Мир Кристалла (гепталогия) - Степан Вартанов

– Будь ты мужчиной, я вызвал бы тебя на бой, – говорит, наконец, сэр Томас. – Будь ты простолюдинкой, отведала бы плети… Будь ты леди…

– Твое последнее предположение оскорбительно, – заявляет Генора-Зита.

– Думай что хочешь, – вздыхает сэр Томас.

– Мы могли бы подраться? – с надеждой произносит девушка и вопросительно смотрит на Акут-Аргала.

– Дуэль на деревянных мечах, – пожимает плечами гоблинский командир. – Проигравший обязуется оставить победителя в покое, что-то в этом роде. Договоритесь сами.

Генора-Зита переводит полный надежды взгляд на сэра Томаса. Вопросительно поднимает бровь.

– Я не смогу ударить женщину, – вздохнул рыцарь. – Даже деревянным мечом.

– Я надену доспехи, – следует быстрое возражение. – И потом, даже если ты ударишь, еще ведь надо попасть…

– Доспехи, – сэр Томас улыбается. – Это мысль. Это… хорошая мысль. Хотя, конечно, я бы предпочел розги.

– Розга против меча?

– Гм… пожалуй, нет.

– Ну и прекрасно, – резюмирует Акут-Аргал. – Договаривайтесь об условиях, призах и все такое. – Он вопросительно смотрит на барона.

– Я не против, – вздыхает тот. – Вот только… Ты хоть представляешь себе, что такое рыцарь в бою?

– Я охотилась на кабанов, – пожимает плечами Генора-Зита. – Выставляешь вперед копье, а остальное он делает сам.

В ответ Джон Рэд разражается громовым хохотом и минуты две не может остановиться. Даже сэр Томас позволяет себе мимолетную усмешку.

Когда владелец замка уводит свою дружину на войну, в замке остается охрана. Какое-то количество народу совершенно необходимо для того, чтобы «неприступную твердыню» не взял на меч первый же проходимец, примерно знающий, где у означенного меча рукоять.

Обычно, уходя с сотней бойцов, сэр Джон оставлял в замке полусотню. Вполне достаточно для мирного времени.

Сейчас в замке остается лишь три воина – и прислуга. ВСЯ прислуга: все женщины, дети – конечно, случись что, они смогли бы поднести стрелы и оттащить раненого, но в настоящем бою они бесполезны.

Это если не считать того, что обычно, если в замке осталось лишь три защитника, а осаждающих – четыре сотни, последние не снимаются в дикой спешке, оставляя свою (тоже безоружную!) – прислугу и маркитанток грузить и вывозить брошенный впопыхах скарб.

Так и получилось, что стоит замок барона Джона, пустой и никем не управляемый. И не то чтобы прислуге это не нравилось…

Нет, разумеется, обед исправно готовится, дрова рубят, а мусор – выметают или сжигают. Но это – не управление замком. Собери в комнате у плиты трех женщин, и они приготовят обед, даже если их об этом никто не попросит. Но для того, чтобы замок ЖИЛ, ему нужен хозяин. Нужен зычный голос, грозно распекающий бездельников. Нужны – да, и они тоже – зуботычины. Ибо как же иначе?

Нужны также лошади в стойле, и звон железа во дворе, и визг служанок, и телеги с добром, что присылают баронские деревни…

Замок умер и превратился в собственный призрак.

Мэри сидит на стене призрака и весело болтает ногами. Высоты она не боится совершенно, а к кухонно-постирочным работам ее не привлекают, ибо статус гостьи барона так и не успели определить, а потом барон уехал. Ну ничего, вернется – разберется.

Вид со стены, надо сказать, открывается совершенно умопомрачительный: можно разглядеть и речку, и холм, и деревню у подножия холма, окруженную зеленными многоугольниками полей. Одним словом, сидеть так можно бесконечно (ну ладно – пока обедать не позовут), даже если у тебя нет никакого важного дела – а дело у Мэри конечно же есть. Она ждет возвращения своего спасителя.

Ведь всем известно, что когда рыцарь возвращается из похода, его обязана ждать прекрасная дева, и не просто ждать – глядеть, не отрываясь, на дорогу, дабы не прозевать его, рыцаря, появление на горизонте.

Дорога в замок ведет одна, ворота тоже открыты лишь одни, и пройти незамеченным Денни ну никак не может, поэтому представьте себе праведное изумление девочки, когда знакомый голос у нее за спиной интересуется: «А чего это ты тут делаешь?»

– Тебя жду! – обиженно отзывается несостоявшаяся прекрасная дева, вставая, и вдруг замирает, глядя на сверток под мышкой у мальчишки. Уныние тут же сменяется искренним возмущением:

– Ты зачем Чарли поймал?!

– О! – говорит в ответ Денни. – Э… Ага. Так вы что – знакомы?

Десятью минутами позже Денни знает все: о замке, о вороне, о том, что ворон любит хлеб, и вообще – если и не зашла еще речь о сотворении мира во всех деталях, то это упущение вот-вот должно быть исправлено.

– Ты остановись, – улыбается, наконец, мальчишка. – Ты это… как сорока. Я не успеваю.

– Что тут успевать? – похоже, Мэри не знает за собой этой привычки – переключаться в режим пулемета, вываливая на собеседника поток малолетнего сознания, и не понимает, что не устраивает ее собеседника. – Это Чарли, я же говорю! Он – ворон, но он умный. А еще он прилетал, я его хлебом кормила, потому что мясо надо на кухне воровать, а я боюсь, там такая кухарка, она… большая, вот! А служит он у святого отца, настоящего – как голубь, но лучше. То есть, не отец – как голубь, а ворон, то есть, Чарли, вместо почтового голубя. Он почту носит, и еще – он разведчик.

Разведчик, уже освобожденный от мешковины, сидит на руках у Мэри и не пытается улететь. Денни смотрит на него с изрядной иронией:

– Попался сегодня твой разведчик.

– Он же еще маленький! И потом, помнишь тех плохих монахов, которые меня украли? Вот! Чарли говорит, что они никакие не монахи, а колдуны, и что они давно детей воруют, а его священник и еще один рыцарь за ними гоняются. А когда поймают, рыцарь их изрубит совсем, потому, что он – настоящий герой, вот!

– Надеюсь, я его не слишком сильно приложил… – задумчиво произносит Денни.

– Приложил?

– Ну… я же не знал, что он хороший. И потом, если хороший – зачем за мной охотился?

– Потому что ты взял замок сэра Ральфа! – удивленно отвечает девочка. – Чарли говорит, что ты там все разнес… Ой, а это правда?!

Брови Денни лезут на лоб.

– Так ты что – разговариваешь с ним? – осведомляется он после паузы. Дошло. Наконец.

– Ну, – грустно вздыхает Мэри, – наверное, я и вправду ведьма…

– Кар.

– Он говорит, что нет.

– И гоблины тоже так считали.

– Кар?! – ворон изумлен и не пытается это скрывать. Разве гоблины – это не сказочные персонажи?

– И еще, он все время спрашивает меня про подарки.

– Какие еще подарки?

– На день рождения. Я сама не понимаю.

– Знаешь, эта птица меня с ума сведет. Спроси у нее, что со мной сделает ее рыцарь.

– Кар.

– Не ее, а его.

– Л-ладно. Извини. НЕ РАЗГЛЯДЕЛ.

– Кар!

Мэри краснеет и зажимает рот ладошкой.

– Что он сказал?

Девочка продолжает зажимать рот, сдерживая смех, и лишь трясет головой: не спрашивай, мол.

– Мэри!

– Ох! Ну! Он тоже!

– Что – тоже?!

– Не разглядел… хи-хи!..

Место для поединка выбрано на ровной поляне, на берегу реки, и, разумеется, от зрителей нет отбою. Не каждый день можно увидеть такое, верно?

Толпы, впрочем, не получается, к изрядному удивлению гоблинов.

– Я думал, будет давка, – говорит Акут-Аргал.

Джон Рэд качает головой:

– Нет. В Англии подобные поединки не редкость, и люди знают, как себя вести, чтобы смотреть было удобно.

– Я полагал, простому люду не так просто привить заботу об удобстве остальных.

– Плетка.

– О!

Они молчат, наблюдая за подготовкой. Зрители устраиваются поудобнее, Генора-Зита последний раз проверяет доспех, а сэр Томас просто стоит, опершись на гигантский дубовый двуручник. Доспехов на нем нет, лишь простые полотняные штаны и рубаха. И сапоги, разумеется.

Сапоги эти и являются предметом спора: Генора-Зита потребовала, чтобы в случае поражения рыцарь сменил обувь. Это странно и вызывает у Джона Рэда различные подозрения.

– Это странно, – говорит барон. – Требование насчет сапог. Я правильно понимаю, что дело в запахе?

– Нет, сэр рыцарь, ты понимаешь неправильно.

– Я так и думал. Вы воины, и запах для вас…

– Всего лишь легкая неприятность, да.

– Тогда в чем дело? Почему твоя лучница вообще прицепилась к моему рыцарю? Ведь я прав, вы, гоблины, никогда ничего не делаете просто так?

– Знаешь, – задумчиво тянет Акут-Аргал, – общение с людьми – интересная штука. Раньше я бы сказал: глупые, слабые, трусливые существа. Потом… Потом я познакомился с Повелителем, дальше – больше… Слишком часто вы оказываетесь другими. Смелее, умнее…

– Взять хоть меня… – фыркает Джон Рэд.

– Да, взять хоть тебя.

– Лучше возьми леди Генору… То есть, Генору-Зиту. Вечно я путаюсь с вашими именами.