Жуткие истории (ЛП) - Конрат Дж. А.

- Позвольте мне прояснить - вы хотите, чтобы я убил вас сегодня вечером?

Она кивнула.

- В полночь. Настолько жестоко, насколько это возможно.

Я откинулся назад, мой офисный стул жалобно заскрипел. Женщине, сидевшей напротив меня, было за тридцать, худощавая, ухоженная. Ее светлые волосы, собранные сзади в тугой пучок, отливали платиновым блеском, а нанесенная на губы красная помада делала их похожими на рану. В ней было что-то знакомое, или, может быть, это были мои очки для виски.

Я моргнул, взглянув на часы. 11:00 утра. Я был пьян с самого завтрака.

- И это решение из-за вашего покойного мужа?

- Да.

- Bы хотите быть... - я сделал паузу, - воссоединиться с ним?

Сложное слово для произношения - "воссоединиться", даже когда трезв. Но, будучи полупрофессиональным пьяницей с серьезным профессиональным потенциалом, все вышло прекрасно.

- Мне нужно умереть, мистер Аркин.

- Зовите меня Берт. И вы еще не назвали своего имени, мисс...

- Эээ... Спрингфилд. Дорис Спрингфилд.

- Вы пытаетесь искупить какой-то грех, мисс Спрингфилд?

Еще одно жесткое предложение, но оно соскользнуло как по маслу.

- Нет. Смерть должна быть насильственной, потому что человек должен умереть насильственной смертью, чтобы стать призраком.

Я моргнул. Затем я снова моргнул. Прежде чем мое лицо что-либо выдало, я отвел взгляд и пошeл рыться в ящике своего стола в поисках аварийной бутылки. Я сделал два сильных рывка.

В ее глазах промелькнуло откровенное выражение жалости, возможно, отвращения.

Я пожал плечами. Кто она такая, чтобы судить меня? Она была той, кто пришел сюда, желая насильственной смерти.

Бутылка отправилась обратно в ящик, и я вытер рот тыльной стороной рукава куртки.

- Это сработает, - мне было все равно, верила она в это или нет. - Так... вы хотите умереть, чтобы стать призраком?

- Да. Он преследует меня... Mой муж преследует меня. Ни одним из шаблонных методов, о которых вы слышали; я имею в виду, он не бьет посуду и не гремит цепями. Вместо этого, каждую ночь он приходит ко мне и обнимает меня, когда я лежу в постели.

Ее глаза остекленели, и я нахмурился. От слез мне стало не по себе.

- Мы оба так одиноки, мистер Аркин. Я хочу... Я должна... быть с ним.

- Мисс Спрингфилд, я сожалею о вашей потере. Но убийство - это...

- У меня есть тридцать шесть тысяч долларов.

Это число заставило мое слабое сопротивление приостановиться. Я мог бы использовать такие деньги с пользой.

С тех пор, как меня выгнали из полиции, что было ужасной ошибкой, поскольку половина парней в полиции - алкоголики. Bозможности трудоустройства в наши дни были невелики. Я работаю ночным сторожем четыре раза в неделю на складе, а в свободное время занимаюсь частным сыском, в основном поглощая объедки, которые мне подбрасывает мой друг Барни. Барни все еще на работе, и всякий раз, когда происходит что-то незначительное, на что у копов нет времени, он направляет это в мою сторону. В основном изменяющие супруги и сбежавшие дети.

Но Барни никогда не посылал ко мне никого, кто хотел бы умереть.

- Как вы меня нашли, мисс Спрингфилд?

- Я... я слышалa о вашей проблеме.

- Что это за проблема?

Ее глаза, окрашенные красным, уставились на меня, как лазерные прицелы.

- Вас тоже преследуют призраки.

На этот раз мою реакцию было не скрыть, и я отшатнулся, как от пощечины. Мои трясущиеся руки возились с ящиком стола, не в силах открыть его достаточно быстро.

Виски обжигало, но я боролся с болью и сосал, пока у меня не заслезились глаза.

Вместо того, чтобы встретиться с ней лицом к лицу, я встал и подошел к окну. Вид с моего третьего этажа на аллею не сильно изменился с зимы на лето, но это дало мне краткий момент собраться с мыслями.

- Кто вам сказал? - мне удалось сказать.

- Я бы... Я бы предпочлa не говорить. Я прошу вас сделать что-то незаконное, и если что-то случится... ну, я бы не хотелa, чтобы это вернулось к нему.

Я поискал в своем мысленном справочнике людей, которым я проболтался о своей проблеме. Черт возьми, это мог быть любой бармен из любой из трех дюжин забегаловок за последние два года.

Когда я пью, я разговариваю.

Так что, в итоге, я много болтаю.

- Этот человек - тот, кто послал вас сюда - знает, что вы хотите умереть?

- Нет. Я просто поспрашивалa кого-нибудь, кто верит в привидения, и всплыло ваше имя. Кто преследует вас, мистер Аркин?

Я закрыл глаза, наслаждаясь открывшимся видом.

- Моя мать, - солгал я.

- Она умерла насильственной смертью?

- Можно сказать и так.

От выпивки мой язык казался большим во рту, и я начал забывать, где нахожусь. Обычно это хорошо, но сейчас...

- Я не могу этого сделать, мисс Спрингфилд.

- Нет никакого способа связать это с вами. Bы можете воспользоваться моим пистолетом.

- Проблема не в этом. Я просто не хочу, чтобы подобные вещи были на моей совести.

- Достаточно ли тридцати шести тысяч?

- Да. Нет. Я не знаю.

- У меня тaкже есть это.

Я повернулся, чтобы посмотреть на нее. Она открыла сумочку и достала маленький белый конверт.

- Бриллианты, мистер Аркин. Oколо шести каратов. Мой муж был ювелиром, и он заверил меня, что они стоят больше двадцати тысяч долларов. Я собиралась оставить их на благотворительность, но...

- Послушайте, мисс Спрингфилд...

- Я оставлю вам документы на них. Это почти шестьдесят тысяч долларов, мистер Аркин.

Шестьдесят штук за мою совесть?

Кого я обманывал? Моя совесть не стоила и шестидесяти центов.

- Поздравляю, мисс Спрингфилд. Вы наняли себе убийцу.

* * *

Я наткнулся на "Ликерный магазин Харви" на Диверси и сделал глотoк прямо там, посреди улицы.

Чикагский зимний ветер обжигал мои щеки и лицо, делая все порванные капилляры еще краснее. Я сунул бутылку в карман куртки и забрался в свою машину.

Вождение было размытым, похожим на сон, но мне удалось добраться домой. По правде говоря, я водил машину намного хуже. По крайней мере, я все еще мог видеть сигналы светофора.

В моей квартире, маленькой обувной коробке в Гайд-парке, запах соответствовал обстановке. Проверив холодильник, я обнаружил только грязный кусок масла и несколько старых коржей от пиццы.

Так что вместо этого я съел "жидкий ланч".

Часть меня хотела протрезветь, чтобы не наделать сегодня никаких ошибок.

Другая часть хотела, чтобы я напился достаточно, чтобы потом не вспоминать подробности.

Я взял из раковины стакан с пятнами, налил себе на три пальца, сел за свой дешевый обеденный стол и выпил.

Я должен был восхищаться этой леди. У нее было мужество, и ее план, похоже, сработал.

В 11:45 вечера я подъезжаю к ее дому на Кристиане, недалеко от Аддисона. Паркуюсь на стоянке "Кей-Марта" через дорогу. Захожу к ней домой с переулка; она оставит свои ворота и заднюю дверь незапертыми. Дом будет выглядеть так, словно его ограбили - выдвижные ящики выдвинуты, а картины сорваны со стен. Она будет в спальне, отдаcт мне пистолет. Быстрый "ба-бах", плеск мозгов, и я могу уйти с бриллиантами и наличными. Никаких свидетелей, никакой неразберихи, никакой суеты.

Я принялся наливать себе еще, когда визг шин изнасиловал мои уши и заставил меня выронить бутылку.

Раздался сотрясающий комнату, тошнотворный хруст соприкосновения автомобиля с плотью, за которым последовал глухой удар черепа, треснувшего под передними и задними шинами.

- Оставь меня в покое, ты, маленькая сучка!

Она вышла из стены и зависла передо мной. Ее свечение было мягким и желтым, как погасшая лампочка фонарика.

Я избегал смотреть ей в лицо, даже когда она придвинулась ближе.

- Tы плохой человек, мистер Аркин.

Я прикусил внутреннюю сторону щеки, отказываясь поддаваться на провокацию.