Оружие юга - Гарри Тертлдав

И обратился к помощнику: — Вы ведь не отрицаете наличие таковых у Форреста?

Маршалл покачал головой, но его скривившиеся губы явно выражали неодобрение, когда он записал ответ Ли и понес его на телеграф.

В тот же день служили панихиду по его жене. Епископ Джонс, с рукой на перевязи — из-за раны, полученной им на трибуне — говорил о том, как всевидящее провидение призвало Мэри из мира людей. О том, что ее дух все еще живет и будет продолжать вдохновлять всех, кто знает о ее мужестве, с которым она преодолевала невзгоды с непоколебимой уверенностью в Боге, о ее надеждах и силе, которым всем нам следует подражать.

Ли всем своим существом воспринимал каждое слово, которое произносил преосвященный Джонс, но речь не принесла ему облегчения, наоборот, его горе только выросло. Он плакал, не стыдясь, когда катафалк, запряженный шестеркой вороных лошадей повез гроб жены к железной дороге в ее последний путь к Арлингтону. Он знал, что она никогда бы не простила ему, если бы он выбрал для похорон другое место.

Лейтенант-посыльный подошел к нему, когда он выходил из церкви Святого Павла.

— Прошу прощения, сэр, что беспокою вас в такой момент, но вы приказали сразу известить вас, когда получится открыть то помещение в штаб-квартире АБР. Мы только что сделали это.

— Спасибо, молодой человек. Я немедленно еду туда. У вас экипаж?

— Да, сэр. Прошу следовать за мной.

Ли с лейтенантом поехали на восток по широкой Девятой улице, а затем вниз по западной стороне площади Капитолия к зданию АБР. Когда они свернули направо на улицу Франклина, Ли бросил на сопровождающего вопросительный взгляд. Лейтенант усмехнулся.

— Мы воспользовались вашей тактикой, сэр. Когда эта чертова дверь — я прошу прощения еще раз — выдержала все наши лобовые атаки, мы решили зайти с тыла.

К стене здания была прислонена лестница. Несколько каменщиков в грязных комбинезонах стояли у основания стены. Один все еще держал молоток и долото. Ломы и клинья, наряду с кусками камня и битого кирпича, лежали на тротуаре. Рабочие пробили отверстие в стене, достаточно большое, чтобы человек мог проникнуть туда.

— Кто-нибудь уже побывал там? — спросил Ли. Когда лейтенант покачал головой, Ли спустился из экипажа и поспешил к лестнице.

Лейтенант спрыгнул и обогнал его. Настойчивым голосом, он сказал: — С вашего позволения, сэр, сначала я — на случай, если ривингтонские ублюдки разместили там какое-нибудь взрывное адское устройство.

Ли неохотно кивнул. Тут дело было не в мужестве, а в его долге перед своей страной.

— Хорошо, лейтенант, действуйте.

Молодой офицер полез по лестнице и скрылся в пробитом отверстие. Ли ждал, еле сдерживая беспокойство и нетерпение, пока тот снова не высунул голову.

— Тут кажется, достаточно безопасно, сэр, хотя я и споткнулся о стул и чуть по-дурацки не сломал шею. Не возьмете ли фонарь с собой? А то тут темно, как у негра в заднице.

Солдат быстро сбегал в военный департамент через улицу, принес фонарь и отдал его Ли. Он и несколько рабочих придержали лестницу, а Ли поднялся. Ли одновременно был и благодарен и обижен: молодому лейтенанту они такую услугу не оказали. Неужели он выглядит таким дряхлым?

Наверху лейтенант взял у него фонарь и помог протиснуться в дыру. Он держал мерцающий фонарь на высоко поднятой руке пока Ли осматривался. Бледно-желтые балки, на которые падал тусклый свет из отверстия в стене, сразу дали понять Ли, что АБР уж точно не из 1868 года, или близко к тому.

— Металл, — пробормотал он, взяв фонарь. — Сплошной металл.

Столы, шкафы, книжные полки на противоположной стене, крутящиеся стулья — все было с таким же металлическим оттенком, как и непробиваемые двери, с которыми так и не удалось справиться. С этой стороны дверь также была вмонтирована в стену. Ее внутренняя поверхность не была окрашена вообще, только отполирована, и отражала обратно свет фонаря. Над одним из шкафов, пониже других, висел плакат с эмблемой АБР, которую Ли впервые увидел на кофейной кружке Андриса Руди в лагере под Оранж Корт Хаус. Он задавался вопросом, а где, интересно, Руди сейчас? Его не было в числе погибших 4 марта, не было его и в доме, куда с ордером на арест пришли солдаты в тот же вечер с АК-47, переключенными на автоматический огонь. Это беспокоило Ли — впрочем, теперь это забота Бедфорда Форреста. Руди был одним из самых опасных людей, которых он знал.

Ниже трех изогнутых шипов в кругу выделялись два незнакомых слова:

AFRIKANER WEERSTANDSBEWEGING, а под ними, более мелкими буквами, ДВИЖЕНИЕ СОПРОТИВЛЕНИЯ АФРИКАНЕРОВ. Ли покачал головой. Он подумал, что африканер — это, конечно, не африканец, судя по тому, как люди из Ривингтона относились к неграм — и сама фраза была непонятной, сопротивлялись ли сами африканеры, или кто-то сопротивлялся против них.

Он сердито отвернулся от плаката, не желая и дальше забивать себе голову. Президент подошел к полированной металлической двери и положил руку на дверную ручку. Лейтенант бросился вперед и попытался сам повернуть ее для него. На этот раз он отказался уступить свое место. Люди, хотевшие вскрыть ее с той стороны испытали всё, кроме пушечного выстрела — да и то из опасения повредить запертую комнату. Если бы к двери был подключен взрывной заряд, он давно бы сработал. И потянул за ручку. Дверь оказалась тяжелой. Ли пришлось приложить всю свою силу, чтобы сдвинуть ее с места, а массивные петли заскрипели в знак протеста, когда ему это удалось, но она, наконец, открылась. Несколько офицеров, стоящих с той стороны, увидели его, заулыбались и начали хлопать в ладоши.

К звукам аплодисментов присоединился низкий, хриплый гул, который начался, как только дверь распахнулась. Они сразу прекратили хлопать. Гул продолжался. В поисках его источника, Ли прислушался и решил через несколько секунд, что тот каким-то образом исходит из утолщенной стены. Звук был каким-то механическим, хотя и не очень напоминающим паровой двигатель. Он удивился, зачем скрывать механику внутри стены?

В комнате за ним лейтенант закричал. Он обернулся, гадая, в какую еще ловушку попал парень. Но никакой ловушки видно не было, только испуганное лицо лейтенанта. Вдруг он увидел, как нескольких длинных, тонких трубок, установленных на потолке, не замеченных им ранее — кто же осматривает потолки? — вдруг начали излучать тонкий белый свет, который залил комнату наподобие солнечных лучей в тумане.

— Да что ж это делается, а? — воскликнул лейтенант.

Ли не знал, что там делается вообще, хотя после минутного размышления он подумал, что не стоит удивляться тому, что ривингтонцы используют более совершенные лампы, чем даже газовые фонари. Но еще один их фокус был сейчас не важен. Светящиеся трубки позволили ему разглядеть названия книг, расставленных на этих секретных книжных полках. Как только он увидел, что одной из них была „Иллюстрированная история гражданской войны“, полки притянули его, словно магнитом.