Токсичные тени - Тим Каррэн

Нэнси начала спорить, но Бен не дал ей больше ругаться. Он потащил её прямо через дом к входной двери. Он стащил её с крыльца, чуть не выбросив во двор. Она боролась с ним, била его, пинала. Это не принесло ей пользы. Он зажал ей рот рукой и сделал блокировку запястья, которой он научился в школьной борьбе. Только когда они спрятались за грядой кедров, он выпустил её.

- Ты тупой сукин сын! - она ругалась, но не слишком громко. - Кем, чёрт возьми, ты себя возомнил? Ты не посмеешь зажимать мне рот рукой, ты не...

Он снова зажал ей рот рукой.

- Закрой свою дыру, - сказал он строго твёрдым голосом, дрожащим от власти. - Кто-то идёт.

Нэнси слушала, поворачивая голову из стороны в сторону. Она ничего не слышала, кроме ветра в деревьях над головой. Но потом... да, кое-что. На расстоянии.

Цок, цок, цок.

Она сузила глаза.

Что это было?

Шум становился всё громче, с того направления, откуда они пришли, из затемнённого участка Кат-Ривер... во всяком случае, одного из них. Она облизнула губы, внезапно осознав прохладный туман на своей коже, гром своего сердца. Она делала быстрые неглубокие вдохи, пытаясь сделать это тихо. Теперь тишина имела значение. Имела значение больше всего на свете.

Цок, цок, цок.

Теперь очень близко.

Нэнси держала Бена за руку с такой силой, с какой только могла. Он делал то же самое. В любой другой раз ей было бы больно, теперь это было просто жёсткое, постоянное давление, в котором она нуждалась больше всего на свете. Она чувствовала запах влажного воздуха, холодного и серого, запах густой зелени кедров, за которыми они прятались. Это были физические вещи. Они сели на землю.

Цок, цок, цок.

По тротуару вышла женщина, её походка была небрежной, но... странной.

Нэнси знала, что это всего лишь женщина, вот и всё... но эта фигура, исходящая из темноты... она наполнила её безымянным ужасом, заставила её тело дрожать волнами... женщина, да, но не совсем. Скорее что-то чёрное и злое, притворяющееся женщиной.

Она продолжала приближаться, высокая, худощавая, с развевающимися волосами до плеч.

Она остановилась на дороге, и они оба хорошо её рассмотрели. На ней были туфли на высоких каблуках, на руке сумочка. От неё разносился резкий и зловонный запах взломанных склепов.

И она была совершенно голой.

Они слышали её дыхание. Это был ужасный влажный звук, словно из шланга всасывалась вода. Её белое ухмыляющееся лицо говорило всё, что можно было сказать о чёрных глубинах человеческого безумия, воплощённого зла. Глаза её были жёлтыми, блестящими.

Нэнси дрожала, стараясь не закричать.

Женщина держала в руке большой нож.

Она поднялась прямо на крыльцо, вошла в открытую дверь.

- Эй, - сказала она, - есть кто-нибудь дома?

Боже мой, - подумала Нэнси, - этот голос.

Грубый, резкий и звериный. В рычании бешеной собаки было больше человечности. Она всё кричала из дома. Иногда её голос был отдалённо похож на человеческий, иногда - на лающий, рычащий звук взбешённого волка, пытающегося что-то сказать.

Примерно в то время, когда Бен и Нэнси подумывали о том, чтобы сбежать, она снова появилась в дверях, её электрические жёлтые глаза блестели, как мокрый хром. Она осмотрела двор, слюни текли с её губ и капали сгустками на её выступающие груди.

- Прятки? - прошипела она в ночном воздухе. - Это наша игра... да-а-а... выходи, выходи, где бы ты ни был. Я чую тебя там...

К тому моменту Нэнси не знала, что её удерживало.

Может, это был Бен. Может, она просто была скована суеверным, беспричинным страхом. Она смотрела, как женщина вышла во двор. Она двинулась в их сторону, а затем резко повернула и направилась к грузовику, припаркованному на подъездной дорожке. Она прижалась лицом к окнам, оставляя липкое пятно, когда отстранилась. Затем она пошла в гараж, распахнула дверь и исчезла внутри.

- Сейчас, - сказал Бен себе под нос. - Тихо.

Всё ещё держась друг за друга, они поднялись и выскочили из-за кедровых кустов. Они побежали по соседним лужайкам, держась на траве, чтобы не шуметь. Через три дома они остановились за другим припаркованным пикапом. Вдали дом Брикеров выглядел умиротворённым. Они подождали минут пять, но больше женщины не видели.

Нэнси потребовалось время, чтобы обрести голос. Слишком долго она была озабочена только тем, чтобы остаться в живых, прожить достаточно долго, чтобы сделать ещё один вдох.

- Боже мой, Бен, о Господи... - её голос перешёл в рыдания. - Что мы... что мы можем сделать?

- Мы должны убираться отсюда. Весь этот город заражён.

Нэнси молча кивнула.

Они снова двинулись сквозь пятнистые тени.

Впереди были другие освещённые дома, и они направились к ним. На самом деле они не ожидали, что сейчас найдут людей, но, может быть, ключи от машин, оружие для защиты? Что-то. Всё, что могло дать им безопасность в этом кошмаре.

Было ли это безопасно или нет, они держались подальше от дороги и тротуаров, держась поближе к домам, деревьям, кустам. Бен очень хорошо знал, что в любой момент белые руки могут протянуться к ним и утащить в вечную ночь, но выбора у них не было.

Они завернули за угол аккуратной двухэтажной лачуги и увидели, что что-то свисает с навеса крыльца. Они оба видели это, и не было никакой возможности не заметить. В лёгких не осталось дыхания, чтобы закричать, Бен балансировал на резиновых ногах, гадая, что может быть хуже этого.

- Боже мой, - захныкала Нэнси. - О, Господи...

Тело мальчика раскачивалось на верёвке.

Потрёпанная петля обвила его горло, врезаясь в плоть. Ему могло быть не больше десяти или одиннадцати, как-то так. Он болтался на ветру, медленно поворачиваясь взад и вперёд, его руки были сжаты в кулаки.

Это была эпитафия Кат-Ривер, ужасного памятника,