цвет сходит с ее лица.

— Я… понятия не имею. Может потому, что мы встречались в школе? Я не знаю, Трей. Он просто ненавидит Томми, — заявляет она холодно, снова поворачиваясь лицом к палате Тайлера.

Следя взглядом за ее возвращением в палату, я начинаю осознавать, что она больше не та девушка, которую я полюбил много лет назад. Что-то изменилось. Я знаю, что у нее были трудные времена, ей приходилось иметь дело с перепадами настроения Тайлера и его наркоманией, но она не проронила ни одной слезинки с тех пор, как я приехал. Например,с другой стороны, мама находится в плачевном состоянии. Мне необходимо отправить этих двоих домой, чтобы немного отдохнуть.

Глава 8

Трей

Сидя и слушая пикание системы жизнеобеспечения Тайлера, через двадцать минут я уже сожалею о том, что отослал маму и Ванессу домой. Поскольку в больнице мне всегда не по себе, то, вероятнее всего, я не засну сегодня. Для меня становится приятным отвлечением медсестра, которая входит в дверь, чтобы проверить его.

— Привет, я его брат близнец, Трей, — говорю я ей, поднимаясь с кресла.

— Ладно, на секунду вы меня напугали. Вы двое действительно выглядите одинаково, — хихикает она.

— Как у него дела? – спрашиваю я, обеспокоенный тем, что он не проявляет никаких признаков жизни.

— Ну, его держали на Налоксоне (прим.пер. антагонист опиоидных рецепторов), сколько могли, но вопрос лишь в том, какой урон уже был нанесен. Невролог сказал, что ЭЭГ выглядела довольно неплохо, — отвечает она, проверяя все его характеристики. — Его кровяное давление все еще возвращается к нормальному.

— Обычно люди выздоравливают после такого? — спрашиваю я, ища заверения.

Тот факт, что он даже не продемонстрировал признаков жизни с тех пор, как я приехал, вызывает у меня чувство тошноты.

— Ну, его мозг функционирует, и жизненные показатели улучшаются, я думаю, он имеет довольно неплохой шанс. Врач должен подойти в ближайшее время, он сможет дать вам лучшее представление о том, чего ожидать.

Она вежливо улыбается и приступает к записи нескольких вещей в его карте.

— Я могу вам чем-то помочь? — спрашивает она, прежде чем покинуть комнату.

— Нет, я в порядке.

— В конце коридора есть гостиная для членов семей, если вы захотите выпить чашечку кофе или перекусить, — добавляет она, прежде чем закрыть дверь.

— Спасибо.

Я поворачиваюсь к кровати и просто смотрю на Тайлера. Несмотря на то, что у нас были взлеты и падения, только тот, кто является близнецом, может понять связь между нами. Я беру его за руку и приподнимаю ее с постели. Это так странно, что его рука полностью безжизненна.

— У нас с тобой до сих пор особая связь, брат, — говорю я ему, несмотря на то, что он, несомненно, не может услышать меня. — Когда я увидел эти сообщения от тебя, я почувствовал что-то неладное. Мне жаль, что я не прослушал их сразу. Я просто не хотел иметь дело с плохими новостями.

Мой телефон вибрирует, я его вынимаю и вижу сообщение от Мэнди.

Мэнди: Как там дела?