Жуткие истории (ЛП) - Конрат Дж. А.

- А теперь отдохните, мистер Парсон.

Он большим пальцем осеняет меня крестным знамением на лбу, но его глаза продолжают метаться к двери, к выходу.

- Отче...

- Да?

Здесь я должен действовать осторожно.

- Насколько сильна твоя вера?

- Она непоколебима.

- Что, если... что, если ты больше не нуждаешься в вере?

- Мне всегда будет нужна вера, мистер Парсон.

Впервые с момента его приезда я позволяю себе слегка улыбнуться.

- Нет, если у тебя есть доказательства.

- Что вы имеете в виду?

- Если есть доказательства того, что Бог существует, тебе больше не нужна вера. У тебя было бы знание - осязаемое знание.

Он прищуривает глаза.

- У вaс есть это доказательство, отставной священник?

- Я лишен сана, отче. Меня лишили моего титула.

- Конечно, так оно и было. Bы убили...

Я вздыхаю, влажно и тяжело.

- Ты неправильно понял, отец Боб. Они забрали его не из-за убийств. У меня отняли мое призвание, потому что я слишком много знал.

Я понижаю голос, чтобы он наклонился ближе, чтобы услышать меня.

- Я ЗНАЮ, что Бог существует, отче.

Священник хмурится и складывает руки на груди.

- Великая тайна Веры заключается в том, что мы принимаем Бога, не зная этого. Если бы Бог хотел, чтобы мы действительно знали, что он существует, он появился бы на земле и прикоснулся к нам.

Я поднимаю руку, указывая на него.

- Тут ты ошибаешься, отец. Он спустился и прикоснулся к нам. Прикоснулся ко мне. Ты хотел бы увидеть доказательства?

Я почти кричу от радости, когда он кивает головой.

- Садись, отец Боб. Эта история займет некоторое время.

Он сидит рядом со мной, на его лице смесь интереса и настороженности.

У меня пересохло во рту. Я делаю глоток из чашки с теплой водой, смачивая язык.

- Это произошло, когда из семинарии меня послали в Западное Самоа, группу островов в южной части Тихого океана. Это тропический рай, население преимущественно христианское. Райский сад, одно из самых красивых мест на земле. За исключением ураганов. Я прибыл после того, как особенно разрушительный шторм уничтожил большую часть Апии, столицы.

Mоя память возвращается фрагментами, серией выцветших снимков.

- После двадцатичасового перелета я приземлился чуть дальше поля. Меня окружал воздух острова и темнота - бирюзовые пляжи резко контрастировали с массовыми разрушениями по всей земле. Я видел скот, гниющий на деревьях. Перевернутые машины с маленькими коричневыми ручками, криво торчащими под ними. Крыши посреди улиц и зазубренные трубы, воткнутые в груды щебня там, где когда-то стояли школы. Хуже всего было постоянное, пронзительное рыдание, которое висело над городом, как облако. Так много разрушенных жизней. Это выглядело так, как будто Бог обрушил Свой могучий кулак на эту страну. Как Он мог это допустить? Мне пришлось помогать в ампутации ног мужчине без анестезии, потому что ее не осталось. Мне приходилось помогать матерям хоронить своих детей, используя корявые дорожные знаки для рытья могил. Я отдал так много крови, что сам чуть не умер.

- Стихийные бедствия - это испытание веры.

Я качаю головой.

- Я был уверен в своей вере, как и ты. Но это заставило меня усомниться в намерениях Бога.

- Мы не можем подвергать сомнению Бога, мистер Парсон.

- Но мы все равно делаем это, не так ли?

Я отпиваю еще воды, прежде чем продолжить.

- В Западном Самоа я выполнял Божью работу. Я помогал исцеляться. Чтобы перестроиться. Я перезапустил приход. Я проповедовал этим бедным, гордым людям о Божьей благодати, и они мне поверили. Постепенно все вернулось на круги своя. А потом начались убийства.

Я закрываю глаза и вижу первое тело, как будто оно сейчас со мной в комнате. Глаза торчат из окровавленного, изуродованного лица, как два мяча для гольфа, воткнутые в мякоть арбуза. Мякоть отслаивается, в некоторых местах обнажается розовая кость. Крыса высовывает свою жирную голову из разорванного живота и визжит в ненасытном восторге.

- Каждые семь дней обнаруживалось еще одно изуродованное тело. Полиции, похоже, было все равно. Как и моей пастве. Они приняли это так же, как приняли ураган; печально, но неизбежно.

Отец Боб складывает руки на груди, нахмурив брови.

- Вы убивали тех людей, мистер Парсон?

- Нет... это оказался один из моих прихожан. Рыбак с женой и тремя детьми. Он пришел ко мне сразу после того, как зарезал одного из них - пришел в мою Исповедальню весь в крови, кусочки ткани прилипли к его ногтям и зубам. Он умолял меня о прощении. Мужчина был невысокого роста, болезненно худой для самоанца. Его глаза были глазами проклятых, мерцающими, как задутые ветром свечи, одновременно безумными и испуганными. Он утверждал, что стал жертвой проклятия. Проклятия, которое мучило его остров на протяжении тысячелетий.

- Вы отвергли его суеверия?

- Поначалу так оно и было. Хоть и христиане, островитяне имели отдаленную связь с язычеством и иногда возвращались к нему. Я пытался убедить его, что проклятия не существует, чтобы он сдался полиции. Я умолял его и убеждал, что Бог больше не хотел убийств. Я был таким искренним, таким исполненным Слова Божия. Я был убежден, что выполняю Божью работу. Он смеялся надо мной. Он сказал, что убийство - это именно то, чего хотел Бог.

Священник качает головой. Он говорит певучим голосом воспитательницы детского сада.

- Бог вселюбив. Убийство - это результат свободной воли. У нас был рай Эдема, и мы выбрали знание вместо блаженства.

Я хмуро смотрю на него.

- Бог создал человечество, зная, что мы впадем в немилость. Это все равно что родить ребенка, зная, что ребенок будет голоден, а затем наказать ребенка за этот голод.

Отец Боб наклоняется ко мне, явно взволнованный.

- Божья благодать...

- У Бога нет благодати, - выплевываю я. - Он - мстительный, злопамятный Бог. Садист, который играет с человечеством, как ребенок, отрывающий крылья мухам. Самоа было Раем, отче. Настоящий Эдем, прямо как из Библии. Убийца, показал мне отметину на своем скальпе.

Я приподнимаю челку, обнажая Отметину у линии роста волос.

- Свидетельство, отец Боб! Доказательство того, что Бог действительно существует!

Священник открывает рот. Проходит мгновение, прежде чем слова вырываются из него наружу.

- Что это...?

Я киваю. Я чувствую внутреннюю силу, силу, которая покинула меня так давно.

- Это Знак Каина, данный сыну Адама, когда он убил Авеля. Но Библия была неточна в этом вопросе - Каин не скитался по земле вечно, его проклятие передавалось от человека к человеку в течение тысяч лет. Так же, как и передано мне от убийцы на Самоа.

Метка на моей голове нагревается и начинает гореть.

- Это твое доказательство Бога, отец.

Он резко встает, его стул опрокидывается назад. Я ухмыляюсь ему.

- Каково это - больше не нуждаться в вере?

Отец Боб падает на колени и плачет.

- Мой Бог... мой Боже милостивый...

Внезапно, к счастью, ощущение жжения исчезает. Я смеюсь, смеюсь впервые за десятилетия, смеюсь с чувством совершенного облегчения.

Отец Боб прижимает руки ко лбу. Он кричит, всего один раз, это потрясающее душу прозрение, которое я так хорошо понимаю.

- Да пребудет с тобой Господь, отец Боб.

А потом он падает на меня с открытым ртом. Я пытаюсь оттолкнуть его, но мне не справиться с ним.

Его первые несколько укусов неловки, но он быстро осваивает мою технику.

Прикусить.

Сжать.

Тянуть.

Боль восхитительна. Намного хуже, чем рак. Но так значительно лучше...

Перевод: Грициан Андреев

"ВОЗВРАЩЕНИЕ"

Еще один рассказ для антологии "Сумеречные истории" (Twilight Tales). Это был мой первый рассказ, который был принят к публикации в сборнике "Призраки" (Spooks). Я снова смешиваю жанры, на этот раз: частный детектив, нуар и истории о привидениях.