Оружие юга - Гарри Тертлдав

Ни у кого из убийц уже не было узи. Ли надеялся, что оружие доставили куда надо. Джошуа Горгас, несомненно, будет рад иметь такие увлекательные новые игрушки. А если нет, значит нет — взявший тайком сможет использовать узи только до тех пор, пока не закончатся патроны.

— Куда сейчас, сэр? — спросил один из сопровождающих, когда Ли снова сменил направление.

— В здание АБР, — сказал он каменным голосом.

Угол Франклина и Девятой тоже напоминал то, чего Ли не знал со времен войны. Как и на площади Капитолия, врачи и кареты скорой помощи суетились, как пчелы. Многочисленные следы пуль украшали фасад здания Института механика. Парень, застреленный в голову, наполовину свесившийся из окна напротив.

Штаб-квартира АБР пострадала значительно больше, чем Институт механики; несколько зияющих дыр в кирпично-мраморном фасаде от двенадцатифунтовых ядер. Только по счастливой случайности здание избежало пожара, подумал Ли. Огонь распространяется так легко — и так трудно бороться с ним. Он вспомнил обугленный Ричмонд на фото в книге из будущего, и вздрогнул. Такая катастрофа могла случиться и здесь.

Он указал на крышу, над которой все еще висел красно-бело-черный флаг АБР.

— Снимите же его, наконец.

Пара солдат поспешила выполнить его приказ. Один из них сказал: — Нужно добавить его к коллекции захваченных у янки боевых знамен.

Это как-то не приходило в голову Ли; он просто хотел выкинуть ненавистный баннер на помойку. Но солдат был прав. Конфедерация выиграла здесь битву, заплатив изрядную цену за это…

Ли проследовал в здание АБР с изрядным любопытством. Отчасти из-за того, что он никогда не был здесь раньше; ривингтонцы приходили к нему, а не он к ним. Отчасти из интереса профессионала: здесь он имел возможность увидеть, насколько трудно вести бой внутри здания. Он покачал головой: ему не нравилось то, что он увидел.

Кровавый след привел его к комплексу помещений, используемых АБР. Трупов в сером было значительно больше, чем в пестро-зеленом; ривингтонцы сражались как черти — хотя, возможно, они просто предпочитали умереть в бою, чем на виселице. Латунные гильзы издавали неподобающе веселый звук, когда Ли распинал их на своем пути.

Вот и дверь с нарисованным на ней треугольным знаком организации. Ли перешагнул через два тела в сером и одно в зеленом и вошел внутрь. Парень, чью голову и туловище он видел с улицы, воевал из этого окна. Пули, влетевшие в это окно, буквально изрешетили всю стену; висевшая там картина была неузнаваема.

Один из оркестрантов-охранников Ли посмотрел вокруг и сказал: — Если убрать мертвых, то здесь нет ничего необычного, правда?

Он был прав; если не обращать внимания на произошедшую тут бойню, представительство АБР ничем не отличалось от офиса какого-нибудь торгового учреждения. Ли сам не знал, чего он ожидал. Может быть, что-нибудь, указывающее на то, что они из будущего. Но столы, стулья, шкафы с бумагами, казалось, на первый взгляд ничем не отличались от тех, что были в военном министерстве напротив. Эти документы в шкафах, разумеется, следовало изучить, но место, где они хранились, было совершенно обычным.

— Все ж таки должна быть у этих ублюдков, судя по тому что они наделали, какая-то нычка с их гадостями, — продолжал доморощенный охранник.

— Это так, — задумчиво сказал Ли. Оркестрант, недостаток образования которого выпирал из каждого слова, тем не менее был несомненно прав. Зло, как полагал Ли, декларирующее себя открыто, не будет скрывать следы своей грязной деятельности. Но штаб-квартира АБР — этой организации, которая не гнушалась ничем, даже массовыми убийствами, ради достижения своих целей — не имела ни малейших следов своей противоправной деятельности. Добропорядочно выглядевшее зло настораживает.

Ли в окружении охраны переходил из комнаты в комнату. Вся мебель, как и в той комнате, через которую он вошел, была какой-то нарочито обычной. Но обычные люди не могли натворить таких в высшей степени необычных дел.

Наконец, Ли подошел к двери, перед которой столпилось несколько солдат.

— Эта дверь заперта, сэр, — сказал один из них. — Мы пытались выбить плечами, но она не поддается.

Ли охватило волнение — неужели это была та самая, святая святых ривингтонцев?

— Отправьте кого-нибудь за слесарем, если вы еще этого не сделали, — пробурчал он. Солдат поспешил прочь. Ли осмотрел ручку двери. Вот наконец-то что-то незнакомое: ее форма была такой, какой он никогда раньше не видел. Он подосадовал на отсутствие с ним слесаря. Дверь была покрыта гладким слоем серой эмали. Он постучал по нему. Что-то твердое, прохладно металлическое, не похожее ни на что.

Звеня инструментами, слесарь прибыл около половины седьмого и сразу принялся за работу. Но даже через пять дней, несмотря на его усилия, а затем усилия лучшего взломщика в Ричмонде (его специально взяли из тюрьмы), а затем группы людей с массивным тараном, дверь оставалась закрытой.

На Ли снова обрушилась гора телеграмм. Он мельком просматривал и откладывал в сторону послания с выражениями соболезнования, затем поздравительные с избранием, прибывшие почтовым поездом в кровавый день 4 марта.

Некоторые телеграммы привлекли его внимание. В одной из них, из Спрингфилда, штат Иллинойс, США, говорилось:

ДА ПРЕБУДЕТ БОГ С ВАМИ И ВАШЕЙ СТРАНОЙ В ЭТОТ ЧАС СКОРБИ. МОЛЮСЬ ЗА ВАС. А. ЛИНКОЛЬН.

Другая прибыла из Кларксдейла, Миссисипи:

ПРОШУ ОТМЕНИТЬ МОЮ ОТСТАВКУ ИЗ КАВАЛЕРИИ КОНФЕДЕРАЦИИ ГОТОВ ВОЗГЛАВИТЬ СИЛЫ ПРОТИВ УБИЙЦ ПОСЯГНУВШИХ НА НАШУ РЕСПУБЛИКУ И ЕЕ ИНСТИТУТЫ ВЛАСТИ. Н. Б. ФОРРЕСТ.

— Какой ответ дать Форресту, сэр? — спросил Чарльз Маршалл, который вновь занял пост военного помощника Ли. Судя по его тону, он не хотел иметь никаких дел с лидером „Патриотов“. Но Ли продиктовал: — Ответ: Ваша страна благодарит вас за вашу службу, генерал-лейтенант Форрест. Мы, возможно, не всегда найдем общую точку зрения по очень многим вопросам, но лицемерие, я знаю, никогда не являлось вашим пороком. И против людей из организации „Америка будет разбита“, я боюсь, нам могут потребоваться все лучшие военные таланты, имеющиеся в нашем распоряжении.

И обратился к помощнику: — Вы ведь не отрицаете наличие таковых у Форреста?

Маршалл покачал головой, но его скривившиеся губы явно выражали неодобрение, когда он записал ответ Ли и понес его на телеграф.

В тот же день служили панихиду по его жене. Епископ Джонс, с рукой на перевязи — из-за раны, полученной им на трибуне — говорил о том, как всевидящее провидение призвало Мэри из мира людей. О том, что ее дух все еще живет и будет продолжать вдохновлять всех, кто знает о ее мужестве, с которым она преодолевала невзгоды с непоколебимой уверенностью в Боге, о ее надеждах и силе, которым всем нам следует подражать.