Все имена птиц. Хроники неизвестных времен - Мария Семеновна Галина

Каюта, к удивлению Гиви, была освещена – Варвара Тимофеевна, о которой Гиви успел напрочь позабыть, с деловитым видом выкладывала на койку какое-то пестрое барахло. Барахло струилось и сверкало в тусклом свете корабельного фонаря.

Она обернулась, расцвела было при виде красавца Шендеровича, но тут же всплеснула полными руками:

– Ой, голубчик! Да где ж тебя так?

– Да вот так, – неопределенно отозвался Шендерович. – А я-то думал, мамочка, что вы давно уж в Анталии. Бебиситтерствуете.

– А я, золотко мое, подумала – когда я еще Стамбул увижу? – благодушно отозвалась Варвара Тимофеевна. – Вот и позвонила в Анталию, дайте мне, говорю, еще пару денечков догулять. Понравилось мне тут. Люди приятные, вежливые. Не то что наши.

Даже в экономном каютном освещении было видно, что за день пребывания в вольном городе Стамбуле Варвара Тимофеевна переменилась разительно. Волосы ее завились баранчиком и приобрели богатый рубенсовский оттенок, брови изогнулись дугой, уютные круглые плечи лукаво высовывались из винно-алой, с искрой блузки с таким глубоким вырезом, что Гиви застеснялся и отвел глаза. На ногах у Варвары Тимофеевны красовались добротные, но изящные черные лаковые туфельки на низком каблучке, а сами ноги переливались шелком, гордясь своими круглыми, аккуратными коленками.

– Похорошели вы, мамочка, – удивился Шендерович. – Просто роза персидская!

– А я в хаммам сходила. Вежливые они там, в хаммаме. И девочки у них толковые. Любезные… Вы, говорят, красавица-ханум, услада очей, только приодеться немножко… В магазин направили, одна даже со мной пошла, помогла вот кофточку подобрать…

– Да она с этого проценты стрижет, – прозаически заметил Шендерович.

– А хоть бы и так. Им хорошо – и мне хорошо. В косметический кабинет отвела, кофем напоила. Заходите, говорит, еще, ханум-красавица, к нам, говорит, свахи ходят, приглядываются… такие, как вы, приличным людям нравятся, состоятельным… Вы женщина молодая, интересная…

И Варвара Тимофеевна застенчиво одернула юбку, сверкнув круглой коленкой.

– Вот так-то, брат Яни, – загрустил Шендерович, – кому война, а кому мать родна…

– А что ж вы Аллочку оставили? – полюбопытствовала Варвара Тимофеевна.

– Это она нас оставила, – сухо сказал Шендерович. – Аллочка с капитаном гуляет.

– Это с таким высоким? Красивым?

Гиви поник.

– Да, – согласился беспристрастный Шендерович, – высоким-красивым.

– Так он же тут, – удивилась Варвара Тимофеевна. – Тут наш капитан. В салоне сидит. И злющий! Сидит, пальцами по скатерти барабанит.

Шендерович вскочил:

– Где сидит? В салоне? Пошли, Гиви!

– Опять Гиви? – удивилась Варвара Тимофеевна.

Варвара Тимофеевна не ошиблась – капитан одиноко сидел за столиком, раздраженно барабаня пальцами по накрахмаленной скатерти. Он действительно был высоким и красивым и так холодно посмотрел на ворвавшегося в салон Шендеровича, что тот тут же выпустил воздух и съежился.

– Ну? – сухо, но вежливо спросил Шендерович.

Он пододвинул ногой стул и опустился на него. Гиви робко топтался за спиной друга, так и не решаясь сесть.

– Это я вас должен спросить – ну? – не менее сухо отозвался капитан. – Что у вас с глазом такое? И что вообще стряслось? Где Алла Сергеевна?

– Откуда я знаю, где Алка? – обиделся Шендерович. – Это вы должны знать. Вы ж с ней встречались, разве нет?

– Нет! – отрезал капитан. – Алла ушла с вами утром и не вернулась. Я, знаете ли, не привык…

– Блин! – Шендерович покрутил головой. При этом он беспомощно таращился то на капитана, то на Гиви. – Вот это номер! Неужто кто-то еще склеил? Когда, блин, успел?

– Я вас попрошу, – холодно сказал капитан, – не говорить об Алле Сергеевне в таком тоне.

– Тон ему не такой! – Шендерович постепенно начал наглеть. – А вы, извиняюсь, куда смотрели? Ограбили тут нас – раз! Избили и ограбили! Девка пропала – два! Товар пропал – три! – Он покрутил перед носом капитана оставшимися двумя пальцами. – Янычары! Дикий народ! Вот ты капитан, ты и скажи – куда нам теперь? Паспорта, бабки – все взяли.

– Погодите… – Капитан беспомощно поглядел на Гиви. – Вас что, и правда ограбили?

– Да, – печально подтвердил Гиви, – куда, понимаешь, их полиция смотрит?

– А Алена где? – встревожился капитан. – Что они с ней сделали?

Он пружинисто подскочил к Шендеровичу и мощным рывком поднял его в воздух. Шендерович крутил головой, хрипел и пытался отмахнуться.

– Я т-тебя, сволочь! – орал тем временем капитан. – Куда Алену дел, мерзавец?

Путем нехитрых логических операций капитан явно пришел к выводу, что Алка, без сомнения, окончила свой земной путь на дне морском. То ли бандиты, ограбившие Шендеровича, потешившись вдоволь, бросили ее, еще живую, в мутную воду доков, то ли сам темпераментный Шендерович со своим дружком сугубо кавказской национальности надругались над бедняжкой, решили свалить все на мифических грабителей, а сами убрали ее с глаз долой от греха подальше… Темное, в общем, дело… И мокрое. В прямом и переносном смысле. И что хуже всего, каким-то боком он, капитан, оказался в это замешан. Шендерович этот, бесстыжие его глаза…

Гиви крутился вокруг капитана, робко теребя его за рукав.

Капитан не глядя отмахивался от него локтем.

– Господи боже ж ты мой! – Варвара Тимофеевна, возникшая в дверях салона, всплеснула руками. – За что ж вы его так, Абрамыча?

– За Аллу! – сквозь зубы сказал капитан. – Ну, говори, членистоногое! Где она?

– Ы-ых! – Шендерович отчаянно пытался вдохнуть. Наконец он выкрутился из цепких объятий капитана, размахнулся и в свою очередь аккуратно вмазал ему в подвздошную область.

Капитан лишь брезгливо поправил китель.

– Милый ты мой! – в ужасе восклицала Варвара Тимофеевна, вслед за Гиви выйдя на круговую орбиту. – Михаил Абрамович! Юрочка! Юрочка, да что ж это делается? Да при чем же тут он, Юрочка? Аллочка сама ушла! Я ж ее видела! Не было там Мишеньки! И этого не пойми кого там тоже не было!

– Где она была? – На всякий случай капитан вновь вцепился в Шендеровича и начал равномерно, аккуратно его трясти. – С кем?

– Да не с ними, не с ними, – торопливо говорила Варвара Тимофеевна, – одна была. Отпусти его, Юрочка! Смотри, он же посинел уже…

Капитан неохотно ослабил захват. Шендерович упал на стул и бурно задышал.

– Рядом с вами, – наконец выговорил он, – те бандиты просто отдыхают.

– Мало тебе врезали, гад, – отозвался капитан, оправляя манжеты. – Так где вы ее видели?

– В музее, вот где, – пояснила Варвара Тимофеевна, – в этом их… краеведческом.

– Где-где? – ошеломленно переспросил Гиви.

Алка и музей в его голове как-то не складывались.

Но Шендерович и капитан мерно кивали: капитан – веря в глубокую Алкину интеллигентность, а Шендерович – в не менее глубокую Алкину же непредсказуемость.

– Что вы подразумеваете под краеведческим музеем, душечка? – любезно спросил капитан, приведя наконец манжеты в симметричное состояние. – Тут их как собак нерезаных.

– Который же это был? – поджала губы Варвара Тимофеевна. – У парка, что ли… Гюль-ханым, что ли? Уж и не помню. Столько всего тут, в этом Стамбуле… и бутики дешевые. И базар у них, Юрочка, хороший, богатый базар. Синенькие, перчик. Скумбрия свежая и то есть, представляете? В Одессе ее днем с огнем не сыщешь.

– Не отвлекайтесь, – напомнил Шендерович.

Варвара Тимофеевна села за столик,