Пламенный клинок - Крис Вудинг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Орике было все равно. Чем раньше они закончат, тем скорее она сможет ускользнуть.
Когда музыканты принялись за последнюю песню, она взглянула на принца Оттико, беспечно попивающего вино в окружении женщин. Песни были подобраны одна другой безобиднее: в них не упоминались ни Воплощения, ибо теперь эти края находились под властью Вышнего, ни Джесса Волчье Сердце — мятежница, которую так почитали в Оссии. Решение Эдгена оказалось мудрым, ибо принц явно получал огромное удовольствие. Он притопывал ногой под стук идры Олина и широко улыбался. Если наследника и коробило присутствие на сцене сардки, он не подавал виду.
Едва песня закончилась, слушатели принялись рукоплескать. С улыбкой, исполненной глубокого облегчения, Эдген поклонился принцу, хлопавшему громче всех.
— Чудесно! — воскликнул тот и вскочил, вынудив и остальных подняться следом за ним. — Еще! Играйте еще!
Эдген засиял от восторга, удостоенный столь великой чести. Он низко поклонился и повернулся обратно к музыкантам:
— Горскую жигу! Раз, два, три…
Завизжали дудки, и Орика ударила по струнам, а в сердце у нее нарастал ужас. Улыбки товарищей-музыкантов казались кошмарными гримасами, мелодия терзала слух.
«Он хочет еще? Сколько? Долго нам предстоит играть?»
Где-то в темноте поднималась вода.
* * *
Когда принц вскочил, Мара решила, что представился удобный случай.
— Пора, — сказала она Хароду.
Харод восхищенно смотрел на сцену, не сводя глаз с Орики. Он стряхнул оцепенение, лишь когда слушатели вокруг него повставали с мест, восторженно хлопая в ладоши по примеру принца Оттико. Даже те, кому музыка была безразлична, делали вид, будто находятся под впечатлением. Мара слегка подтолкнула Харода, и он начал пробираться вдоль кресел, протискиваясь между рукоплещущими гостями.
Тут принц потребовал продолжения, музыканты грянули новую песню, и слушатели снова уселись, а Харод остался стоять у всех на виду, не успев добраться до конца ряда.
Заметив, что он хочет уйти, какой-то слуга кинулся ему наперерез. Мара не слышала, что он говорит, но поднятые руки и торопливое бормотание слуги не сулили ничего хорошего.
Харриец прижал руки к животу, изображая недомогание, но слуга извиняющимся и вместе с тем настойчивым жестом указал ему на пустующее кресло. Зрители вокруг начали хмуриться и шикать.
Один из стражников, стоявших по краям залы, зашевелился, явно собираясь вмешаться.
Мару охватила ярость. Времени, которого и так было в обрез, оставалось все меньше, но Орика не могла покинуть сцену. Добраться к двери в водосточные сооружения предстояло Хароду. Если поднимется суматоха, его задержат для разбирательств, напрочь лишив возможности ускользнуть.
Принц, сидевший в переднем ряду, обернулся и раздраженно нахмурился. Слуга заметил это и побледнел.
— Пожалуйста, сударь, сядьте! — почти взмолился он, обращаясь к Хароду. Стражник сделал шаг вперед, и харрийцу пришлось уступить. Отпустив напоследок едкое замечание, он направился обратно вдоль кресел, сопровождаемый неодобрительными взглядами. Наверняка для Харода было смертельным унижением попасть в подобную передрягу, но лицо его осталось бесстрастным; он даже не покраснел.
— Не выпустили? — шепнула Мара.
— Нет, — ответил он, садясь. — Видимо, принц корчит из себя покровителя искусств и считает непозволительным уйти посреди исполнения.
Мара безмолвно обругала саму себя. Как она упустила это из виду? Подобный пустяк легко проглядеть среди множества сведений, которые собрала Мара, но из-за пустяков рушатся империи и гибнут народы. Она думала, что предусмотрела каждую мелочь, но именно эту все-таки упустила. Теперь они втроем оказались в ловушке, запертые в этой зале, а музыка продолжала греметь, отсчитывая остаток жизни их товарищей.
* * *
Фен скрючилась, прижавшись к самому дну лодки. Потолок пещеры приблизился настолько, что сидеть прямо стало невозможно.
Снизу черная вода, сверху холодный камень, а в промежутке, который неуклонно сужался, — они сами вшестером. Фонарь Кейда лежал на дне лодки, отбрасывая блики на испуганные лица. Во взгляде у всех сквозила отчаянная надежда, что кто-нибудь вмешается и выручит их; но становилось ясно, что помощь может и не явиться. А воздух скоро закончится.
«Ни к чему не привязывайся, Фен. Ни к местам, ни тем более к людям. Иначе, когда они сгинут, ты сгинешь вместе с ними». Нет. Она не позволит себе в это поверить. Орика, Харод и Мара пробьются к ним. По-другому и быть не может.
Вика согнулась в три погибели и молилась Джохе, шевеля губами и закрыв глаза. Рядом дрожала Скирда. Кейд тоже молился, а вот Граб начинал паниковать, дико тараща глаза и упираясь ладонями в потолок, словно надеясь его сдержать.
Арен крепко взял Фен за руку, и девушка посмотрела ему в глаза.
— Они придут, — сказал Арен.
— Никто не придет, — буркнул Граб. И повторил уже громче: — Никто не придет! — Его голос сорвался на визг. — Граб не готов предстать перед Костяным богом! Граб не хочет становиться Забытым! Граб раскаивается во всем, что сделал!
— Угомонись! — злобно огрызнулся Кейд.
Но скарл не слушал. Он попытался встать на ноги, но только уперся в потолок, угрожающе раскачав лодку.
— Нельзя здесь оставаться! Граб уплывет! Уплывет обратно в озеро!
Он рванулся к борту, на ходу отпихнув Вику. От столь резкого движения лодка потеряла равновесие и опрокинулась. Фен взвизгнула, неожиданно оказавшись в студеной воде и мгновенно вымокнув до костей. Как ни согревало ее снадобье Вики, дыхание сразу перехватило. Девушка барахталась, отчаянно пытаясь вынырнуть на поверхность, но фонарь погас, и в темноте она не понимала, где верх, а где низ.
Погружаясь в бездну, она цеплялась за последние мгновения жизни, и в голове билась одна-единственная мысль: «Отец, ты был прав. Зря я тебя не послушалась. Ты был прав».
* * *
Попытка Харода покинуть залу не укрылась от внимания Орики. Она хорошо изучила его манеру держаться и могла опознать своего друга с любого расстояния, хотя поначалу даже не подозревали, что Харод будет в зале.
Она видела, как он спорил со слугой, а потом вернулся на место рядом с Марой. И догадалась: никто из них не сможет уйти, пока музыка не закончится.
Жига подошла к завершению, и слушатели снова захлопали. «Ну же, отпустите нас! — взмолилась Орика. — Пора сделать передышку». Но принц Оттико явно ждал продолжения.
Эдген повернулся к музыкантам:
— Живо! «Мавен на привале».
— Я не знаю эту песню, — соврала Орика, пока никто не успел начать.
— Не знаешь? — в ужасе переспросил Эдген. — Да ее же поют на всех углах! Тогда «Сластолюбец и лебедь».
— И этой не знаю, —
