Дороже жизни - Светлана Дениженко

Осмотревшись в уютной небольшой кухоньке, Егор Вячеславович решил начать разговор сразу и по существу.

— Мне известно, что у вас есть одна вещица. Отец подарил вам её незадолго до вашего окончания школы…

— Возможно, — уклончиво ответил Константин и опустил взгляд, он не хотел встречаться с глазами Егора.

— Дело в том, что эта вещица принадлежала мне, и я хочу её вернуть, — продолжил Кружельников после небольшой паузы.

— А что если я не захочу её отдавать? — ответил с вызовом Ивашкин.

— Конечно, это ваше право. Но я намерен забрать то, что принадлежит мне по праву, а у вас семья… Вы же не хотите, чтобы ваши близкие пострадали из-за какой-то безделушки? — с улыбкой на губах ответил Егор.

И от этой улыбки у Константина все похолодело внутри.

— У меня нет вашей вещи. Друзья были на днях, забрали с собой, — сдался он почти без боя.

Семьей Ивашкин рисковать не собирался и хотел сейчас только одного, чтобы Кружельников убрался как можно дальше от его дома.

— Правда?

— Да, — вскинул взгляд Константин и на время потерялся в омуте синих глаз своего собеседника.

Костя очнулся от громкого крика сына. Кирюшка вцепившись к нему в штаны, голосил, на чем свет стоит. Словно со сна, не понимая, что произошло, мужчина туманным взглядом уставился на сына, неизвестно как появившегося на кухне. Недавний гость исчез, будто его и не было.

— Кирюшка, ты чего?

— Там, там… паук, — хныкал мальчишка, он очень боялся пауков, до истерики.

— Тише-тише! Успокойся, — уговаривал Костя, вытирая слезы сыну, — Идем, покажешь.

В комнате их встретила заплаканная Татьяна. Костя, все еще плохо соображая, удивился на жену:

— Танюшка? А ты чего? Тоже паука испугалась?

— Какого паука?! Дуралей какой! — отвернулась она, прижимая к себе спящую дочь и вытирая украдкой слезы, тихо промолвила, — Ты что забыл про уговор? Я Кирюшку специально к тебе отправила, чтобы ТОТ ушел.

Таня голосом выделила "тот", чтобы Костя понял о ком речь, а он, как назло, никак не входил в ситуацию.

— Кто?

— Кружельников этот. Вы говорили, а потом ты резко замолчал, я и отправила Кирюшку, чтобы он помешал. Помнишь, ты просил?

— Да…, да, помню. Черт! Голова, как не моя, — встряхнулся Константин, — И что Кружельников?

— Ничего. Как Кирюшка влетел к вам, он тут же ушел. Извинился, сказал, что очень спешит и ушел. Как думаешь, он узнал, или мы успели помешать? — Татьяна смотрела на мужа с надеждой.

Кирилл уже не плакал, а спокойно играл в своей комнате.

— Не знаю, — пожал плечами Костя, — Ты сразу отправила сына, как договаривались?

— Да.

— Тогда, может быть, успели. Собирай чемоданы. Завтра утром уезжаем, — ответил он на молчаливый вопрос Татьяны.

Пока Таня суетилась, собирая в дорогу самое необходимое, Костя устало опустился возле кроватки, где сладко спала его малышка. Успокоившись возле дочки, он немного собрался с мыслями. Предстояло увольнение, быстрый отъезд и ожидание весточки от Сашки с Ликой.

"Хоть бы все у ребят получилось и побыстрее", — думал Костя, бережно укрывая малышку тоненьким (летним) одеяльцем.

Как бы ему хотелось знать, успел ли что-то вытащить из его памяти гипнотизер или все-таки удалось сбить его планы. Очень хотелось верить, что все-таки удалось.

В комнату вернулась Таня, уткнулось головой в плечо мужа:

— Я все собрала. Осталось только поставить в известность маму. Я завтра ей позвоню.

— Хорошо, — ответил, вздохнув Константин, — Завтра. Путь все будет завтра.

Очень хотелось завершить этот день и поскорее попасть в новый, но предстоящие события страшили его душу. Как же нелегко Косте давалось принятие важных решений. Еще сложнее было им подчиняться.

Егор Кружельников в это время спешил на вокзал. Ему не удалось узнать почти ничего, кроме того, что этот Константин Федорович оказался очень напуган его появлением. Но почему?

Ведь Егор только хотел получить назад свою собственную вещь. И только. Видимо отец постарался. Но когда успел? И то, что Егор имеет определенные способности, тоже было известно Ивашкину, вне всяких сомнений. Иначе трудно объяснить, почему так долго не удавалось Кружельникову поймать взгляд собеседника.

Но как только это случилось, вмешался сынишка Константина и все испортил. Ребенок прервал хрупкую связь. Егор успел только прочесть, что про друзей и вещицу Ивашкин не солгал. Были, взяли, ушли…

Но вот в сторону ли Алтая? Что-то это направление сильно не нравилось Егору Вячеславовичу. Интуиция подсказывала совсем другой путь.

Немного замешкавшись у кассы, Кружельников все же купил билет в противоположную от Алтая сторону.

Глава 14

— Егор? Какой Егор? — озадаченно почесал Конан затылок и обернулся на Шута.

Тот пожал плечами и посмотрел на сияющую Лику:

— У дяди Славы был сын? Ты уверена?

— Ну, да! Помните, у него дома фотка стояла на столе? На ней такой рыжий хмурый парнишка лет семи-восьми. Мы когда чай у дяди Славы пили в последний раз, после выпускного…, - женщина смотрела то на одного, то на другого из друзей, но они, как оказалось, ничего не помнили, — Сашка, ну вспомни, ты еще тогда спросил: чей это велик — такой трех колесный, кажется синий, — в комнате в самом углу стоит? Ну, помнишь?

— Да. Да, точно! А дядя Слава так как-то сразу потух и ответил, Егоркин. Точно! Лик, ты гений!

— Не, ну и что? Ну, вспомнили…, может, и не Егор вовсе нас ищет, — возразил Костя.

— Понимаешь, Кость. В том сне, дядя Слава намекнул, что хотел скрыть эту вещицу от кого-то близкого. Во всяком случае, мне так показалось.

— Да, кстати, Егор живет с матерью в Питере. Вот и второе доказательство, что я права, — на возможный вопрос, Лика тут же добавила, — Тоже дядя Слава сказал. Что, дескать, сынуля с ним не живет давно, как с мамкой в Питер перебрался, так даже ни строчки отцу не написал, ни разу. И мне кажется, что у них в семействе все очень непросто складывалось…

— Нет, ну допустим, что так. Допустим, что ты права и это Егор, — начал Александр рассуждать вслух.

— Не допустим, а Егор! — уперлась Лика.

— Хорошо, пусть Егор. И чего нам теперь с энтими знаниями прикажешь делать? — съехидничал Костя, — Кстати, мы там и будем тут топтаться, может, в кухню вернемся, там пообсуждаем?

— Не, я — против! — воскликнула Лика, — Возвращаться нельзя! Лучше пошли с нами, прогуляешься.

— Ох, уж эти женщины! Только не говори, что веришь в приметы, — Костя встретился с колючим взглядом подруги.

— Поживешь с мое и в черта лысого поверишь, — возразила Лика, выталкивая Александра за дверь.

— Хорошо, пошли, — усмехнулся Ивашкин, в который раз покидая пределы квартиры за этот сумасшедший день.

Они побродили немного по вечернему городу, обсуждая возможный план действий. Ребята пришли к единому мнению, что не стоит сердить Егора и настраивать против себя. Лучше сразу рассказать, что они забрали его вещь с собой, а потом постараться выпроводить гостя за дверь. Возможно, что Косте в этом поможет Таня или он сам, по ходу ситуации решит, что делать дальше.

— А как я узнаю, что с вами все в порядке? — поинтересовался Константин, когда об основном уже поговорили.

— Мы сами тебе сообщим. Я позвоню, — заверила его Лика.

На вокзале, провожая друзей, он еще раз пообещал беречь себя и семью и обязательно сделать так, как договаривались.

— Костя, помни, что время шуток и бравады прошло. Все серьезно, как никогда. Егор Кружельников не простой человек. Не знаю колдун он или экстрасенс, но чем-то обладает точно, возможно, что и гипнозом. Будь осторожен, — предупредил Шут на прощание и крепко по-мужски обнял Конана.

Если весельчак и балагур ведет беседы серьезнее некуда, значит, для этого имеются веские основания. Лика чмокнула Костю в щеку и долго потом махала ему рукой, пока его одинокая фигура не осталась далеко позади от их спешащего в неизвестность поезда.

Анжелика, поежившись, присела на большой валун. Она смотрела на закат. Вот уже две недели, как они с Александром путешествуют в поиске дрозда и Алексея.

С одной стороны ей хотелось поскорее закончить это путешествие, с другой, она очень боялась еще раз узнать о том, что её любимого больше нет среди живых.

Сашка очень помогал не думать о тревожном, но ночью она оставалась наедине со своими мыслями и чувствами. И часто просыпалась, вглядывалась в ночное небо, как будто оно могло ответить на её вопросы, вернее на один, самый важный: жив ли Алексей?

Так хотелось верить в то, что жив…, но почему, почему он тогда молчит? Не дает о себе знать? Хотя бы весточку, хотя бы крик в тишину. Она бы услышала. Обязательно…

— Красиво, правда?