Мыс альбатросов (СИ) - "-Edelweiss-"

Ей было решено ничего не показывать. Достаточно того, что Гермиона и Рон знали, какую судьбу директор уготовил Гарри.

— Малфой мог украсть письмо.

— Рон, перестань! — раздражённо сказала Гермиона. — Смирись с тем, что мерзкий слизеринец купил свою жизнь по цене твоей.

— Устроили тут приют Святой Терезы для змеек, — последнее слово в споре Уизли оставил за собой и больше к личности Драко не возвращался. Пока. — Что делать с Руквудом?

— Мы могли бы спалить его лабораторию к чертям собачьим, — предложил Фред, когда вопрос в силу исключительной важности и срочности вынесли на всеобщее обсуждение.

— Не вариант. Это поставит под угрозу жизнь Малфоев, — возразил Гарри. — Драко был в доме Руквуда и видел его заметки. Они все выполнены с помощью рун. Кроме Малфоя там побывали ещё человека три, которых Руквуд привлекал к толкованию отдельных символов. Вычислить предателя будет проще простого. Я пообещал не подвергать опасности жизни Люциуса и Нарциссы.

— Надеюсь, ты не давал этой моли Непреложный обет?

— Нет, Фред, не давал, но я держу слово.

— Руквуд сам сидит под Фиделиусом, как иронично, — сказал Билл. — Кто был Хранителем?

— Селвин, — мрачно отозвалась Гермиона. — Дементор высосал его душу, поэтому Драко смог передать адрес нам.

— Пусть Малфой проникнет в лабораторию и что-нибудь там подтасует, — переглянувшись с братом, выдал Джордж.

— Точно, — рассмеялся Фред.

— Он не может ничего подтасовать, — процедил Рон, впервые в жизни невольно заступаясь за Малфоя. — У него больше нет магии.

Судя по его выражению лица, заступничество далось ему немалой кровью. Гермиона ободряюще улыбнулась Рону, и он немного расслабился.

— Поделом ему, — тут же откликнулся Фред. — И на нашей улице бывает праздник.

— Вообще-то Джордж дело говорит, — прервав их веселье, произнёс Люпин.

— Да ну? Хотите подослать к Руквуду Малфоя? — в замешательстве уточнил Гарри. — Он не согласится.

— Нет. В той части, где речь шла о подтасовке результатов его наработок.

— И как мы можем это сделать? — спросил мистер Уизли.

— Артур, ты никогда не отличался сообразительностью, — ворчливо откликнулась Мюриэль, с грацией танкера вплывая в и без того переполненную гостиную. — Всегда есть возможность что-либо незаметно испортить. Навскидку назову два способа: можно подменить справочники по толкованию на те, в которых руны начертаны ошибочно, или изменить что-то в уже законченных записях. Волшебные чернила для исправления плохих оценок были уже в моё время. Я уж не говорю о том, что на месте можно изобрести более изысканные варианты и сделать человеку гадость, стоит лишь поближе узнать его привычки, окружение и характер.

Гермиона не надеялась услышать из уст Мюриэль какую-либо мораль, но остальные внимали пожилой даме.

— Вы учились на Слизерине? — нарушив повисшую паузу, спросила Флёр. Название факультета далось ей с первого раза. Всё-таки она значительно улучшила свой английский после замужества.

— Как такое взбрело в твою голову! — возмутилась Мюриэль. — Гриффиндор! Только Гриффиндор!

После глубоко нанесённого оскорбления женщина гордо удалилась, лепеча о птичьих мозгах у всех вейл.

— Только у флегматичных, — шёпотом заметила Джинни, припомнив старое прозвище Флёр.

— А чем вообще в свободное от карательных рейдов время занимаются Пожиратели смерти? — задался вопросом Фред.

— Придумывают, чем будут заниматься на карательных рейдах и зализывать друг другу раны после наших оплеух, — продолжил Джордж, а дальше близнецы проговорили хором:

— …полученных на сорванных карательных рейдах.

— Шалопаи, — пробормотала миссис Уизли, вопреки сказанному откровенно любуясь дурачащимися сыновьями.

— Эту шутку стоит пустить в вечерний эфир, — ввернул Рон.

Гермиона опустила Уизли на грешную землю:

— Давайте не забывать о деле.

— У нас есть план и адрес, — подхватил Гарри. — Этого хватит, чтобы подпортить Руквуду жизнь.

— Не забывайте, что Август Руквуд давно не школьник, — сказал Ремус. — Он опытный специалист. За его плечами более двадцати лет службы. Многое мы и не знаем. О любом соратнике «Того-Кого-Нельзя-Называть» можно найти больше сведений, чем об этом человеке. Замена справочника не поможет, если контрзаклинание почти готово, тем более подлог легко определить, если на страницах есть личные заметки. Надо внести ошибку в законченные записи, причём такую, чтобы она не бросалась в глаза.

— Что-то незначительное, но важное, — Гермиона ухватила замысел Люпина.

— Верно.

— Как же мы поймём, что надо испортить? — озадаченно спросил Рон.

— Ты никак, — сказала Джинни. — Из всех присутствующих только Гермиона виртуозно разбирается в рунах.

— О, я тоже неплохо разби’гаюсь, — воодушевилась Флёр. — В Ша’гмбатоне Д’гевние ’гуны входят в основной ку’гс занятий. «’Гуническое искусство», «’Гуны и но’гдическая магия», «Магические символы Севе’га», «Т’гещинки на козьих косточках». Я всё это читала!

Гермиона и раньше считала жену Билла образованной волшебницей — всё-таки Кубок Огня недаром выбрал её из десятков желающих, но общий интерес к любимому предмету возвысил Флёр в её глазах на целую ступень. Может, у неё даже сохранился экземпляр «Трещинок»? В Косом переулке их днём с огнём не сыскать, даже во «Флориш и Блоттс».

— Кто бы сомневался, — пробормотала Джинни себе под нос. Флёр она до сих пор недолюбливала.

Гермиона вспомнила о Теодоре. Он посещал уроки профессора Бабблинг вместе с ней, сидел рядом с Малфоем. Вправе ли она привлекать Тео к столь опасному заданию во второй раз? У него ведь даже палочки нет. Его сломалась, когда он убегал из Хогвартса. Надо спросить Ремуса. Может, у Ордена есть запасные.

— Я пойду с девочками, — вызвался Билл. — Мне так будет спокойнее. Нас троих будет вполне достаточно.

— Билл работал ликвидатором заклятий, — внезапно добавила Молли. — Он сразу распознает все ловушки и отыщет тайники.

— Ты забыла упомянуть мой волчий нюх, мама, — дотронувшись палочкой до кончика вздёрнутого носа, сказал Билл. — Всегда при мне.

— Как и аппетит, — звонко рассмеялась Флёр. — Я принесла стейки твоей любимой слабой прожарки.

На том и порешили.

*

— Гоменум Ревелио, — произнёс Билл, скрывшись за дверью с маленьким застеклённым окошечком по центру.

Гермиона и Флёр ожидали вердикта на крыльце-террасе, когда начал накрапывать дождь. Уизли появился в дверном проёме, качнув головой в направлении фойе.

— Чисто. Заходим.

Слева располагалась гостиная, заставленная старой мебелью. Тёмные занавески не пропускали большую часть света из окон даже в дневное время, что говорить о ночи. Гермионе показалось, что мир разом потерял все краски. С другой стороны у громоздкого комода, набитого луноскопами всех времён и народов, притаилась лестница в подвал. Туда Гермиона предпочла не соваться.

Билл и Флёр слаженно обыскивали комнату за комнатой.

Пока ничего необычного, но Гермиона чувствовала себя уязвимо. В воздухе специфически пахло. Пока ей не удалось определить, что могло источать такой запах. Взгляд снова невольно метнулся к лестнице. Она заметила, что Билл тоже принюхался.

В рамке в гостиной, где едва ли когда-то принимали гостей, висел пергамент с мерцающими флажками-пометками. Приблизившись к нему, Гермиона признала в нём карту Лондона. Что означали флажки? Нехорошее предчувствие посетило Грейнджер, когда она увидела маленькую дырочку на том месте, где на карте был обозначен особняк Блэков на площади Гриммо. Раньше здесь наверняка располагался флажок. Она показала находку Биллу.

Он нахмурился так, что шрамы на его красивом лице проступили чётче.

— Здесь сокрыт дом Гвеног Джонс, — сказал он, постучав пальцем между аптекой и водонапорной башней. Отметка Руквуда стояла на полдюйма ниже. — Враг подбирается.

— Как думаете, то, что внут’ги, — сказала Флёр с порога смежной комнаты, — можно назвать лабо’гато’гией?