Талли - Паулина Симонс

— Джулия, я не собирался ему лгать. Просто я хотел, чтоб ему было легче. Если ты скажешь.

Джулия помолчала.

— Взгляни на это с другой стороны, Джек. Если бы Талли была не у тебя, она сидела бы дома совершенно одна. Робин неизвестно где, и плевать ему на то, что у него жена на девятом месяце. И рожать ей пришлось бы одной, или, что еще хуже, с помощью ее мамаши. Подумай. Было бы куда хуже… Я скоро приеду.

Вешая трубку, Джек подумал, что у Талли хорошие друзья. Шаря в кармане в поисках еще одной монетки, Джек размышлял, согласится ли Робин с доводами, только что приведенными Джулией: дескать, могло быть и хуже. В этом Джек очень сомневался.

После двенадцатого гудка в трубке послышался запыхавшийся женский голос. Джек догадался, что это мать Талли.

— Будьте добры, позовите Робина.

— Не уверена, что он уже вернулся, — сказала Хедда, тяжело дыша в трубку. — А кто это?

— Когда он обычно приходит домой?

— Понятия не имею. А кто это?

— Спасибо, я перезвоню.

— Скоро придет Талли, — сказала Хедда.

Джек закрыл глаза. Хотел бы я верить, что так и будет.

— Всего доброго, — попрощался он.

Робина все еще нет дома. Интересно. Где может шляться мужчина, у которого жена вот-вот родит? Джек почувствовал себя увереннее: теперь ему куда легче будет снова позвонить Робину.

Он выпил стаканчик кофе из автомата и около часа просидел, тупо глядя перед собой. Прежде чем позвонить еще раз, Джек проведал Талли и Дженнифер. Как же малышка будет есть, раз Талли без сознания? Пропадет ли у Талли молоко? Он атаковал этими вопросами первую попавшуюся медсестру. Она была занята, но ответила, что раньше третьего дня после родов молоко не приходит. Если Талли пробудет без сознания дольше, тогда, конечно, она может потерять молоко. А маленькую покормят смесями, пока мать не придет в себя. Первые несколько дней новорожденные едят очень мало, сказала сиделка. Они больше спят.

2

Робин вошел в дом, пропустив вперед Бумеранга.

— Мама! — закричал Буми, взбегая вверх по лестнице. — Мам!

Робин прошел на кухню и увидел Хедду за чашечкой кофе.

— Как дела? — спросил Робин, снимая пальто.

— Талли все еще нет дома, — сообщила Хедда.

Глаза Робина на мгновение потемнели, но лишь на мгновение, он быстро взял себя в руки.

— Ну, ладно, — сказал он. — Значит, задержалась у Джулии. Скоро вернется.

Робин беспокоился. У нее шли последние недели беременности, и он взял за правило позванивать ей несколько раз на дню, чтобы убедиться, что все в порядке. О Господи! Он же ни разу не позвонил ей вчера!

— Ах, у Джулии? — сказала Хедда. — Около девяти тебе какой-то мужчина звонил. Внизу телефон был отключен, пришлось бежать наверх.

— Неужели? — сказал Робин как можно непринужденнее, но в нем уже поднималась паника. — Он сказал, что ему надо?

— Нет, — ответила Хедда. — Он сказал, что перезвонит.

Робин воткнул шнур в розетку и налил себе кофе. В кухню вошел Бумеранг.

— Мамы дома нет, — сообщил он уныло.

— Эх ты! — сказал Робин, ероша сыну волосы. — Она скоро придет.

— А где она? — спросил Буми.

— У друзей, Буми, и скоро придет.

В этот момент зазвонил телефон. Никогда прежде он не звонил так громко, так настойчиво, как бы прося снять с него трубку, и никогда еще Робин не подлетал к аппарату так стремительно. Но, уже прикоснувшись рукой к трубке, он почему-то никак не решался снять ее. Телефон надрывался — три, четыре, пять, шесть, семь…

— Да подними же трубку, папа! — не выдержал Бумеранг.

— Да? — сказал Робин в трубку очень тихо.

— Робин? — Голос на другом конце провода был незнакомым и тоже очень тихим. — Это Джек говорит. Джек Пендел.

— Я понял, — сказал Робин. — А что случилось?

Задав вопрос, Робин отвернулся к стене, чтобы ни теща, ни сын не могли видеть его лица.

— Талли в клинике. Она родила. Девочку.

— А почему она не позвонила мне сама? — тихо спросил Робин.

— Наверное, была занята. Уж извини, парень.

— Почему ты мне звонишь? Почему не она?

— Видишь ли, она плохо себя чувствует. Приезжай и убедись сам.

«Ты еще будешь мне указывать!» — чуть не закричал Робин. Но Бумеранг тянул его за руку.

— Папа, — прошептал он, — как там мама? Что случилось с мамой?

Робин выдернул руку из руки сына, глядя на него и не видя.

— Все очень плохо, — повторил Джек. — Никак не могут остановить кровотечение. А ребенок в порядке.

Слушая это, Робин прижался лбом к кухонной стене, потом отвел голову назад и ударил лбом об стену: раз, другой… С каждым ударом все сильней, не желая ничего, только чтоб его череп треснул. Трес-нул. Как бы все стало просто — и для всех них и для него самого.

— Я сейчас приеду, — выговорил он наконец.

— Прости, парень, — сказал Джек.

— Ну да, — пробормотал Робин, вешая трубку. Он постоял еще, прижимаясь лбом к стене, пытаясь овладеть собой, прежде чем откроет глаза и посмотрит в лицо сыну. Ну же, ну, посмотри, сделай это сейчас же, давай, ради него, неужели ты не сможешь улыбнуться своему ребенку?

— Бумеранг, — сказал Робин, опускаясь перед мальчиком на корточки, — мама в больнице. Она только что родила ребенка и теперь не очень хорошо себя чувствует. Папа расстроен. Я должен поехать и повидать ее, ладно, Бумер?

— Я поеду с тобой, — заявил Бумеранг.

— Нет, — Робин посмотрел на Хедду. — Нет, ты останешься здесь, с бабушкой.

— А почему мне нельзя поехать с тобой? — спросил Бумеранг, уже готовый зареветь.

— Сынок, мама плохо себя чувствует, нам даже могут не разрешить зайти к ней. Я поеду и все разузнаю. А попозже мы с тобой поедем вместе, я обещаю, ладно?

Поцеловав Бумеранга в затылок, Робин надел пальто, и тут Хедда спросила:

— У нее мальчик или девочка?

— Девочка, — сказал Робин. — Сестренка, — добавил он для Бумеранга.

Бумеранг захлопал в ладоши.

— Вот здорово, папочка! А как мы ее назовем?

— Ты же знаешь нашу маму. Наверняка она назвала ее Дженнифер. Дженни. Разве плохо?

И он вышел из дома так быстро, как только смог.

Шагая по длинному коридору родильного отделения, Робин издалека заметил Джека, который стоял к нему спиной, и Джулию. Они были в комнате ожидания. Подумав, что совсем не хочет видеть Джека, Робин развернулся и подошел к посту медсестры.

— Я хотел бы повидать жену, — сказал он, — Талли Де Марко. Она только что родила.

— Сейчас я посмотрю. Дебенез, Дистер, Дэнило, Дэвидсон… нет, никакой Де Марко нет.