Тиадар - Евгений Квардаков

Плазменные орудия базового корабля дали упреждающий залп. Сгустки раскаленного газа, направленные силовым полем, не долетели до экзопода и рассеялись совсем рядом, однако Айиу дали понять, что если он продолжит движение вперед, то его превратят вот в такой же газ. При этом, звездолет-носитель медленно двигался вперед, а значит так или иначе спустя еще какое-то время экзопод окажется в зоне поражения. Интересно, сколько им нужно времени на перезарядку систем после выстрела? Айт осторожно двинулся вперед, почти сразу же материнский корабль снова активировал плазменные установки, которые по-прежнему до боевой машины не достали. Как только залп завершился, Айт перевел всю мощность энергосистем на движок и системы защиты, и приказал экзоподу двигаться вперед, стараясь держаться возле домов. Сомнительно, что военные станут бить по жилому кварталу, где еще остались жители. Только если отсюда не эвакуировали всех еще пару дней назад? Сбоку замигал зеленый огонек и шитвани с облегчением передал приказ о стрельбе боевой системе.

Бронированный кожух на задней части экзопода раскрылся, выпуская три массивных ракеты с фазовым зарядом. Все они были оборудованы собственной системой уклонения от огня и слабыми защитными полями. Залп орудий звездолета прошел мимо подключивших варп-двигатели ракет, но зато достал до экзопода. Машину тряхануло так, что Айта сбросило с пульта управления, голографическая модуляция погасла, в кабину повалил едкий темный дым. Шитвани попытался подняться, скользя по идеально ровному покрытию кабины и снова падая. Снаружи взревел раздираемый гравитационным вихрем воздух, от громкого хлопка у Айта заложило уши даже в герметичной, казалось бы, кабине, хотя сейчас ее целостность уже была нарушена. Затем в керамико-пласталевую обшивку что-то ударило, по глазам резанул яркий свет, Айт инстинктивно сжался в серый клубок, поджав лапы и хвост, но его подбросило, швырнуло на противоположную стену кабины, перед глазами мелькнули выгибающиеся, зазубренные обломки внешней брони экзопода, а потом был удар и спасительная темнота…

…он пришел в себя не сразу. Может быть прошел уже час, а может и два. Над ним повис бездонный колодец розовато-рыжего неба, которое закрывали деформированные и свернутые в спираль обломки несущего корабля. Часть экзопода оказалась раздавлена упавшим на него звездолетом, в стороны торчала развороченная и разорванная в клочья броня. Айт лежал, боясь пошевелиться, чувствуя, что почти весь его мех свалялся и стал влажным. Левой руки он и вовсе не чувствовал и лишь покосившись на нее обнаружил, что она все-таки цела и на месте.

Наверное, лучше всего так и лежать. Все равно скоро наступит ночь, а из города выхода нет. Интересно, много ли его сородичей добрались до Оазиса? Айт попытался поискать отголоски их мыслей или чувств и ничего не обнаружил. Возможно, они все погибли. А может быть все-таки смогли покинуть Аббервил. Это его успокоило. А как сейчас Грейт? Он ведь должен был вернуться еще пару часов назад. Наверное волнуется, ведь после того как она потеряла Ная и Рита, которых Айт совсем не знал, он был для нее почти всем, что ее поддерживало в жизни. Нет, все-таки надо выбираться из этого железного надгробия. Айт попытался встать и не смог. Что-то удерживало его прижатым к стенке кабины. Он оглядел себя и вздрогнув от страха увидел врезавшуюся под ребра бронепластину с обожженными и зазубренными краями. Боли не было, а может он ее просто не чувствовал, она исчезла, растворилась на фоне всего остального, что произошло в этот день. Уперевшись здоровой рукой в кусок брони он с трудом отодвинул его, освободив себя. Бок резануло в тот момент когда железо выползло из раны, но крови, не было. Края раны почернели и шерсть рядом с ней обуглилась. Красно-кирпичная корка на теле образовалась от множества небольших поверхностных ссадин и ушибов, однако они Айта не беспокоили. Шитвани выполз из экзопода, с ужасом, смешанным с восторгом оглядывая воочию то, что устроил сам. Кругом все было усеяно разбитой и сожженной техникой, группировка Ордена отошла от города, оставив здесь сотни своих солдат, однако Айт не тешил себя мыслью, что они не вернуться. Именно поэтому надо было найти какое-то укрытие, чтобы переждать ночь. Встать шитвани не смог, левая лапа, с которой от голени до бедра выгнувшаяся внутрь кабины броня экзопода срезала верхний слой мышц отказывалась повиноваться, и Айту пришлось опереться на отломанную железку как на костыль. Людей поблизости он не чувствовал. Видимо потери заставили их отступить или вовсе отказаться от преследования биодронов. Что ж, как бы то ни было и что бы теперь его не ожидало, а свою задачу он выполнил. Айт заметил, что весьма доволен собой. Впервые в жизни. Обыскав несколько лежавших поблизости трупов бойцов Ордена, шитвани сгреб с них аптечки, а из обрывков накинутого на один из танков штандарта и пары железных пластин соорудил себе корсет для лапы и руки. При невозможности управлять половиной своего тела шитвани оценил все прелести такой необходимой и полезной штуки как хвост. Им он действовал как левой рукой, по возможности натягивая материю или придерживая стальную болванку. Аптечка, пискнув, впрыснула в организм стимуляторы, обезболивающее и инъекции общеукрепляющего действия. Теперь можно и идти. Айт оглянулся, бросив последний взгляд на обломки экзопода и на зарывшийся в мостовую и разрушенные дома корабль носитель, чей обожженный остов, задранный вверх, был, наверное, виден со всего города. Сегодня они одержали свою первую победу. Пусть крохотную, но все же победу. Кто знает, быть может победа большая уже и не настолько фантастична. Айт улыбнулся своим мыслям и неторопливо поплелся на восток, в наиболее спокойную часть города, откуда уже не доносилось выстрелов и канонады.

Эпилог

День стремительно как никогда катился к закату. Багровеющий шар солнца, просвечивающийся сквозь воздухоудерживающий купол Либертауна словно сквозь водную, покрытую рябью гладь, уползал за разорванный иглами высотных зданий горизонт. Из окна президентского дворца весь город, включая расплывающиеся в вечерней дымке угловатые секции погрузившегося в песок космического корабля, были видны как на ладони. На черных силуэтах уже зажигались огоньки окон, на улицах все ярче разгорались щитки гелионарных рекламных щитов, прорезавших сумерки яркими световыми пятнами.

За длинным столом из черного мрамора сидел плотный, невысокий человек с большими залысинами и крючковатым носом. Серые глаза бегали из стороны в сторону, что выдавало невероятное нервное напряжение, а пальцы рук то сжимались, то разжимались. Пора. Человек поправил строгий деловой костюм, принятый среди политических деятелей и взяв со стола небольшой оптический кристалл с данными вышел в коридор. В комнате, погруженный в полумрак осталась гореть лишь одна настольная гелиолампа, бросавшая желтоватый свет на мраморную табличку: «Ранд Моррис. Президент».