Тонкий мир - Софья Ролдугина

Каким-то внутренним чутьем я поняла, что сейчас Айне говорила не столько обо мне, сколько… о себе?

– Послушай… – неловко кашлянула я. – Вот ты – пророчица… – Айне неопределенно хмыкнула. – А ты заранее знаешь, кто станет твоим возлюбленным?

Айне поежилась и спрятала руки в карманы.

– Нет, – сухо ответила она. – Я не знаю. Но я знаю, как поступить, чтобы встретить того, единственного. И в тот миг, когда увижу его… Я все пойму. Но мне надо быть осторожной… – ее голос упал до шепота, едва различимого даже в здешней тишине. – Если ошибусь и раскрою свои чувства слишком рано… то потеряю его, еще не обретя.

Я сглотнула. По спине пробежал холодок. Наверное, иногда знать – не лучший вариант.

– Сменим тему? – предложила Айне и вдруг улыбнулась. – Знаешь, я еще немного не в себе после того, как возраст окончательно установился… Могу наговорить лишнего. Не бери в голову. Как думаешь, «бездна» повлияет на мои способности к прорицанию?

– Э-э… – многозначительно протянула я, пытаясь собраться с мыслями. Но они постоянно соскальзывали то на Ксиля с Дэйром, то на Мэйсона и Люси, то на секреты пророчицы. – Ну, я думаю…

– Полагаю, нет, – подхватил нить разговора Тантаэ, нагнав нас в два шага. Наверняка наша беседа не была для князя тайной, но он и виду не подал. Само воплощение такта – впрочем, как всегда. – «Бездна» глушит, если так можно выразиться, только способности магов. Но если вы сомневаетесь, Айне, то мы можем заглянуть в лабораторию к эстаминиэль Риан и уточнить.

– Хорошая идея, – согласилась Айне – чуть быстрее, чем надо, чтобы это выглядело естественно. – Так и поступим.

– Я покажу дорогу в лабораторию. Каждый день хожу в Терсис, скоро каждый камень выучу, – то ли похвасталась, то ли пожаловалась я.

Пепельный князь, наверняка знавший устройство замка на порядок лучше, не стал спорить и галантно уступил мне лавры проводника. И – о, ужас и позор – я умудрилась заплутать в коридорах. К счастью, дежурный по этажу подсказал правильную дорогу.

Так стыдно мне не было давно.

– Да ладно, – утешила меня Айне, и в ее словах мне мерещилось скрытое веселье. – Могло оказаться гораздо хуже.

– Думаешь? – угрюмо переспросила я, просовывая в прорезь двери пропуск. Через пару секунд замок щелкнул, и седой маг в белом халате услужливо распахнул створки.

– В жизни всякое бывает, – пожала плечами пророчица.

Я сощурилась – в лаборатории было слишком яркое освещение, особенно после полутемных коридоров – и вдруг наткнулась на яростный взгляд желтых, как лепестки подсолнуха, глаз.

– Ириано… – выдохнул Тантаэ, стремительно шагнул вперед… и застыл, словно мгновенно превратился в мраморную статую.

Желтоглазый шакаи-ар зло сощурился:

– С возвращением, отец. Давно не виделись. Знал бы, что ты приедешь – вернулся бы в резиденцию Крыла Льда.

Пепельный князь вздрогнул, как от удара.

– Ири…

В коротком слове было столько тоски, что у меня дыхание перехватило. Я невольно отступила назад, впиваясь пальцами в ладонь пророчицы, холодную и трясущуюся. Кажется, не только мне было не по себе.

– Не смей произносить мое имя! – рявкнул Ириано. Тантаэ вздрогнул. В глазах его, обычно спокойных и равнодушных, проступила тень гнева.

– Я дал тебе это имя, Ири. Или ты умудрился забыть даже это?

– Кто бы говорил о забывчивости, Тантаэ из Пепла времени! – едко откликнулся непокорный шакаи-ар. – Ты потерял право называть меня по имени уже давно. Напомнить, почему?

Безупречный самоконтроль Тантаэ растаял всего на долю секунды, но даже тень той боли, что ощутил этот всегда невозмутимый шакаи-ар, заставила меня содрогнуться. Я с трудом подавила желание выбежать из лаборатории и спрятаться где-нибудь подальше от этих… любящих родственников.

Ириано буквально пылал ненавистью. По-звериному отсвечивали глаза, проскакивали рыжеватые искры в темных волосах, даже губы покраснели. Он был ростом ниже отца, но сейчас казался даже внушительнее, словно заполняя собой пространство.

Тантаэ рядом с ним казался выточенным из куска льда. Холодный блеск синих волос, в идеальном порядке лежащих на плечах, бледное лицо, тонкий контур рта и совершенно непроницаемый вишневый взгляд.

Но сейчас я ощущала ясно, как под этой ледяной коркой бурлит та же огненная бездна.

– Не стоит выносить семейные дела на всеобщее обозрение, Ириано, – тихо произнес Пепельный князь. – Это касается только нас с тобой. И, возможно, Максимилиана.

Упоминание одного лишь имени Ксиля произвело эффект автоматной очереди в воздух. То есть все благоразумные, вроде ученых и ассистентов, быстро рассосались по лаборатории, но Ириано-сорвиголову это только раззадорило:

– Как всегда, цепляешься за сильнейших, Тантаэ? – в воздухе повеяло свежим и резким запахом озона и мокрого дерева. – О, да, ты всегда это умел. Сам – ничтожество, даже близких не можешь защитить, но покровителей находить умеешь, – каждое слово падало, как ком земли на крышку гроба. – И как только Северный князь тебя терпит? Может, из жалости? Может, потому что знает, что без него ты и года не протянешь? – от ярости и презрения, клокотавших в его голосе даже я, стоявшая в стороне, съежилась, как от удара. – Разве не так, Тантаэ? Каково тебе каждый день ощущать себя бесполезным придатком, просто кучей наво…

Ошалевшая от наполненной ядом речи, я упустила тот момент, когда Айне отпустила мою руку и стремительно шагнула вперед.

Удар пророчицы пришелся раскрытой ладонью по губам, хлестко и обидно.

Я ожидала удара в ответ, злого шипения… Но желтоглазый шакаи-ар умолк на полуслове и отступил. Взгляд его напоминал взгляд человека, которого внезапно разбудили – шокированный, неверящий и чуточку растерянный.

– Сколько бы вам ни было лет, господин Ириано, вы не имеете права так разговаривать со своим отцом, – негромко и спокойно произнесла Айне. – И если он любит вас и терпит подобное обращение, то я не привыкла потакать хамам.

Ириано стряхнул оцепенение и подался вперед, выпуская когти. Глаза его были недобро сощурены.

– Кто ты такая, чтобы мне указывать? – угрожающе поинтересовался он. Руки его расслабленно лежали на поясе, но удлинившиеся когти не оставляли сомнений в подтексте.

«С таким тоном проще было бы сразу сказать «заткнись, ничтожество, или я тебя убью!», – мрачно подумала я, поглядывая по сторонам.

В лаборатории было пусто и тихо, как в склепе. Либо все попрятались и теперь следили за скандалом, либо убрались от греха подальше, чтобы под горячую руку не попасть.