Тяжелые времена - Хиллари Клинтон

С этой мыслью мы с Тоддом и приехали вместе летом 2009 года в Индию. Сначала министр окружающей среды Джейрам Рамеш с гордостью провел нас по одному из самых зеленых зданий в окрестностях Дели, подарил мне гирлянду цветов, а после удивил нас во время публичных выступлений, бросив нам риторический вызов. Он заявил, что принимать меры по решению проблемы изменения климата должны развитые страны, такие как Соединенные Штаты, а не развивающиеся страны, как, например, Индия, перед которыми стоит необходимость решения множества более насущных внутренних проблем. В частной беседе Рамеш подтвердил, что выбросы парниковых газов в Индии на душу населения ниже, чем в развитых странах, и, как утверждал он, нет никаких законных оснований для международного давления на Индию в преддверии встречи в Копенгагене.

Но с фактами не поспоришь: остановить рост глобальных температур будет невозможно, если эти быстро развивающиеся страны будут настаивать на том, чтобы играть по старым правилам, и продолжат выбрасывать в атмосферу большие объемы углерода. Предположим, что США каким-то образом уже завтра удалось бы полностью прекратить выбросы парниковых газов. Это не привело бы общемировой уровень к оптимальным показателям при условии, что Китай, Индия и другие государства не сократят свои выбросы. Более того, именно те беднейшие слои населения, о которых проявлял такую заботу индийский министр, больше всех пострадают от разрушительного воздействия изменений климата. Исходя из этого, в своем ответе на его высказывания я отметила, что США сделают все возможное для разработки экологически чистых технологий, которые станут основным двигателем экономического роста и позволят бороться с бедностью, а также сократить вредные выбросы в атмосферу. Но чрезвычайно важно относиться к этой проблеме как к общей задаче и ответственности всех стран мира, подчеркнула я. Эта дискуссия, продолжавшаяся еще несколько месяцев, послужила основой для формирования позиций, которые заняли на конференции ООН по климату в Дании собравшиеся там в декабре делегации из различных стран мира, а также спровоцировала проведение тайного совещания, куда мы с президентом и явились непрошеными.

Копенгаген — живописный город, где много старинных мощеных улиц, много парков. Но когда я приехала туда в самый разгар зимы глубокой ночью (было уже больше трех часов ночи) 17 декабря 2009 года, вокруг бушевала метель, было ужасно холодно, да и переговоры зашли в глубокий тупик. До конца конференции оставалось всего два дня, и казалось, что мир теряет возможность предпринять что-либо действенное.

Одну из сторон на прениях представляли развивающиеся страны, или, как я про себя стала называть их, «новые страны — участники загрязнения атмосферы», учитывая, как быстро возрастала их доля в общем количестве двуокиси углерода в атмосфере. Большинство из них стремились избежать заключения соглашения, накладывающего на них серьезные обязательства, способные ограничить их экономический рост. На другой стороне были европейцы. Они все еще надеялись продлить действие Киотского протокола, в соответствии с которым основная нагрузка приходилась на экономику развитых стран, а крупные развивающиеся государства, такие как Китай и Индия, по сути освобождались от нее. Многие малые и бедные страны, особенно островные государства, отчаянно нуждались в заключении этого соглашения, что позволило бы им предотвратить или, по крайней мере, смягчить последствия климатических изменений, которые они уже начали на себе испытывать.

Соединенные Штаты настойчиво добивались принятия такого соглашения, которое мы рассматривали как реально достижимое, — дипломатической договоренности между руководителями государств (а не ратифицированного парламентами и имеющего юридическую силу договора). В соответствии с этой договоренностью все крупные страны мира, и развитые, и развивающиеся, брали бы на себя обязательства предпринять значительные шаги, чтобы сократить выброс двуокиси углерода и открыто сообщать о результатах этой деятельности. Ничего подобного ранее никогда не происходило. Мы не строили надежд, что все страны предпримут одинаково эффективные меры по ограничению выбросов, но мы хотели достичь такого соглашения, в соответствии с которым все страны взяли бы на себя определенную ответственность по сокращению выбросов.

Одну из первых встреч в Копенгагене я провела с представителями Альянса малых островных государств. Как показывают данные, в течение XX века уровень Мирового океана поднялся на 17 см. По мере того как продолжается таяние арктических льдов, уровень моря будет повышаться все более быстрыми темпами и ставить под угрозу само существование некоторых малых стран. В 2012 году, когда я находилась на островах Кука на совещании форума тихоокеанских островов, лидеры стран-участниц заверили меня, что рассматривают проблему изменения климата как единственную общую серьезную угрозу для всех этих государств. Островные государства и страны, расположенные на низменных местностях, находятся на переднем крае этой борьбы, но и для всех остальных это также актуально. Около 40 % всего человечества проживает в районах, расположенных в пределах шестидесяти миль (около 100 км) от побережья. Особому риску подвергаются неуклонно разрастающиеся города вблизи прибрежных дельт, в том числе дельт Миссисипи, Нила, Ганга и Меконга. Необходимо просчитывать ситуацию на несколько шагов вперед и подумать о том, что будет происходить по мере дальнейшего изменения климата и повышения уровня моря. Что будет с теми миллиардами людей, жилье и города которых станут непригодными для жизни? Куда им деваться? Кто окажет им помощь?

Представьте себе, какой взрыв насилия может последовать за наступлением все более сильных засух и резкой нехваткой продовольствия и воды в нестабильных государствах и каковы будут последствия для мировой экономики, если фермы и инфраструктура разрушатся в результате наводнений и штормов. Как скажется на мировой торговле и стабильности разрыв между богатыми и бедными странами, который будет все более усиливаться? Я встречалась в Копенгагене с премьер-министром Эфиопии Мелесом Зенауи, одновременно представлявшим на конференции некоторые страны, которые будут более других подвержены воздействию климатических изменений и при этом практически никак не могут изменить эту ситуацию самостоятельно. Он сказал мне, что мир многое ждет от нас и что наступил момент для того, чтобы США проявили лидирующую роль в мире.

Несмотря на большие надежды, которые возлагались на эту конференцию, а возможно, в определенной степени и вследствие этих завышенных ожиданий, все с самого начала пошло не так. Сталкивались взаимные интересы, сдавали нервы — а искомый компромисс так и оставался по-прежнему не достигнут. Нужно было как-то переломить этот ход событий. Рано утром 17 декабря я созвала пресс-конференцию. Наша команда организовала в конференц-зале большое пространство, расположив стулья рядами вокруг центральной арены, как на стадионе. Когда я пришла туда, сотни журналистов со всего мира уже плотно заполнили все места, с нетерпением ожидая хоть какой-нибудь новости, которая намекнет, что выход из тупика найден.

Я сообщила собравшимся, что Соединенные Штаты готовы возглавить коллективные усилия развитых стран, направленные на то, чтобы к 2020 году ежегодно инвестировать 100 миллиардов долларов, полученных из государственных и частных источников финансирования, в помощь беднейшим и наиболее уязвимым государствам в деле сокращения ущерба, который наносит этим странам изменение климата — при условии, что будет также достигнуто всеобъемлющее соглашение по ограничению выбросов.

Эту идею первоначально высказали европейские представители, в частности британский премьер-министр Гордон Браун, который предложил нечто подобное еще летом. Еще до моего отъезда в Копенгаген Тодд и заместитель советника по национальной безопасности Майк Фроман советовали мне иметь такой запасной вариант на случай, если потребуется придать новый импульс переговорам. Выступая с конкретными инициативами, я надеялась вдохнуть в переговорный процесс новую жизнь, оказать давление на Китай и другие «новые страны — участники загрязнения атмосферы» и заставить их хоть как-то отреагировать, а также получить поддержку со стороны развивающихся стран, которые будут заинтересованы в получении этой новой помощи. Журналисты и делегаты тут же принялись это оживленно обсуждать, многие восприняли это предложение с восторгом. Датский премьер-министр подхватил этот настрой на перемены и заявил:

— У сторон, участвующих в переговорах, есть ощущение, что теперь мы сможем перейти от слов к делу, сможем проявить необходимую гибкость позиций. Теперь нам предстоит приложить все усилия, чтобы достичь реального компромисса.