Идущая - Мария Капшина

Проходил он в императорском шатре, и Реана впервые за год вспомнила традиционную кухню Центральной равнины. Традиционную кадарскую кухню, если точнее. В придорожных трактирах пределом сложности была фаршированная птица, а в приличных домах есть довелось раза три: Ёваск, Эглитор, Нанжин…

А ещё Реана как-то вдруг поняла, чем именно ей так знакомы Шегдаровы черты лица.

— Нок Эдол, — негромко сказала она.

— Да? — поднял голову Шегдар. Улыбнулся и прибавил: — Ол Тэно.

— Чем закончилась тогда эта история? Краджейх нок Эдол сел на трон тогда же или позже?

— Тогда же. С поддержкой ол Каехо и западнокадарских торговых городов.

Реана кивнула и сочла разговор законченным, так что следующим, после паузы, заговорил Шегдар.

— Я полагаю, сейчас вполне удобный момент, чтобы обсудить условия, на которых ты присоединишься ко мне.

Реана подняла на него глаза, хмыкнула и тряхнула головой.

— Я вообще не намерена присоединяться к тебе, с чего ты взял!

— Но Лаолиец тебя выдал! На его стороне ты не можешь остаться!

Она критически покосилась на Шегдара.

— Во-первых, могу. Во-вторых, на свете есть не только ты и Раир. Ваша война — это, мягко говоря, не вся жизнь. Помимо споров, кто круче, есть ещё целый мир, который я обожаю. И чем дальше, тем больше я убеждаюсь, что мне в эту войну вовсе незачем было ввязываться.

— И мне нужно теперь тебя отпустить, чтоб ты тихо ушла в отшельники? — саркастически вопросил Шегдар.

— Ну, в целом неплохой план, — согласилась Реана. — В бродячие отшельники — самое оно.

— И никаких вмешательств в ход войны? Никакой помощи ни мне, ни Лаолийцу?

— А вот про невмешательство я не говорила. Если появится возможность помочь Раиру, я помогу. Раньше надо было думать, нужна мне эта война или нет. А теперь уже по уши замазана.

— Прекрати этот бредовый разговор! — приказал Шегдар, хлопнув по столу. — Ты понимаешь, что сейчас всё куда проще? Или ты выступаешь за меня и получаешь обратно императорский титул. Или я устраиваю пышную казнь на сутки, — как раз ко Дню изобилия успеется!

Реана подумала, повертела в руке сливу.

— Давай второе. Всегда хотела поучаствовать в ярком празднике!

Шегдар секунды полторы пытался понять услышанное…

— Но почему?..

— Я бы предпочла быть на своей собственной стороне, поодаль от ваших игр в войнушку, но если уж выбирать, то лучше я буду за Раира, чем за тебя.

— Почему? — повторил Шегдар.

— Потому что мне по душе его политика, потому что мне крайне не нравятся твои методы, потому что он считает власть обязанностью, а не правом, и потому что… я его люблю.

— Оставить одно последнее, и смысл не изменится, — скривился Шегдар.

— Угу, теперь ещё возведи глаза к потолку и скажи: "Женщины!", — рассмеялась Реана. — Я расставила причины в порядке убывания значимости… Впрочем, какая тебе разница.

Сутки в дороге тянулись одинаковые. Днём Реана наслаждалась почти полной свободой — в обозе между двумя телегами, зато верхом и с поводьями в развязанных руках. Впрочем, поводья можно было с тем же успехом отпустить — лошадь всё равно не могла идти никуда больше, как вперёд, с той же скоростью, что и весь обоз. На время привалов руки ведьме связывали, а помещали её как можно ближе к центру лагеря. Постоянный и постоянно меняющийся конвой не оставлял ни на минуту, и в туалет она ходила на привязи. Спасибо, хоть отойти разрешали.

Культурного досуга оказалось не предусмотрено: после первой беседы за завтраком Шегдар о ведьме вроде бы забыл, конвойные раз за разом попадались неразговорчивые, и из развлечений оставались только мысли. А думалось всё о том, о чём думать совершенно не хотелось.

Когда однажды вечером Шегдар решил-таки навестить пленную, зрелище ему представилось несколько неожиданное. На земле, подстелив свернутое одеяло, сидела ведьма, сосредоточенно глядя вниз. Шегдар подошел ближе, что не вызвало никаких изменений ни в позе, ни во взгляде ведьмы. Землю перед собой она расчертила неглубокими царапинами на поле в восемь на восемь клеток. В клетках без видимого порядка лежали десятка три сложных узлов с петлями. Нитки Реана, судя по всему, надергала из одеяла: старые шерстяные нитки светло-серого и темно-коричневого цвета.

— Изучаешь магию гартаоэ? — скептически спросил Шегдар. Ведьма почесала висок, передвинула один из узлов и с удовольствием потянулась.

— Вот ещё! Просто пытаюсь обыграть себя в шахматы. Кажется, выходит. Никогда не любила эту игру и никогда не умела в нее толком играть.

— Отчего же взялась теперь? — поинтересовался император, усаживаясь на сваленный рядом лапник для постели.

— Ну, надо же чем-то заняться… Знал бы ты, как это скучно — играть с собой…

Реана повернула голову.

— А это мысль! Давай я тебе объясню правила! Хотя… Можно, конечно, только все же не люблю я шахматы.

— Объяснишь! — усмехнулся Шегдар. — Полагаешь, я найду время для игр?

— Для этой игры — найдешь! Ручаюсь, тебе понравится. Голая логика и никаких случайностей… За что, собственно, и не нравится мне, — она улыбнулась и перевела глаза с узлов на собеседника. — Сползай с кровати, я расскажу.

Шегдар поколебался, но послушался. С логической точки зрения, ему здесь делать было решительно нечего. Как перетянуть ведьму на свою сторону, он решительно не видел. Следовательно, и говорить с пленной императору совершенно не о чём. Даже если допустить, что оная пленная императору ровня в силу своего тёмного прошлого. А если уж глава государства припёрся сюда солдатам на смех и выслушивает беззаботную болтовню ведьмы-смертницы о какой-то игре… Почему бы в такой нелепой ситуации не позволить себе ещё одну нелепость? Не усесться на землю и не составить ведьме компанию?

Первая партия была не игрой, а объяснением правил, вторая — их закреплением, в третьей, ценой едва ли не всех фигур, победа досталась Реане, а четвёртую ведьма позорно продула. Выпрямилась и расплылась в улыбке, крайне довольная.

— Приятно видеть, что не ошиблась ни в чём!

— Так уж ни в чём? — удивился Шегдар. — Видят Вечные, ошибок за игру ты сделала мало не больше, чем Наренд за год своего правления!

Реана рассмеялась.

— Я не про то, как играла. Первое, в чём я не ошиблась, так это в своих талантах шахматистки. А второе — в том, что тебе шахматы придутся как раз по душе. Закажешь себе нормальную доску с фигурами, и будешь с Ксондаком обмениваться шпильками…

— Если его святейшество узнает о происхождении этой игры, он и близко к ней не подойдет, — задумчиво и ехидно прикрыл глаза Шегдар.