Война во время мира (СИ) - Гнутова (Gnutova) Алена (Alyona)

И этот день настал. За завтраком Фред пнул его в бок. Джеймс посмотрел на вход в Большой зал. Пенелопа уверенно шла по центральному проходу в безумно короткой юбке. У Джеймса участилось сердцебиение. Черные колготки закрывали все шрамы, поэтому Джеймс о них и не вспомнил. Белая блузка сверху была расстегнула на несколько пуговиц. Этот чертовски сексуальный образ завершала самая обычная школьная мантия.

Джеймс осмотрелся по сторонам. Все взгляды были устремлены только на нее. Джеймс даже не знал, кто больше обращал на нее внимание. Все его бывшие или парни Хогвартса. Она подошла и села рядом с ним.

— Перечислишь мне все признаки оборотня? — спросила она, хитро улыбаясь.

— Я. — запнулся Джеймс.

— В лоб со мной не работает, нужно действовать аккуратно, — передразнила его Пенелопа и шепнула на ухо. — У меня второй урок окно, у тебя тоже. Зайдешь за мной на Трансфигурацию?

Джеймс сумел лишь кивнуть. На первом уроке он схлопотал наказание, потому что не смог продемонстрировать заклинание, которое им задавали отрабатывать на дом. Как только прозвенел колокол, он направился сразу к кабинету МакГонагалл. Собравшиеся пятикурсники откровенно на нее пялились, пока она его ждала.

— Ты победила, — сказал Джеймс, и как прозвенел колокол на урок, потащил ее в ближайшее помещение.

— Мы не в комнату идем? — удивилась Пенелопа, когда Джеймс завел ее в комнату, где хранился реквизит для трансфигурации.

— Я целый урок терпел, — выдохнул Джеймс, закрывая дверь и усаживая ее на одну из коробок. — Я не дойду до восьмого этажа.

Джеймс раздвинул ее ноги, понимая, что она в чулках.

— Откуда ты… — он отстранился от нее и ошарашено посмотрел.

— Я же говорю, что они не знали всех твоих предпочтений, даже сексуальных, — улыбнулась она, притягивая его к себе.

Джеймс начал целовать ее шею. Пенелопа скинула с него мантию и школьный джемпер. Она стала расстегивать его ремень, пока Джеймс уже добрался до края ее чулок, планируя отодвинуть трусы. Как вдруг дверь сзади открылась.

Джеймс резко обернулся, а Пенелопа сдвинула ноги, застегивая некоторые пуговицы на рубашке, которые Джеймс уже успел расстегнуть.

На пороге стоял Альбус. В комнате повисло молчание.

— Я только мышей возьму, — Альбус взял клетку, стоящую прямо у входа. — Не смею вас отвлекать.

Альбус вышел.

— Ты не закрыл дверь? — Пенелопа строго посмотрела на него.

— Я же сказал, что ты выиграла, я ни о чем другом думать не могу, — сказал Джеймс. — Думаешь, стоит с ним разговаривать?

— Точно не сейчас, — покачала головой Пенелопа.

За ужином Пенелопа снова присоединилась к ним. Джеймс заметил, что Фред чему-то улыбается.

— Фред, спасибо, — сказала Пенелопа, тоже улыбаясь.

— Это ты ей все мои желания рассказал? — Джеймс понял, откуда она узнала про короткую юбку, блузку и чулки. — А еще брат и друг.

— Прости Джеймс, но перед ней, действительно, невозможно устоять, — усмехнулся Фред. — Тем более она права. С парнями метод в лоб очень даже эффективен. Просто нужно немного подготовки.

К их столу подошел профессор Флитвик.

— Мисс Легран, пройдемте со мной, — пропищал декан.

— Что-то случилось? — заволновалась Пенелопа.

— К сожалению, да, — вздохнул он. — Вашего отца убили. В кабинете директора Вас ждет мать.

========== 132. Я самый ужасный человек ==========

Альбус Северус Поттер

С момента их разговора со Стоун прошла уже неделя. Альбус решил дать ей время подумать над его словами, признанием, предложением. Он был уверен, что она сможет принять правильное решение. Она ни в коем случае не была заменой Пенелопы. Она была не права, когда говорила, что Альбус хочет с ней встречаться, потому что не удалось этого сделать с Пенелопой. Это было совершенно не так. Альбус осознанно отгонял все время от себя это влечение к Стоун, как раз потому, что не хотел с помощью нее забывать Легран. В тот момент, когда он ее целовал, Пенелопа уже не была в его сердце. Это уже было воспоминание.

Альбус знал, что Мелисса к Скорпиусу тоже ничего не испытывает. Он понял, что чувства к ним у них скорее по привычке и нежеланию отпускать ситуацию. Они оба боялись выйти из зоны комфорта. Только если Альбус нашел в себе силы, то Мелисса упорно этому сопротивлялась. Он хотел ей помочь, но боялся, что только усугубит ситуацию.

Главным доказательством его слов и мыслей была Амортенция. Это зелье реагировало именно на твои чувства, а не мозг. Запах сирени был самым сильным и отчетливым. Значит, это и есть чувства, а не анализ. Каждый вечер Альбус прокручивал свои мысли после того урока. Он убеждал себя, что такого не может быть, что он не влюбился, что они просто провели вместе слишком много времени. И это снова работала голова, а не сердце. Ему понадобилось время, чтобы принять это, впустить в себя, раствориться в новых чувствах. Он знал, что Мелисса тоже чувствовала его. Но до сих пор не желала принимать это. Но сейчас для Альбуса было важно одно. Она, в отличие от Пенелопы, имеет к нему ответные чувства. А, значит, это дело времени. И он ее добьется.

За эту неделю Альбус убедился, что Пенелопа для него уже не является центром вселенной. Он удивлялся, как на самом деле было все просто. Посмотреть на них, понять, насколько они счастливы друг с другом. И Джеймсу с ней надо было всего лишь переспать, чтобы у Ала не возникало больше никаких надежд.

Несколько месяцев каждый завтрак начинался с привычного ритуала. Поиска черного хвоста за когтевранским столом. Но вот уже несколько дней Альбус смотрел за завтраком на другого человека. Он отметил, что завтракает она чаще всего хлопьями с молоком. Стоун ни с кем не разговаривала и ни на кого не обращала внимания.

Ал надеялся, что ей хватит пары дней подумать над его словами. Но прошла целая неделя, а она, казалось, еще больше начала его избегать.

— Скорп, — обратился к другу Альбус в один из вечеров. — Как ты справлялся с тем, что Роза от тебя бегала?

— А кто от тебя бегает? — удивленно посмотрел на него Скорпиус. — Я думал, это ты от Сьюзен бегаешь. Не надоело на переменах от нее в туалете прятаться?

— Ну, если она не поняла, что я к ней ничего не испытываю, то это ее проблемы, — заметил Альбус. — Так что ты делал?

— Да что я только не делал, — вспоминал Скорпиус. — И за ней бегал, и пытался куда-то затащить. Самым эффективным были уроки, если в пару нас ставили. Хотя все равно все заканчивалось провалом. Я даже не знаю, если бы не это зелье, то это до сих пор продолжалось бы.

— Ты приводил в сравнение вас и меня с Пенелопой, — вспоминал Альбус. — Ты говорил, что знаешь, что Роза к тебе что-то чувствуешь, поэтому и не сдавался. В чем это проявлялось?

— Когда догонял, зажимал ее между собой и стеной, и начинал целовать, — усмехнулся Малфой. — Сразу переставала сопротивляться. Был момент, когда она мне говорила, что ненавидит меня, а сама уже закрыла глаза, ожидая, что я ее поцелую. И я понял, что нельзя верить словам. Надо смотреть на тело. Вот Пенелопа с тобой даже под омелой не потеряла контроль. Ты никак не реагируешь на Сьюзен. Потому что нет чувств. А если они есть, то это в таких моментах всегда становится более чем очевидным. Причем для обоих.

Альбус признал, что такая тактика сработает в его случае. Мелисса совсем не сопротивлялась поцелую. Но он не хотел завоевывать ее таким образом. Это так или иначе было давлением. Он хотел, чтобы она сама пришла к правильному решению. Альбус просто будет ей показывать, что нужна ему только она. И он решил начать с завтрашнего дня.

За завтраком он специально сел не со Скорпиусом, а напротив нее. Изучив все ее предпочтения, он подвинул ближе к ней ее любимый джем.

— Спасибо, — она впервые за это время подняла на него глаза.

Но тут в зале произошел полный переполох. Как по подиуму по центральному проходу вышагивала Легран. Все уставились на нее. У Джеймса изо рта даже что-то выпало. Альбус на это лишь покачал головой. Его это не интересовало. Она была ему не нужна. Ему нужна была другая. Та, что сидела перед ним. Он уставился на Мелиссу. Она отвернулась от Легран и взглянула ему в глаза. Альбус уже достаточно хорошо научился закрывать свое сознание. В моменты полного спокойствия для него это не составляло никакого труда. А сейчас он хотел максимально его открыть. Он хотел, чтобы Мелисса заглянула в него. Он мог доказать ей, что даже сейчас в его голове только она.