Не та профессия. Тетрология (СИ) - Афанасьев Семён

Сам Нурислан, при всей своеобразной подготовке, живых магов видел только в молодости, при обучении.

Окажись намерения Ирана правдой, и приди их войска сюда – могла полететь в тартарары налаженная служба Нурислана.

Переприсягнуть могло не получиться, Шах Ирана был ещё тем уникумом.

А затаиться могло не выйти: таких, как Нурислан, любая оккупационная власть (в отличие от собственной) при помощи всё тех же менталистов определяла в первую очередь. И вовсе не затем, чтоб горячей лепёшкой затем угостить…

С чем «идти обратно», Нурислан наметил не сегодня, а уже достаточно давно. Что ни говори, в совокупности собранной по крупицам «крамолы» самым важным для руководства Службы было снятие угрозы голода.

Как ни смешно, но план диких туркан состоял из нескольких частей, и лично Нурислану были известны минимум две.

В силу разнообразного «образования», ему было известно, что на севере есть земли с лесами.

Там росло множество деревьев, ловилась рыба. И там же, вроде бы, родилось и копчение, которое помогает хранить заготовки дольше.

В памяти всплывали смутные обрывки услышанного давно: кажется, у моря так заготавливают рыбу, чтоб хранилась дольше. А если забраться подальше, вглубь материка – то так заготавливают и мясо.

На это, по воспоминаниям Нурислана, требовалась целая технология. Неужели туркан её сюда притащили?

Вообще‑то, собрания важных людей (в форме Совета Города) из большинства своих разговоров тайны не делали. И тот же Нурислан знал, что мясной ряд и белуджи, вместе с Ордой, проводят какие‑то опыты и по заготовке, и по длительному хранению рыбы и мяса, как один из пунктов этой самой борьбы с возможным голодом.

Уже один факт подобных изысканий местных жителей попадал под целый список должностных инструкций Нурислана.

Обсудив с напарником всё происходящее, они как‑то не сговариваясь решили: надо запастись доказательствами и двигать в Столицу.

Как ни парадоксально, но именно от этой рыбы исходила основная угроза существующему порядку.

Правда, только её образцы и удалось добыть. Уже по ним, в службе будет кому разбираться: сколько она хранится, какую сытость даёт, сколько народу можно прокормить одной мерой, в течение какого времени, и так далее… Ходили ещё слухи про какие‑то чудные растения с севера; овощи, что ли… но те пока были в стадии выращивания и образцов добыть не удалось.

К тому же, первые пробные партии выращивались в вотчинах туркан и пашто, и соваться туда для добычи образцов на данном этапе ну никак не представлялось возможным.

Кому‑то со стороны могло показаться странным идти на такие радикальные шаги из‑за десятка рыбин, но этот «кто‑то» не служил по ведомству Нурислана.

Тем более, к действиям подстёгивали и разгоравшееся противостояние на площади (кажется завершившееся не в пользу магов фарси), и не согласованное в Столице низложение Наместника (пусть Хан туркан формально и имел на то право). И необычная активность (и, что гораздо хуже, успешность) Совета Города.

И момент был очень подходящим. Не смотря на дикость, караульная служба теми же туркан и пашто была поставлена весьма прилично для дикарей.

Что обновлённая Стража Города схлестнётся с отрядом фарси и их магами, Нурислану с напарником было понятно заранее. Резон на активные действия был простым: мало ли чем закончится? Может, потом уже и не до взятия образцов будет (они же – доказательства происходящего и нарушения монополии государства на управление голодом).

Тот случай, когда надо принимать решение быстро и не бояться рисковать.

Местность напарник с Нурисланом знали неплохо. Маршрут был известен заранее, тем более что следовать по нему предстояло конными. Значит, попытки пробраться незамеченными через вотчины горных кланов пашто автоматически отпадали.

В пользу конного путешествия говорили и годы, не сделавшие здоровья Нурислана крепче. Плюс резерв мобильности, если вдруг возникнет необходимость. Плюс груз образцов, плюс какие‑то свои пожитки. Хоть немного, но нажил… какие‑то книги, пара ковров, серебряная посуда, деньги (золото – оно ведь тяжёлое), ещё по мелочи…

Вдруг соберётся жениться, хоть будет чем калым уплатить.

Уже удаляясь от города, в спешке оставив очень многое из нажитого, Нурислан подумал: а ведь как умно со стороны начальства, что им нельзя иметь ни жён, ни детей!

Имей он семью, мог бы и дрогнуть в сложный момент принятия решения. И остаться жить в городе, наплевав на интересы престола… Сытый, в добре, в безопасности.

Если б знал, что семья и дети тоже в безопасности и в достатке.

_________

Возможно, в этой главе затянул. Но считаю важным эти детали, тем более что они потом понадобятся.

Утром перечитаю на свежую голову; не понравится – порежу.

Глава 9

Из плюсов нового положения и среды обитания можно назвать необыкновенную скорость сборов в дорогу.

Для сравнения, я мысленно повеселился про себя, представив сборы на марш длиной в три – четыре тысячи километров хоть и обычной мотострелковой роты о т т у д а.

Как только принимается решение о поимке сбежавших «невидимок» (другого слова почему‑то не в голову не приходит), Алтынай раздаёт команды паре парней внизу; и к тому времени, когда я оканчиваю переписку с «дядей Вальтером», уже она мне кричит с улицы:

– Ну ты скоро?.. Давай, шевелись быстрее!..

На улице обнаруживаю её саму, Актара с более молодыми земляками (все не просто из каррани, а ещё и из хеля Актара, поскольку говорят исключительно на вазири , если точнее – на махсид‑вола ).

Здороваюсь с новоподошедшими с соблюдением всего ритуала вежливости, после чего поворачиваюсь к Алтынай:

– А ты куда собралась? – стараюсь звучать как можно спокойнее и без эмоций.

На что она уже привычно раскрывает широко глаза, изображает удивлённый вид и вопрошает в ответ:

– А ты с кем своих «медных лбов» останавливать собрался? С городским ополчением?! Это если без нас вы ещё их догоните.

– Работа мужская. Поход сложный. Сбежавшие – не подарки. Плюс, не понятно, что у них за сюрпризы заготовлены. Судя по некоторым деталям, «подарки» вполне могут быть. Женщине там не место. – Коротко перечисляю резоны, по которым ей следует остаться дома. – Мне будет спокойнее, если ты останешься у Иосифа и присмотришь за делами тут.

– И речи быть не может, – коротко отрезает Алтынай, косясь через моё плечо на стоящих позади пуштунов.

– Они на туркане не говорят, – намекаю более чем прозрачно. – Говорит только Актар, причём весьма ограничено. Он никому ничего не скажет, правда, Актар? – на секунду оборачиваюсь через плечо, затем возвращаюсь к Алтынай. – Объяснения будут?

К моему великому удивлению (и явному облегчению Алтынай), меня сзади трогает за плечо Актар:

– Мои извинения за то, что влезаю в беседу между родственниками. – Пуштун явно старается соблюсти максимум этикета, поскольку вовсю напрягается и говорит на туркане (а мы с ним, когда вдвоём, обычно используем пашто). – Но твоя сестра права. Без неё вся погоня может не иметь смысла. А где‑то, возможно, даже представлять угрозу для самих преследователей.

– И ты туда же, – упрекаю Актара, отворачиваясь от Алтынай, делая страшное лицо и изображая мимикой всё, что думаю о ситуации. – Ну куда ей с нами?!

– Не горячись, – обычно сдержанный пуштун кладёт ладонь на мой локоть, что у него является признаком самых бурных эмоций. – Ты просто не понимаешь ситуации. Смотри. Допустим, мы догнали беглецов в каком‑то городе другой провинции, а они попросили убежища у местных. Как ты собираешься действовать в этом случае?