Дороже жизни - Светлана Дениженко

Таня заподозрила было неладное, но тоже не спешила заводить разговор на эту тему с мужем. Так и жили, переживая каждый в себе. Но чаша молчания переполнилась и как-то ночью, не выдержав Костиных вздохов, женщина взяла инициативу на себя:

— Кость, не спишь ведь?

— Сплю, — ответил мужчина хмуро, понимая, что теперь не сможет избежать нелегкой беседы.

— Ага. Уже минут сорок спишь. Пойдем-ка, чайку попьем, — произнесла Татьяна коронную фразу, которая являлась паролем к их задушевным беседам. Потом она поднялась и, накинув халат, скрылась на кухне. Косте ничего не оставалось, как пойти следом.

Время от времени вскидывая тревожный взгляд на супругу, не спеша он поведал почти все, что произошло во время её отсутствия.

Татьяна выслушала, молча, а потом, робко взглянув на мужа, спросила:

— Он не тронет детей?

— Нет, ну что ты! — Костя обнял жену, успокаивая, — Не бойся, все будет хорошо. Только помоги мне, как я тебя попросил, хорошо?

— Да, Костенька. Все сделаю, — ответила она, плотнее прижимаясь к мужу.

— Ты и дети — самое дорогое, что есть у меня, — хрипло произнес Константин.

Он бережно взял жену на руки и унес в тепло остывающей постели.

Теперь им предстояло дождаться Кружельникова-младшего и постараться обыграть его, что довольно не просто, учитывая способности этого человека.

Егору мало что удалось на этот раз вытянуть из отца. Потратив почти целый час, он смог узнать только то, что один из четверых обладателей его змеи живет где-то в Омске. Кружельников, не теряя времени, отправился на розыски Константина Ивашкина. Собрался в дорогу Егор еще в Петербурге. Матери сказал, что поедет к отцу и, в общем-то, не соврал. О дальнейшем своем путешествии, он не собирался сообщать никому. Привык самостоятельно принимать решения в жизни и, как правило, следовал им. Когда приехали от отца, мать сразу высказала сыну:

— Егор, ты человек взрослый. Поэтому давай сразу договоримся, каждый живет своей жизнью. Я не мешаю тебе, ты не мешаешь мне.

В чем-то этот уговор ему даже понравился. Да, не было всепоглощающей материнской любви и заботы, но был кров, пища и все, что только могло ему понадобиться для жизни. Мама умело откупилась от него. Но обиды на нее у Егора не имелось. Уговор, есть уговор. Главное, что подарила ему мать — это свободу быть самим собой, а за это он прощал ей все остальное.

Егор Вячеславович Кружельников за свои тридцать пять лет, добился довольно многого: окончил с отличием ИСПиП (Институт Специальной Педагогики и Психологии), продолжил обучение в аспирантуре, защитил кандидатскую и теперь работал над докторской диссертацией, попутно обучая студентов на кафедре психологии. Казалось бы, что можно жить и не тревожится ни о чем, но воспоминания и желание разобраться в себе и в том, что он может, не давало ему покоя.

Сейчас Егор Вячеславович был слишком близок к разгадке своей тайны, чтобы оставить все на кругах своих. Он спешил. Казалось, что время ускользает сквозь пальцы, и вот-вот оставит его ни с чем. На этот раз Кружельников-младший не собирался ни отступать, ни проигрывать. Он вернулся в Петербург, уладил дела на работе (правда, они заняли больше времени, чем он рассчитывал вначале), предупредил мать, собрал все необходимое в дорогу и купил билет на поезд. Не любил Егор Кружельников самолеты. Разместившись на верхней полке вагона-купе, под тихое постукивание колес, он поехал к своей детской мечте. Во сне Егор гулял с отцом, держась за руку, чувствовал тепло его шершавой ладони.

Проснулся он резко, с головной болью. Разжевав три таблетки цитрамона (меньшее количество не помогало), поморщившись, запил их минералкой. Спустя еще несколько часов, Кружельников приехал в Омск.

Выбравшись на залитый солнцем перрон, поправив рюкзак, Егор Вячеславович огляделся и спросил у первого встречного паренька:

— Извините, а где у вас тут справочную можно найти?

— Горсправка? Да, там же где и всегда, за углом, — неопределенно махнул молодой человек, по виду, студент. Уж в этом-то Егор Вячеславович разбирался, как никто другой.

— Спасибо, — проследив за рукой юноши взглядом, скорее самому себе сказал Кружельников и поспешил за указанный угол.

Константинов Ивашкиных в Омске оказалось не так уж и много. Методом исключения, Егор Вячеславович остановился на двух адресатах. Первый был холост и жил в центре города. Второй — женат и по подсказке девушки из Гор. справки, его дом следовало искать ближе к окраине города. Оставив вещи в камере хранения, Кружельников побродил по городу, поглазел на окрестность. Возможно, домами старой постройки, возможно атмосферой…, он и сам не мог бы точно сказать, чем именно, но этот город напоминал ему Петербург и чувствовал Егор себя тут почти как дома.

"Маленький Питер" — подумал про себя Кружельников, присаживаясь на скамью в парке и поглядывая по сторонам на редких прохожих, в основном — старушек и детей. Что не удивительно в рабочий день. Ведь даже летом, труд никто не отменял.

Перекусив в кафе с забавным названием "Птичья гавань", Кружельников мельком взглянув на часы, понял, что пора навестить Ивашкина Константина под номером один. Но эта встреча не принесла успеха, ни о каких друзьях и, ни о каком Кружельникове этот Константин точно не знал. Когда остался единственный вариант, Егор молил только об одном, чтобы его ожидания от встречи оправдались.

Поймав такси, он доехал до угла нужного ему дома. Пробираясь между густо наставленных гаражей в скромный дворик Егор Вячеславович чуть не вляпался с размаха в фекалии домашних любимцев. Выругавшись сквозь зубы, он только тогда заметил парнишку лет пяти, что с любопытством смотрел на него огромными глазенками.

— Привет, — поздоровался Егор с наблюдателем.

— Привет, — смело ответил мальчонка, — А ты почему так ругаешься?

— Прости, больше не буду. А ты здесь живешь?

— Здесь.

— А ты, случайно, не знаешь дядю Костю Ивашкина? Он мне очень нужен, — присел Егор возле малыша.

Тот подозрительно посмотрел на него и хмуро поинтересовался:

— А зачем он тебе?

— Поговорить хочу.

— Тогда помоги мне игрушки собрать и идем. Это мой папа.

На такую удачу Егор даже не рассчитывал. Он помог малышу отряхнуть мячик и машинку от песка и поспешил за ним в подъезд, попутно отряхивая джинсы и туфли от налипших влажных песчинок. Потом нажал на голосистый звонок возле указанной ребенком квартиры.

Спустя несколько дней после разговора с супругой, Константин, вернувшись с работы, ужинал и поглядывал в окно на играющего в песочнице Кирюшку. Во дворе было солнечно, и сынуля попросился еще немного погулять. Возражений со стороны Татьяны не последовало, и Костя дал свое согласие. Сам же следил, чтобы ребятенок никуда не делся со двора.

Когда он увидел, что к мальчонке подходит высокий рыжеволосый мужчина, то по его спине пробежал холодок. Костя понял, что игра началась. И теперь многое зависело от того, как Конан справится с отведенной ему друзьями ролью.

Кирюшка о чем-то поговорил с незнакомцем, а потом потащил его за собой в подъезд. Звонок в дверь не заставил долго себя ждать.

— Таня, я открою, — бросил Константин жене.

— Костя, кто там? — выглянула Татьяна из комнаты, обеспокоено взглянула на мужа.

— Похоже, что тот, кого мы ждали. Иди в комнату, — отмахнулся Костя от жены, открывая дверь.

— Пап, тебя этот дядя спрашивает, — Кирюшка проскочил под рукой у отца и, хлюпая водой в ванной, крикнул, — Я уже нагулялся. Можно мультики посмотрю?

— Иди к маме, — не оглядываясь, ответил Константин, всматриваясь в незнакомца.

В темном подъезде не много-то разглядишь. Высокий детина, под белой рубашкой которого отчетливо проступали натренированные мышцы, в свою очередь, тоже не спешил раскрывать рот, молчаливо смотрел на хозяина квартиры.

— Вам кого?

— Ивашкин Константин Федорович?

— Да.

— Я Кружельников Егор Вячеславович, мне нужно с вами поговорить.

— Раз нужно… Проходите, — отступил Константин на шаг, пропуская Кружельникова в квартиру.

Выбрав для беседы кухню, Ивашкин проводил туда гостя:

— Присаживайтесь. Чай?

— Нет. Спасибо. Я ненадолго, — ответил Кружельников, усевшись на табурет у окна.

Костя отметил, что с отцом Егор похож лишь цветом волос. Резкий неприятный взгляд темно-синих глаз на вытянутом лице, тонкий нос, чуть припухлые губы, острый подбородок, зачесанные назад волосы — все это слишком разнилось с приветливым круглолицым дядей Славой, от улыбки которого на душе становилось теплее даже в самый дождливый день.

Осмотревшись в уютной небольшой кухоньке, Егор Вячеславович решил начать разговор сразу и по существу.

— Мне известно, что у вас есть одна вещица. Отец подарил вам её незадолго до вашего окончания школы…