50 х 50 - Гарри Гаррисон

Улицу, на которую он хотел свернуть, перекрыла полиция. Он прошел мимо в толпе пешеходов, лишь раз повернул голову. Автомобили и люди стояли около одного из домов. Нил не сомневался, что номер его — 265. Похоже, операция провалилась.

Коста угодил в заранее расставленную ловушку? Или сработала система охранной сигнализации? Принципиальной разницы не было, в любом случае их деятельность привлекла внимание. Нил едва переставлял ноги, полностью отдавая себе отчет в том, что в такой ситуации пользы от него — ноль. Пришло время решительных действий… но каких? Он знать не знал, где находится Коста, как и чем он может помочь своему напарнику.

Миновав полквартала, Нил обнаружил неохраняемый проулок. Без раздумий свернул в него. Проулок мог вывести его к нужному дому. Может, Коста все еще там. Может, он, Нил, сумеет его найти, вытащит из западни.

У заднего фасада дома 265 царили темнота и покой. Нил тщательно просчитал дома, чтобы убедиться, что не ошибся номером. Дверную арку нашел на ощупь. Привалился к двери, потянул рукоятку, повернул ее. Заперто, как он, собственно, и ожидал.

Внезапно за его спиной темную аллею залил яркий свет. Глаза Нила автоматически закрылись, но он разлепил веки, борясь с резью. С двух концов в аллею били лучи мощных прожекторов. Теперь в ловушку угодил и он.

Но прежде чем страх взял над ним верх, Нил увидел на земле кровяные пятна. Числом три, большие блестящие, ведущие к лестнице в подвал.

Когда прожектора погасли, Нил упал на грязный, покрытый трещинами асфальт. Темнота означала, что полиция с двух сторон двинулась в аллею, беря его в клещи. Нил прекрасно понимал, какая участь ждала в такой ситуации вооруженного землянина. Его это не волновало. Страх не то чтобы ушел, просто не было времени обращать на него внимание. У Нила еще оставалась надежда вызволить Косту из ловушки, в которую тот угодил по его милости.

Несмотря на темноту, он без труда нашел первое кровяное пятно. Размазал кровь рукавом, другой рукой набрал пыли и грязи и засыпал пятно. Покончив с этим, передвинулся ко второму.

Время работало против него, а он не знал, сколько прошло секунд, минут, часов. Он мог пролежать на грязном асфальте с минуту, а мог — и полчаса. И он понимал, что нельзя издавать ни звука: с двух сторон к нему приближались враги.

После того как с асфальта исчезло второе пятно, Нила вдруг охватил страх: он не мог найти третьего. Наконец, нащупал его, гораздо дальше, чем ожидал. Отпущенное ему время истекало. Но он заставил себя сначала вытереть пятно рукавом, а потом засыпать пылью. И только тогда скользнул вниз, по лестнице, которая вела к двери подвала.

Все происходило очень уж быстро. Только он глубоко вдохнул, как пронзительная трель свистка едва не парализовала его. Послышались торопливые шаги, вновь вспыхнул мощный прожектор. Шаги ускорились, мимо Нила, на расстоянии вытянутой руки, пробежал мужчина. В рваной одежде, нестриженый, бородатый. Большего Нил разглядеть не успел. Загремели выстрелы, мужчина упал.

Какой-то бродяга поплатился за то, что выбрал для ночлега не самое удачное место. Но его смерть позволила Нилу выиграть время. Он повернулся и увидел перед собой дуло пистолета.

Но Нил уже перестал бояться, слишком много переживаний выпало на его долю за столь короткий отрезок времени. Он тупо смотрел на мушку и вдруг осознал, что на этот раз бояться просто нечего.

— Это я, Адау, — прошептал он. — Теперь все будет хорошо.

— А-а-а, это ты… — донеслось из темноты, пистолет исчез. — Подними меня, чтобы я мог добраться до двери. Самому мне не под силу.

Нил наклонился, нащупал плечи Косты, медленно поднял его на ноги. Глаза уже привыкали к свету наверху, он видел, что Коста держит в руке какой-то металлический предмет. Вторую руку агент ООН прижимал к боку. Пистолет куда-то подевался. Металлический предмет лишь отдаленно напоминал ключ, но воспользовался им Коста именно как ключом: повернул в замке, и дверь распахнулась под их весом. Нил перетащил Косту через порог. Положил на пол. Прежде чем закрыть дверь, протянул руку и нащупал на бетоне лужу крови.

Он уже слышал приближающиеся шаги, но двумя рукавами затер кровь, набросал на пятно какого-то мусора и лишь после этого отпрянул и осторожно закрыл дверь. Тихонько щелкнул замок.

— Я не знаю, как тебе это удалось, но я рад, что ты меня нашел, — едва слышно прошептал Коста.

— Нашел-то я тебя совершенно случайно, — в голосе Нила слышалась горечь. — Если бы не моя глупость, ты бы не попал в ловушку.

— Об этом не волнуйся, я знал, куда иду. Но не мог не пойти. Должен был убедиться, что это действительно ловушка.

— Ты подозревал, что Хенгли… — у Нила перехватило дыхание. Он знал, что хотел сказать, но язык отказывался произнести столь чудовищные слова. А вот Косте они дались без труда.

— Да. Дорогой Хенгли, выпускник университета и практикующий социэтик, — предатель. Милитарист, каких свет не видывал, потому что он знал, чем и как воздействовать на общественное сознание. Раньше такого не случалось… но всегда был шанс… груз ответственности слишком велик… вот Хенгли и не выдержал… — Коста затих, а потом вдруг заговорил вновь, куда как громче, словно вдруг набрался сил. — Нил!

— Все нормально. Не волнуйся…

— Далеко не нормально! Неужели ты не понимаешь, что я посылал донесения, так что и ООН, и социэтики найдут способ выправить ситуацию. Но Хенгли может начать войну до того, как они прибудут сюда. Я уже вышел из игры, но я могу сказать тебе, с кем связаться, кто тебе поможет. Чтобы удержать к-фактор…

— Толку в этом не будет, — тихим голосом возразил ему Нил. — Профилактическими мерами уже не помочь. А кроме того, я все взорвал. Все компьютеры и документы…

— Дурак! — впервые в голосе Косты послышалась боль.

— Нет. Я был дураком — теперь нет. Полагая, что это обычная социэтическая проблема, я проигрывал на каждом ходу. Ты должен понимать методологию социэтики. Для хорошего оператора не существует взаимосвязей, которых нельзя обнаружить. Хенгли готовился к тому, что будет проведено еще одно базисное обследование. Нашу операцию легко обнаружить, если знать, куда… и как… смотреть. Получение информации означает некий контакт, а контакт при желании всегда можно засечь. Он знал, где мы находимся, и лишь выжидал. Но наше время истекло, когда он понял, что сбор информации закончен и мы готовы приступить к действиям. Поэтому я уничтожил нашу базу и сбил его со следа.

— Но… тогда мы беззащитны. Что мы можем сделать?

Нил знал ответ, но слова опять не ложились на язык. Он понимал, стоит их произнести, и обратного хода уже не будет. И тут до него дошло, что он напрочь забыл про рану Косты.