Странствия убийцы - Робин Хобб

— Я не понимаю, — слабо пробормотал я.

Кеттл заговорила очень четко, словно растолковывая ребенку:

— Он вырезал дракона и вкладывал в него все свои воспоминания. Поэтому он кажется таким рассеянным. Но это не все. Я думаю, что он воспользовался Скиллом, чтобы убить Каррода, и серьезно пострадал, делая это. — Она грустно покачала головой. — Подойти так близко к концу и потерпеть поражение! Я поражаюсь тому, как хитра группа Регала. Неужели они послали к нему Каррода, зная, что, если Верити убьет Скиллом, он может выжечь самого себя?

— Я не думаю, что кто-то из этой группы захотел бы принести себя в жертву.

Кеттл горько улыбнулась:

— Я не говорю, что он сделал это добровольно. И не говорю, что он знал о намерениях своих товарищей. Это как игра в камешки, Фитц Чивэл. Игрок подставляет камень, чтобы получить преимущество в игре. Цель игры — победить, а не сохранить свои камни.

34

ДЕВУШКА-НА-ДРАКОНЕ

В начале нашего противостояния красным кораблям, когда никто в Шести Герцогствах еще не начал называть это войной, король Шрюд и принц Верити поняли, что задача, стоящая перед ними, неразрешима. Ни один человек, независимо от того, насколько он силен в Скилле, не может в одиночку отражать атаки красных кораблей на наши берега. Король Шрюд вызвал к себе Галена, мастера Скилла, и приказал ему создать для Верити группу Скилла, которая могла бы поддержать усилия принца. Гален сопротивлялся этому приказу, особенно после того, как выяснил, что в числе прочих должен будет обучать королевского бастарда. Мастер Скилла заявил, что никто из студентов не показался ему достойным обучения. Но король Шрюд настаивал, повелев добиться от них всего, что возможно. Гален неохотно сдался и создал группу, носившую его имя.

Вскоре принцу Верити стало ясно, что эта внутренне сплоченная группа совершенно с ним не работает. К тому времени Гален умер, оставив Баккип без нового мастера Скилла. В отчаянии Верити стал искать других людей, наделенных Скиллом, которые могли бы прийти к нему на помощь. Хотя в мирные годы правления короля Шрюда группы не создавались, принц рассудил, что мужчины и женщины, обученные Скиллу раньше, должны еще оставаться в живых. Разве не было легендарным долгожительство членов групп Скилла? Возможно, он найдет кого-нибудь, кто мог бы помочь ему и обучить Скиллу других.

Но усилия принца Верити ни к чему не привели. Те, кого он знал как владеющих Скиллом, или умерли, или таинственным образом исчезли. Таким образом, принц Верити вынужден был вести свою войну в одиночестве.

Прежде чем я успел попросить Кеттл пояснить ее слова, из палатки Верити раздался крик. Мы все вскочили, но Кеттл первой оказалась у входа в палатку. Оттуда появился шут, держась правой рукой за левое запястье. Он побежал к ведру с водой и окунул в нее руку. Лицо его было искажено болью или страхом, а возможно, и тем и другим. Кеттл пошла за ним, чтобы посмотреть на его руку. Она недовольно покачала головой:

— Я предупреждала тебя! Ну-ка вынь ее из воды, вода тебе не поможет. Тебе ничто не поможет. Перестань. На самом деле это не боль, это просто чувство, которого ты никогда раньше не испытывал. Сделай вдох. Расслабься. Прими это, прими. Дыши глубоко. — Говоря это, она тянула шута, пока он не вытащил руку из воды. Кеттл немедленно опрокинула ведро ногой. Она засыпала лужу гравием и каменной пылью, не выпуская руки шута.

Я вытянул шею, чтобы посмотреть. Три пальца на его левой руке покрылись на концах серебром. Он с содроганием смотрел на них. Я никогда не видел шута таким расстроенным. Кеттл твердо заговорила:

— Это не смоется. Это не сотрется. Теперь это с тобой, так что прими это. Прими.

— Больно? — озабоченно спросил я.

— Не спрашивай! — сердито рявкнула Кеттл. — Ни о чем не спрашивай! Иди к королю, Фитц Чивэл, и предоставь шута мне.

В тревоге за шута я почти забыл о своем короле. Я нагнулся, чтобы войти в палатку. Верити сидел на двух сложенных одеялах и пытался зашнуровать одну из моих рубашек. Я понял, что Старлинг обыскала все сумки, чтобы найти ему чистую одежду. Меня потрясло, до какой же степени он исхудал, если ему подошла моя рубашка.

— Позвольте мне, мой король? — сказал я.

Он не только опустил руки, он убрал их за спину.

— Шуту очень плохо? — спросил он, пока я боролся с запутанными шнурками. Его голос звучал почти как у моего прежнего Верити.

— У трех пальцев серебряные кончики, — сообщил я.

Я видел, что шут выложил щетку и ремень. Я подошел к королю сзади и начал зачесывать назад его волосы. Он поспешно убрал руки вперед. Часть седины в его волосах оказалась каменной пылью, но не вся. Его хвост воина теперь был седым с редкими черными прядями и жестким, как лошадиная грива. Я изо всех сил старался пригладить волосы. Завязав ремешок, я спросил его:

— На что это похоже?

— Это? — переспросил он, подняв руки и сгибая пальцы. — О, как Скилл. Только сильнее.

Он явно думал, что ответил на мой вопрос.

— Почему вы это сделали? — поинтересовался я.

— Ну… чтобы обрабатывать камень, знаешь ли. Когда в моих руках эта сила, камень подчиняется Скиллу. Это необыкновенный камень. Вроде Камней-Свидетелей в Бакке. Ты знал об этом? Только те не такие чистые, как этот. Конечно, руки — малоподходящий инструмент для камня, но, когда срежешь все лишнее до того места, где ждет дракон, можно разбудить его одним прикосновением. Я веду руками по камню и зову дракона. И тогда все, что не дракон, просто отваливается. Очень медленно, конечно. Нужен был целый день только для того, чтобы очистить его глаза.

— Понимаю, — растерянно пробормотал я. Было непонятно, безумен он или нет, но я верил ему.

Он встал, насколько это было возможно в низкой палатке.

— Кетриккен на меня сердится? — внезапно спросил он.

— Мой лорд король, не мне говорить…

— Верити, — устало перебил он меня, — называй меня просто Верити и, во имя Эды, отвечай на вопросы, Фитц.

Это звучало так похоже на прежнего Верити, что мне захотелось обнять его. Но я сказал:

— Не знаю, сердится ли она. Ей больно, конечно. Она проделала долгий, тяжелый путь, чтобы найти вас, она принесла печальные новости. А вам, очевидно, нет до этого никакого дела.

— Нет, есть, когда я думаю об этом, — мрачно произнес он. — Когда я думаю об этом, я скорблю. Но я о многом должен думать — и не могу думать обо всем сразу. Я знал, что ребенок умер, Фитц. Как я мог не знать? Его и все, что я чувствовал, я вложил в дракона.

Он медленно пошел прочь от меня, и я вслед за ним вылез из палатки. Снаружи Верити выпрямился, но плечи его так и остались сутулыми. Теперь Верити был стариком, гораздо старше Чейда. Я не понимал этого, но знал, что это так. Кетриккен подняла глаза при его появлении. Она снова поглядела в огонь, а потом, почти против воли, встала и перешагнула спящего волка. Кеттл и Старлинг перевязывали шуту пальцы полосками ткани. Верити подошел прямо к Кетриккен и встал рядом с ней.

— Моя королева, — сказал он серьезно, — если бы я мог, я бы обнял тебя. Но ты видишь, что мое прикосновение… — Он сделал жест в сторону шута и не стал продолжать.

Я видел выражение ее лица, когда она сказала Верити о смерти их ребенка. Я думал, что она отвернется, чтобы причинить ему такую же боль, какую он причинил ей. Но сердце Кетриккен было слишком большим для этого.

— О, муж мой, — сказала она, и голос ее сломался при этих словах. Он широко развел свои посеребренные руки, и она подошла к нему и обняла его. Он склонил седую голову к яркому золоту ее волос, но не мог позволить себе коснуться ее рукой. И отвернулся, чтобы не задеть ее серебряной щекой. Голос его был хриплым, когда он спросил:

— Ты дала ему имя? Нашему сыну?

— Я назвала его по обычаям вашего народа. — Она набрала в грудь воздуха и сказала так тихо, что я едва услышал ее. — Жертвенный, — выдохнула она. Она прижалась к нему, и я увидел, как дрогнули его худые плечи.

— Фитц! — зашипела на меня Кеттл. Я повернулся и увидел, что она нахмурившись смотрит на меня. — Оставь их одних, — прошептала она. — Сделай что-нибудь полезное. Принеси шуту тарелку.

Я смотрел на них. Я отвернулся, пристыженный, но был рад, что увидел даже это скорбное объятие. Я выполнил распоряжение Кеттл и принес себе тоже немного еды. Я отнес тарелку шуту. Он сидел, баюкая свою руку, и поднял глаза, когда я сел рядом с ним.

— Это ни на что другое не переходит, — пожаловался он. — Почему оно прилипло к моим пальцам?

— Я не знаю.

— Потому что ты живой, — отрезала Кеттл. Она села напротив нас, как будто нам требовался присмотр.

— Верити сказал мне, что он пальцами, благодаря Скиллу на них, придавал форму камню.

— У тебя что, язык посредине подвешен и болтается с обоих концов? Ты слишком много разговариваешь, — прикрикнула Кеттл.