Токсичные тени - Тим Каррэн

Может, это было именно то, что и вывело её из этого состояния?

Как удар мокрым полотенцем или сапогом по промежности.

Она моргнула, снова моргнула, почувствовав крик, приближающийся к её губам. Это вернуло её в реальный мир, в реальность, в реальность выживания в её родном городе, который теперь был варварской преисподней. Это показало ей, что Лиза Табано вот-вот станет жертвой. И вот она просто стояла, с головой, полной мечтаний и пыли, с футляром для гитары в одной руке, с сумочкой, перекинутой через плечо (надо же защитить вещи внутри, Боже, да).

Потом она закричала.

Двое панков ухмыльнулись, по-настоящему зарычали, губы обнажили зубы, клубки ужасной полупрозрачной пены текли из их ртов. Их грудь была покрыта коркой.

- О, Боже, - выдавила она, зная, что в основном ей пришёл конец.

Два панка разделились, двинулись по сторонам от неё, медленно и незаметно приближаясь, дыхание вырывалось из их лёгких с шипением ветра в трубах.

Лиза пыталась отступить, пыталась нырнуть вперёд, пробовала все лёгкие движения, но они не отставали от неё слишком далеко.

Панк слева от неё прошёл на три-четыре фута, когда раздался громовой отдалённый треск, и его голова буквально взорвалась, разбившись, как хрустальная ваза, извергнув кровь и кости. Его голова была аккуратно расколота, лицо фактически свешивалось на нитках мяса, он сделал два-три пьяных шага вперёд и рухнул вниз. Он должен был быть неподвижным, оторванным от жизни, но его тело дрожало, его пальцы безумно царапали мокрый тротуар с пронзительным скрежетом.

Лиза издала что-то подобие крика, упала на задницу, как всегда в замешательстве.

Второй панк с интересом изучал своего павшего товарища, повернувшись к ней спиной.

В следующее мгновение он согнул колени и прыгнул, как кошка на воробья. Его руки были сжаты в кулаки, он действительно сдвинулся, может быть, на фут до того, как его лицо исчезло. В одну минуту он приближался к ней, нашёптывая голодную смерть, а в следующую был ещё один громкий звук... и его лицо взорвалось, фактически вылетело из его затылка.

Она увидела, как он брызжет в воздухе, белые вещи в форме короны звенят над асфальтом.

Она поняла, что это зубы.

Он упал лицом вниз. Не двинулся.

Она поднялась на ноги, убегая прочь. Желчь хлынула ей в рот, желудок попытался протиснуться к горлу. Она споткнулась, даже не глядя, куда бежала, пока не врезалась в кованую ограду. Затем она заплакала и закашлялась, её голова эхом отозвалась тёмным шумом, как крик в пустой комнате.

Она подняла глаза и увидела церковь.

Да, Святого Фомы. Она это очень хорошо знала, причастившись там. Она изучала катехизис в школе. Церковь вырисовывалась перед ней гигантской, чёрной и готической. Она пробилась через ворота, упала на каменные ступени.

Там я буду в безопасности. Они не смогут меня вытащить оттуда. Они не смогут войти туда, они не такие.

В её мозгу было всё, чем она когда-либо была или хотела быть. Её жизнь, её цели, её стремления. Она подумала о следующем компакт-диске, над которым работала Electric Witch. Песни были лучше, чем первые. Её игра была намного лучше, намного более профессиональной, а не грубой и сырой. Она могла слышать собственный голос, говорящий ей:

Да, да, девочка, ты собираешься стать рок-звездой, ты будешь великой, группа будет великой...

Затем всё это растворилось в серости, когда она увидела, как легко этот город лишил её всего этого.

Она открыла глаза, посмотрела вверх.

Над ней стоял мужчина.

Он был не крупным, но крепким, сильным, поджарым.

- Я подумал, что ты хочешь жить, да? - сказал он.

А потом он склонился над ней.

9.

Город был мёртв.

Кат-Ривер был кладбищем.

Бен Эклинд и его жена Нэнси пробирались через тёмные дворы, по тёмным улицам, через одинокие тёмные бульвары. Холодный ночной ветер дул им за спину, опавшие листья летели по дорогам, и везде всё было угрюмо, пусто, заброшено. Дома были пыльными могилами, постройки - мавзолеями. Не было никого, ничего, просто та ужасная ползучая электрическая тишина, которая жужжала в воздухе.

Они бежали в город, затаив дыхание и сбитые с толку, им достаточно было только спастись с места происшествия. От мёртвого парня, который был кем угодно, только не мёртвым, возможно, не совсем живым в человеческом смысле этого слова, но определённо не мёртвым. Возможно, он застрял в какой-то сумеречной неопределённости.

Итак, они убежали... от этого.

- Сэм... - шептала Нэнси. - Сэм. Сэм. Он...

- Да, - сказал ей Бен, крепко прижимая её к себе. - Да, дорогая. Но сейчас мы не можем об этом думать. Мы должны думать о себе.

И это имело для неё смысл.

Они постучали в дверь первого найденного дома.

Ничего. Никто не ответил.

То же самое и в следующем, и в следующем. Все дома были тёмными, необитаемыми. Телефоны были мертвы. Машины стояли на подъездных дорожках. Дворы были аккуратными. Живая изгородь обрезана. Всё выглядело нормально... но здесь что-то было не так. Они оба это знали. И это был не просто псих на дороге. Это было мелочью по сравнению с остальным. Никого нигде не было. Во всяком случае, они не могли этого видеть. Но глубоко внутри должны были затаиться местные жители, Бен знал, что они всё ещё там.

Где-то.

Прячутся.

Играют в какую-то злую игру в кошки-мышки.

Более чем однажды он был уверен, что кто-то находится в темноте, кто-то просто наблюдает за ними.

- Может быть, это конец света, - сказала Нэнси, - и кто-то забыл нам сказать?

Бен покачал головой.

- Нет, это локализовано.

- А откуда ты это знаешь?

- Я просто... я не знаю,