Тяжелые времена - Хиллари Клинтон

Затем мне пришлось вернуться в Иерусалим, чтобы еще раз переговорить с Нетаньяху. Его советники позвонили посреди ночи и просили нас приехать до отъезда в Каир. Мы пересмотрели все положения нашей стратегии от и до, тщательно выверяя, насколько израильтяне могут уступить. Мы разыграли все возможные варианты развития переговоров с египтянами. В конце совещания мы выработали свою стратегию, у меня был утвержденный израильтянами сценарий, который мог бы послужить основой для переговоров в Египте.

Затем я направилась в аэропорт. По дороге туда нам сообщили о взрыве автобуса в Тель-Авиве. Это случилось впервые за многие годы. Десятки людей были ранены. Это было зловещим напоминанием о неотложности моей миссии.

В середине дня 21 ноября я прибыла в президентский дворец в Каире, где прежде мне так часто доводилось встречаться с Мубараком.

Сам дворец и обслуживающий персонал остались те же, но у власти теперь были «Братья-мусульмане». До сих пор Мурси не нарушал Кэмп-Дэвидских мирных соглашений с Израилем, которые были краеугольным камнем региональной стабильности на протяжении десятилетий, но долго ли так будет продолжаться, если Израиль снова вторгнется в Сектор Газа? Захочет ли Мурси вести традиционную для Египта политику посредника и миротворца и утвердить себя, таким образом, как государственного деятеля международного уровня? Или же он стремится эксплуатировать народный гнев и захочет сыграть роль единственного на Ближнем Востоке человека, который может противостоять Израилю? Именно это мы и собирались выяснить.

Мурси был необычным политиком. Водоворот истории подхватил этого ранее неизвестного человека, и он оказался на месте руководителя высокого уровня. Во многих отношениях это было ему не по силам, и он отчаянно старался с нуля научиться управлять страной в очень сложной обстановке. Мурси явно нравилось его новое положение и власть, он с удовольствием занимался политическими играми (пока они не поглотили его без остатка). Но я с облегчением осознала, что в отношении переговоров по Сектору Газа, по крайней мере, он казался более заинтересованным в том, чтобы действительно достичь результатов, чем просто в том, чтобы поучаствовать в политической игре на международной арене. Мы встретились в его офисе с небольшой группой его советников и начали строчка за строчкой прорабатывать тот документ, который я привезла от премьер-министра Израиля.

Я призвала Мурси постоянно помнить о стратегической роли Египта в регионе и о его собственной роли в истории. Он прекрасно говорил по-английски, получив в 1982 году научную степень в области материаловедения в Университете Южной Калифорнии и до 1985 года проработав преподавателем в университете штата Калифорния в Нортридже. Он тщательно прорабатывал каждую фразу текста.

— Что это значит? Это правильно переведено? — спрашивал он.

В какой-то момент он воскликнул:

— А против этого я возражаю!

— Но это вы же и предложили в одном из своих первоначальных проектов, — ответила я.

— Правда? Ну, тогда ладно, — согласился он.

Однажды в ходе переговоров он даже отменил предложение министра иностранных дел Амра и предложил свой вариант основного пункта договоренности.

Подготовленное предложение было кратким и по существу. По согласованию сторон «в нулевой час» Израиль прекратит все военные действия в Секторе Газа, с земли, с моря и воздуха, а палестинские группировки прекратят запуски ракет и все другие нападения вдоль границы. Египет будет выступать в качестве гаранта и контролера. Загвоздка заключалась в том, что будет дальше. Когда израильтяне ослабят ограничения на пограничных переходах, чтобы палестинцы могли получить продукты и другие товары первой необходимости? Насколько Израиль может быть уверен, что группировка «ХАМАС» не восстановит свой ракетный арсенал? Мы предложили, чтобы все эти сложные вопросы начали «решаться через двадцать четыре часа после начала прекращения огня». Эта формулировка была намеренно такой расплывчатой. Предполагалось, что Египет сможет способствовать проведению переговоров по этим существенным вопросам, когда боевые действия будут прекращены. Нетаньяху оставил на мое усмотрение проведение линии переговоров по определенным вопросам, которые были конкретно оговорены в нашем документе, и мне это действительно было нужно.

Мурси особенно настаивал на нескольких пунктах, и мы пересмотрели весь список несколько раз, в итоге остановившись на следующей формулировке: «Открытие границ и упрощенный порядок передвижения людей и перемещения товаров, а также прекращение ограничения свободы движения населения и содержания под особым присмотром жителей в приграничных районах, равно как и процедура осуществления, должны рассматриваться через двадцать четыре часа после начала прекращения огня».

В ходе переговоров египтяне не раз говорили по телефону с лидерами «ХАМАС» и других палестинских экстремистских группировок в Секторе Газа, в том числе с теми, кто, по сути дела, в это время находился в кабинетах египетских спецслужб на другом конце города. Сотрудники Мурси, новички в руководстве государством, были очень терпеливы и учтивы с палестинцами. Им было неудобно заниматься «выкручиваем рук», чтобы добиться согласия на определенные уступки. Мы все время напоминали этим представителям «Братьев-мусульман», что они теперь представляют собой крупную региональную державу и что их обязанность вести дела соответственно этому уровню.

Я постоянно сообщала президенту Обаме наши новости, а также несколько раз разговаривала с Нетаньяху. Они с Мурси не говорили друг с другом напрямую, поэтому я служила посредником в этой игре телефонных переговоров, на которые было поставлено так много. В это время как Джейк, так и Энн Паттерсон, наш внушающий огромное уважение посол в Каире, обговаривали некоторые более сложные детали с советниками Мурси.

Нетаньяху был твердо намерен получить помощь американцев и египтян в прекращении новых поставок оружия в Сектор Газа. Обеспечив прекращение ударов с воздуха, он не желал оказаться в ситуации, когда придется еще год или два терпеть контрабанду оружия. Когда я детально обсудила этот вопрос с Мурси, он пришел к выводу, что прекращение поставок вооружения палестинцам будет отвечать и интересам национальной безопасности Египта. Но он, в свою очередь, хотел добиться гарантий, чтобы Израиль как можно скорее вновь открыл границы Сектора Газа для гуманитарной помощи и других товаров, а также обеспечил бóльшую свободу передвижения для палестинских рыбацких лодок у побережья Палестинской автономии. Нетаньяху готов был пойти на уступки по этим пунктам, если взамен он получит гарантии прекращения поставок оружия и ракет. С каждым новым поворотом в дискуссии мы постепенно становились все ближе и ближе к взаимопониманию.

В результате нескольких часов интенсивных переговоров соглашение было достигнуто. Прекращение огня должно было вступить в силу в 9 часов вечера по местному времени, буквально через несколько часов. (Это было произвольно установленное время, но нам было необходимо дать четкий ответ на основной вопрос «Когда будут прекращены военные действия?».) Однако прежде, чем можно было объявить о победе, оставалось сделать еще одно дело. Мы договорились, что президент Обама позвонит Нетаньяху, чтобы лично обратиться к нему с просьбой одобрить выработанный проект соглашения о прекращении огня, а также заверить его, что Америка окажет усиленное содействие в пресечении контрабанды оружия в Сектор Газа. Было ли это политическим прикрытием, чтобы Нетаньяху мог сказать своему правительству и своим избирателям, что он отменил вторжение, потому что об этом его умолял самый главный союзник Израиля? Или ему доставляло какое-то личное удовольствие заставлять президента выполнять его прихоти? Во всяком случае, если это было нужно ему, чтобы скрепить нашу сделку, мы должны были сделать это.

Тем временем мои люди уже начали с беспокойством посматривать на часы. Было уже больше шести вечера по каирскому времени накануне Дня благодарения. В соответствии с действующим в ВВС распорядком отдыха экипажа у них скоро должен был наступить конец дежурства, а значит, мы не сможем взлететь до следующего дня. Но если бы нам удалось поскорее закончить здесь все вопросы и в последнюю минуту улететь, то можно было бы успеть обратно вовремя и провести праздник со своими семьями. Однако при малейших затруднениях, которые сейчас возникли бы, единственная индейка, которую мы бы ели в День благодарения, была бы в знаменитом салате тако с индейкой, которую делают в ВВС. Конечно, это был не первый праздник, который оказывался под угрозой срыва из-за сумасшедшего ритма международных поездок на дипломатической службе, и никто из моих людей не жаловался, просто они хотели, чтобы работа была выполнена.