Поэмы - Важа Пшавела

1893 Перевод Н. Заболоцкого

Оленья лопатка

Лил дождь, трепетала зарница.По горному склону стремглавПотоков неслась вереница,Траву и кустарник измяв.Ворочая с громом каменья,В ущелиях воды ревут.Не горы, а столпотвореньяИз черного мрака встают.Скала на скалу наседает,На гору влезает гора,Река, словно зверь, зазываетИ плачет внизу до утра.И только средь темных орешинУтес в одеянье простом,Как девушка юная, неженИ грозен, как витязь Ростом.Там бродят в трущобах медведи,Живут там кабан и олень.Охотник там множество снедиНаходит в удачливый день.Но нет ни дорог там, ни хижин,И необитаем утес,И только струится, чуть слышен,Источник прозрачнее слез.И дождь, упадающий косо,О листья растений звенит,И речка у края утесаРевет, омывая гранит.Там волки не воют в трущобе,Не брешет во мраке лиса,Сова, сотрясаясь в ознобе,Не плачет на все голоса.И туч исчезают скопленья,И звезд появляется рой.Покрытые влагой растеньяНедвижно стоят над землей.И возле костра небольшого,Красив и приятен на вид,Оставшийся на ночь без кроваКакой-то охотник сидит.Он съежился, вымокнув за день,Поник у костра своего.Игрою сверкающих пятенОгонь освещает его.На левом боку несчастливцаОхотничья сумка видна,Красивая пороховницаОтделана костью слона.Кремневка приставлена к буку,На поясе блещет кинжал…Внимательный к каждому звуку,Охотник курил и дремал.И думал сквозь тонкую дремуКак завтра добычу найти.Ужель суждено ему к домуС пустыми руками идти?Весь день по горам он скиталсяИ еле уж ноги волок,Но живности, как ни старался,Добыть до сих пор он не мог.Два раза, подкравшись к оленям,Стрелял он в животных, но те,Подобно стремительным теням,Скрывались в лесной темноте.Кабаны паслись в буреломахОн выстрелил несколько раз.И снова за промахом промах,И брызнули слезы из глаз.Он в голову бил кулаками,Был мерзок себе самому…Теперь, понимаете сами,Не очень-то сладко ему.

Эй, братец! послышался голос.Охотник глядит никого.И дыбом становится волосОт страха под шапкой его."О боже, спаси и помилуй,Ломисского раб я Креста!Как видно, нечистая силаПугает меня неспроста… "А голос: "Не бойся, бедняга,Не бес я, не демон лесной.Клянусь, не во зло, но во благоПойдет эта встреча со мной.Спускайся скорее в ущелье,Не мешкай, не сбейся с пути.Мне нынче на праздник велелиС собою тебя привести".Неужто пришлец не лукавил?Был Балия бледен еще.Но встал он, кинжал свой поправил.Закинул ружье за плечо."Ну, что ж ты шевелишься еле?Идешь ты или не идешь?""Иду, хоть бы вы меня съели!Пускай пропаду ни за грош!"И Балия, полон отваги,На голос ночной зашагал,И долго блуждал он в овраге,Цепляясь за выступы скал.Вдруг роща пред ним зашумела."Эй, кто тут?" он крикнул во тьму."Иди под деревьями смело",Ответили рядом ему.

Поднялся он вверх по тропинке,Подъем одолел без помех,И вдруг из соседней ложбинкиПослышался говор и смех.Глядит он большая полянаОгнями вокруг убрана.Красива и благоуханна,Вдали распростерлась она.И как он ее не заметил,Скитаясь по этим местам?Струится, прозрачен и светел,Источник серебряный там.На ветках из чистого лала.На стеблях из яхонта, в ряд,Как радужные опахала,Цветы над поляной висят.К деревьям прилеплены свечи,Их пламя встает до небес.Свои благодатные речиВедет очарованный лес.И толпы различного людаУселись вокруг на траву.Охотник подобного чудаНе видел еще наяву."Охотник, забудь про охоту,Присядь поскорее за стол"И взял его за руку кто-то,И вмиг на поляну привел.Его на ковре усадили,Поставили кубок вина,И разная дичь в изобильеСобранью была по дана.Охотник вино выпивает,Глаза поднимая, глядит,Девица пред ним восседает,Стройна и прекрасна на вид.Как молния, светятся взоры,А волосы синяя мгла…О дети, Великие ГорыЗовут вас к началу стола."Вкушайте, что подано, с миром!И ты наш возлюбленный гость,Будь весел за дружеским пиром,Но помни, что каждую кость,Которая в долю досталась,Ты бережно должен хранить.Живому ведь каждая малостьНужна, коли надобно жить"

Дождавшись урочного часа,Все гости взялись за еду.Здесь поровну делится мясоИ каждый имеет в виду:Чтоб были в сохранности костиИ дева довольна была,Собрать их обязаны гостиПред ней на средину стола.И каждый здесь полною чашейТоржественно пьет за того,Кто правит вселенною нашей,За мудрость и силу его;Здесь пьют плодородье земноеОтраду счастливых сердец,И, радуясь мысленно вдвое,За девушку пьют наконец.Но не подчинился порядкуОхотник за общим столом,Обгрыз он оленью лопаткуИ бросил в источник тайком.Столпились пред девушкой гости.Окончив обильный обед,Считают в сохранности кости,Оленьей лопатки лишь нет.Куда провалилась лопатка,По чьей потерялась вине?Охотника бьет лихорадка,Мурашки бегут по спине.Ну, думает, если узнают,Навалятся целой толпой,На части меня растерзают,Могильной засыплют землей.А гости из старой осины,Чтоб выполнить древний обряд,Подобье лопатки зверинойУже перед ним мастерят.И деве своими рукамиПринять деревяшку пришлось,И вместе с другими костямиЕе засчитали за кость.И дева обломком кинжала,Который, как солнце, горел,На каждой кости начерталаЖивотных грядущий удел."Весною, когда ежевикаВ соседнем лесу расцветет,Искусный охотник ЧоликаПуть этого зверя убьет.Когда к водопою в июлеПриблизится этот самец,Берика свинцовою пулейУложит его наконец.Пусть этого свалит БеридзеУ скал, где темнеет ивняк.На празднике повеселитьсяС семьею достоин бедняк".Так дева на каждой костяшкеПисала о судьбах зверей.Подходит черед деревяшке.Чье имя напишут на ней?Под звуки оленьего кличаВ осенний и пасмурный день,Пусть Балии снова в добычуДостанется этот олень.Счастливая выдалась щепка!Пошло приключение впрок!Запомнился Балии крепкоНазначенный девушкой срок.И вот на костяшках звериныхНаписаны сотни имен,И пусто в огромных кувшинах,И клонит охотника в сон.Заснул на поляне он сладко,От долгих скитаний устав.Природа во имя порядкаНа все свой имеет устав.Луч солнца душа человечья —Горит на вершине горы.Летит ветерок издалече,Волнуя растений ковры.Проснулся охотник, и что же?Нигде не заметно костра,Поляна совсем не похожаНа ту, что он видел вчера.Ни девушки нет, ни народа,Источник куда-то исчез,В гирляндах цветов к небосводуВолшебный не тянется лес.Вздымает обычные кроныРосою обрызганный бор.И белокопытник зеленыйЦветет здесь, и дикий копер.И мост из листов ежевикаНад самым обрывом мостит,И в чаще от птичьего крикаВесь воздух поет и звенит.И перлы росы умываютЛесных сладкопевцев лицо,И травы друг друга лобзают,И к деревцу льнет деревцо.Как мать над своими птенцами,Храня их от бурь и тревог,Порхает, виясь, над цветамиПрохладный лесной ветерок.И вновь расцветают растенья,Роняя росинки с листа,И счастьем любви и смиреньяИх свежие дышат уста.Ив виде большого драконаТуман у подножья горыНа горы глядит полусонно,Вздымая седые вихры.Но горы, как будто для песен,Спокойно расселись вокруг,И круг их возвышенный тесен,И выпуклы мускулы рук."Будь тверд и разумен на деле",Твердит человеку гора,И каждое дышит ущельеДыханьем любви и добра.Кто силы на это затратил?Кто создал природу такой?Невидимый в зарослях дятелЧинару долбит за рекой.Поднялся орел в отдаленье,Парит посредине небес.В дремоте и благоговеньеЗастыл очарованный лес.И смолкла река понемногу,Забыв про вчерашний разгул,И молится Балия богу,Он выспался и отдохнул:Глубоко он в сердце скрываетВсе то, что увидел вчера,И трубочку он зажигает,И к дому шагает пора!Пора! Но уж тайну ночнуюОн будет таить ото всех:Болтать о виденье впустуюБольшой, разумеется, грех.

Ну, Балия, где ты шатался,Быть может, напрасно ходил?Каких ты чудес навидался,Какие места посетил?>Так Балию старый и малыйРасспрашивал жадно, но онЕдва отвечал им, усталый,Боясь заикнуться про сон.<Я, люди, врагу не желаюТого, что случилось со мной!Немало по нашему краюСкитался я в чаще лесной;Немало я видел оленейИ к богу нередко взывал,Но, как ни стрелял, к сожаленью,Ни разу я в цель не попал.Случиться без воли господнейТакие не могут дела,Затем и святыня сегодняНичем мне помочь не могла.А сам про себя размышляет:Настанет назначенный срок,Увидите, как он стреляет,Ваш Балия, старый стрелою.Но Гигия МартиашвилиСказал, притулясь у стены:Не руку ли заворожилиВ деревне тебе колдуны?А может быть, заколдовалиКремневки прицельную часть?Тогда, как ни целься, едва лиСумеешь ты в зверя попасть.Появятся бесы, русалки,Туманом закроют прицел…Сходил бы ты, братец, к гадалкеДа в воду ей глянуть велел.Такая со мной небылицаВ лесу приключалась не раз:То цель начинала двоиться,То просто скрывалась из глаз.Не кровь ли ты пролил собачью?Не бил ли котов и ворон?Иди, погадай наудачу,Не лезь сгоряча нарожон.Охотник, подумав исправно,Ответил на этот вопрос.И верно, под пулю недавноПопался мне бешеный пес."Как? Эту собачку доджури?Ее ты прикончил, чудак?Коль так, то по собственной дуриПопался ты нынче впросак!"И вот, наконец, наступилаОленьего крика пора.Самец, быстроногий верзила,Кричит на опушке с утра.Задумался Балия крепко,Сносил к ворожейке ружье,Когда появилась зацепка,Нельзя забывать про нее.А тут и дела подступили,Страда в деревнях нелегка,И осень, пора изобилья,Еще далека, далека…

Покрыта кустарником тонким,Опушка гудит, и на нейОлень, словно мать над ребенком.Взывает к подруге своей.Обрадован Балия криком.Таит он надежду в душе.Олень в нетерпенье ноликомЛомает кустарник уже.На свист не похож соловьиныйПризыв обитателя скал,Волнение страсти зверинойУжасно, как горный обвал.Не слышной подкравшись стопою,Охотник стоит недвижим.Рога распластав над землею.Бушует олень перед ним.Охотник при целился ловко,Нажал, не спеша, на крючок.Но что приключилось с кремневкой?Ни с места проклятый курок!Вдруг в воздухе загрохоталоПослышался выстрел вдали.Олень покачнулся сначала,Коснулся рогами земли,Потом он упал на колени,Не в силах он на ноги встать…В пред смертном своем исступленьеНе хочет герой умирать!Охотник глядит, удрученныйТакой неудачей своей.Чуть дышит олень обреченный,Упавший под сенью ветвей,Глазами он ищет подругу,Ответа возлюбленной ждет.Чтоб с нею, покинув округу,Добраться до горных высот.Чтоб с нею в далекой отчинеединой любовью гореть…Зачем мы так преданы жизни?Зачем ненавидим мы смерть?Достоин он был сожаленьяПитомец возвышенных скал!Без радости, без утешеньяОн с пулей в боку умирал.И витязь какой-то из чащиЯвился, Исполненный сил,И мигом кинжал свой блестящийВ оленье он горло всадил.Отрезал он голову зверюИ тушу свежует его…Кто б, видя такую потерю,Не проклял себя самого?

Врагу пожелать не могу яТого, что, сраженный судьбой,Об этом олене тоскуя,Почувствовал Балия мой!Из чащ лесной он выходит,Угрюм, опечален, сердит,Охотника взглядом обводитИ, руку пожав, говорит:"Откуда ты, братец мой, взялся?За что ты меня погубил?Я первый к оленю подкрался,Я первый его уследил.Поднявшись ползком на пригорок,Навел я на зверя ружье,Вдруг выстрел и ты, словно ворог,Явился на горе мое.Напрасно твое удивленье!Коль в зверя сумел я попасть.Должно быть, от туши оленьейИм не предназначена часть.Давай же, покончив с добычей.Разделим ее пополам.Отцов соблюдая обычай,Не следует ссориться нам".Разумное выслушав слово,Что Балия мог возразить?В обычае у звероловаС друзьями добычу делить.Нахмурившись, Балия злится,Без лишних работает слов.Один только раз у счастливцаСпросил он: кто ты таков?"Цицила я из Бодбис-Хеви", —Ответил охотник. и вдругВдали затрещал деревьяИ выскочил кто-то на луг.Олень, потрясая рогами,Нарвался на них невзначай."Ну, братец, не хлопай глазами, —Воскликнул Цицила, — стреляй"Прицелился Балия в зверяИ выпустил пулю в упор.Глазам своим бедным не веря.Глядит он о, стыд и позор!Промазал!.. Стремительный топотИ скрылся олень из очей,И громкий послышался хохотВ дубраве, неведомо чей.Эх. Балия, Балия! Мошка,Коль срок не пришел, не умрет!Однажды случилась оплошка,А сколько с оплошкой хлопот!Стоит он и смотрит уныло.Смущенный несчастьем своим.Но где ж бодбисхевец Цицила?Цицилы уж нет перед ним!Олень с полусодранной шкуройЛежит неподвижно у ног.Задумался Балия хмурыйКуда же девался стрелок?Цицила, не время смеяться!Довольно шутить! Выходи!Следов не осталось от братца,Лишь ветер шумит впереди.На дерево Балия лезет,Охотника сверху зовет,Ни звука… Неужто он грезит?Ужель померещился тот?Луч солнца с вершины отрогаВ ущелье скользит, как стрела.Решил мой охотник: "От богаВсе эти исходят дела.Что будет то будет, но все жеНи звука об этом ни с кем!Кто ропщет на промысел божий,Тот будет погублен совсем.Ты, боже, болтливого с корнемКак сорную вырвешь траву.Смирюсь перед промыслом горним,Покуда на свете живу"

Наутро село загалдело,Из хижин посыпался люд.Какое-то важное делоСлучилось, наверное, тут.И жены, и дети, и мужиТоропятся к Балии в дом.Сам Балия вертится тут жеВо всем снаряженье своем.Огромный, могучий, безглавый,Распластан олень у ворот.Рога головы величавойДивят красотою народ.Мужчины, вступая в беседу,Добычу спешат разглядеть."Пошли тебе, боже, победуТакую же славную впредь""В какое ходил ты ущелье?Где зверя, герой, подстерег?С таким великаном на делеНе каждый бы справиться мог"И тут мой герой плутоватыйРешил приукрасить рассказ."Замучил меня он, проклятый,Два раза скрывался из глаз!За ним как безумный я мчался,Летел я, как птица, вперед.Едва со скалы не сорвался,Оставил бы дома сирот.Не чуя земли под ногами,Бегу я и вижу медведь!Стоит и швыряет камнями,Дубиною хочет огреть!И выстрелил я поневоле,И рухнул он кубарем вниз,Итак заревел он от боли,Что птицы с деревьев взвились.Я дальше. Опасность почуя,На хитрость пустился рогач:Едва подобраться хочу я,Он в сторону бросился вскачь.Но тут уж мне было, конечно,Прикончить его нипочем.Ущелье, где пал он, сердечный,Бедамским зовется Ключом"."Ты, Балия, впрямь молодчина!Хвала тебе, братец, и честь!Из ста человек ни единыйС тобой не сравняется здесь"Рекой полились славословья,Но сказ мой не кончен еще.На туше вблизи изголовьяЛежало оленье плечо.И к общему вдруг удивленьюИз мякоти этой мяснойСкользнула лопатка оленья,Как спелый орешек лесной.Никто не касался дотоле,Не трогал никто рогача,Казалось, по собственной волеУпала она из плеча.И смолкли вокруг разговоры,Толпа расступилась, глядит:Охотник, потупивший взоры,Над нею, как мертвый, стоит.И вдруг побежал без оглядки,И скрылся за дверью… Народ,Дивясь деревянной лопатке,В испуге стоит у ворот.И кто-то кричит у порога:"Куда ты девался, герой?Скажи, если веруешь в бога,Что там приключилось с тобой?""Не знаю! Мне больно, мне тяжко"Послышался стон изнутри."А кто смастерил деревяшку?Что значит она, говори!""Не знаю! Берите оленя,Довольно мне душу терзать!Обманут я, нет мне прощенья,Зачем родила меня мать"Но дело клонилось к разгадке,Пока он вопил сгоряча,Народ прочитал на лопатке.Не он подстрелил рогача.И люди, лукавца ругая,Признательны были судьбе.На свете неправда любаяЗаявит сама о себе.Ничто не останется в тайне,Откроется все под конец,И чем был порок неслучайней,Тем будет несчастнее лжец.Забросил охоту охотник,Любимое продал ружье.Коль я, говорит, греховоник.То не для меня и зверье!

1895 Перевод Н. Заболоцкого