Фобия - Наталья Андреева

— Молодец.

— Сама не знаю почему, но удержалась. Зачем ты звонишь?

— Хотела извиниться. Мы очень плохо в последний раз поговорили. И еще я хотела сказать, что эта девка беременна.

— Беременна?! Но ты-то откуда это знаешь?!

— Она приезжала в город, на консультацию. В районную поликлинику. Видимо, какие-то осложнения с беременностью.

— А ты разве гинеколог?

— Милая, мы, городские врачи, все друг друга знаем.

— Но откуда ты знаешь, что это она?

— Мы недавно встретились в милиции.

— Где?!

— В милиции.

— Тебя-то зачем туда вызывали?

— Затем. Севастьянов хочет знать о тебе все. Все подробности. Он расспрашивал о твоих отношениях с Марком.

— А что ты?

— А что я должна была сказать, если они вызвали и эту девку? Да, подтвердила, что у Марка была любовница, что ты ревновала.

— Ты ее видела?

— Ну конечно!

— И… сколько месяцев?

— Пока еще ничего не заметно. Мы сидели вместе в коридоре, перед дверью в кабинет следователя. Я сразу догадалась, что это она. А спустя день столкнулись в районной больнице. Ее ведь Аллой зовут?

— А ты зачем пошла в больницу?

— О господи! Я же врач!

— По-моему, женская консультация находится в поликлинике, а ты работаешь в…

— Ну конечно, в поликлинике! Мы с этой Аллой встретились в поликлинике. Я там подрабатываю. Сейчас врачей не хватает.

— У тебя проблемы с деньгами?

— Ну какое это имеет значение!

— Значит, вместо того чтобы взять их у меня, ты работаешь в нескольких местах?

— Я привыкла сама решать свои проблемы.

— Расскажи мне, какая она?

— Самая обычная. Высокая худая блондинка.

— А детектив сказал, что очень красивая.

— У них, у мужиков, все красивые, кто дает.

— Да? А голос у нее очень приятный, у этой Аллы. И вообще… Мне показалось…

— Что показалось?

— Знаешь, у них с Марком была настоящая любовь.

— Чушь какая! Он просто с ней трахался!

— Нет, это любовь.

— Не бери в голову.

— Я все сделала неправильно. Но теперь я знаю, как поступить.

— И как?

— Ей, наверное, деньги нужны.

— Не беспокойся, такие нигде не пропадут.

— Это ведь ребенок Марка. Она очень любила моего мужа, раз не хочет денег.

— Каких денег?

— Не важно.

— Рина, о чем ты говоришь?

— О том, что знаю, как поступить. Я должна о ней позаботиться.

— Да ты с ума сошла!

— Может быть. Но она настоящая. Единственная, кто не врет,

— Рина, она же была любовницей твоего мужа!

— Ну и что?

— Ты должна ее ненавидеть!

— А по-моему, мы подружимся.

— Сумасшедшая!

— Знаешь, мне уже лучше. Я даже попробую завтра выйти из дома.

— С твоей ногой?! Да что ты, Рина!

— А что нога? Не смертельно же.

— У тебя опухоль еще не спала. Тебе нужен покой. Это я как врач тебе говорю.

— Ты давно уже меня не осматривала. Опухоль спала.

— Но все равно. Сидела бы ты дома.

— Ты так обо мне заботишься.

— О ком же еще? У меня нет подруг, кроме тебя.

— А почему?

— Разве это надо объяснять?

— Надо. Это я такая. Никогда ничего умного не могу сказать. Но ты… Ты, Ника! Ты такая общительная, умная, уверенная в себе! Почему у тебя нет подруг?

— Потому что я не доверяю людям.

— И мне?

— Ты другое дело.

— А по-моему, и я тебе не подруга.

— Опять?

— Что?

— Ты опять? У тебя уже не только телефонная фобия развилась, но и мнительность.

— Может быть, я просто поумнела?

— Ты поглупела. Ты должна ненавидеть эту женщину, эту Аллу. Она хотела украсть у тебя мужа. Он взял твои драгоценности, чтобы отдать ей. Понимаешь? Она хотела украсть у тебя все! Все!!

— По-моему, это ты ее ненавидишь. Но почему? Ника, почему?

— Потому что таких женщин надо уничтожать. Они хищницы. Акулы.

— Это связано с твоим бывшим мужем?

— Что?

— Ну, с твоим разводом? Он что, тоже влюбился в такую, как Алла? И она забеременела, да?

— Это никого не касается.

— По-моему, это у тебя фобия, Ника. Ты всех ненавидишь.

— Со мной все в полном порядке. И не надо говорить, что я тебе не подруга. По-моему, у меня сейчас прекрасная возможность с тобой расквитаться, а я не собираюсь ею воспользоваться.

— Возможность?

— Ну да. Меня же таскают в милицию и расспрашивают о тебе.

— Вот как? А по-моему, это ты дала им телефон детективного агентства. Сначала мне, потом им. Ты предала меня, Ника.

— Они сами все узнали.

— Ты меня предала. Откуда им все узнать? О моем звонке туда, о слежке, о том, что Марк мне изменял?

— О господи! Это же милиция! Они сами до всего докопаются!

— Ты мне мстишь. И почему-то хочешь, чтобы я тоже мстила той женщине. Но я поступлю по-другому.

— Не вздумай!

— Тебе-то что?

— Я забочусь о тебе.

— Да? Знаешь, Ника, у меня дела, я тебе потом перезвоню.

— Какие дела?

— Дела. Пока, Ника.

— Что ж, пока.

Длинные гудки.

— Федор Миронович?

— Он самый.

— Как хорошо, что я вас застала!

— Марина, девочка, это ты?

— Да, я. У меня к вам два вопроса.

— Пожалуйста. Очень внимательно тебя слушаю.

— Первый: кому я могу завещать свои деньги?

— А с чего ты вдруг заговорила о завещании? Что-то случилось?

— Нет, ничего. Просто спрашиваю.

— Да кому угодно! Родственников у тебя не осталось, кроме отца…

— Нет-нет. После того, что он мне рассказал, я его ненавижу!

— Ненавидишь?

— Он убил мою маму. Я теперь это знаю.

— Убил? Она умерла при родах, Марина.

— Да. Но он знал, что ей нельзя иметь детей. И дядя знал. Но дядя любил мою маму.

— Ах, вот оно что!

— Да, я теперь и это знаю. Я понимаю, почему он не хотел ни копейки оставить брату. Моему отцу. Он тоже его ненавидел. И я ненавижу.

— Ненависть — сильное чувство.

— У меня нет родственников, это правда.

— Может быть, есть дальние родственники? Я могу поискать.

— Не стоит. Если бы был жив Марк, он бы получил все, так?

— Конечно. Муж — прямой наследник по закону, тут нет никаких вопросов.

— А ребенок? Ребенок мужа?

— Постой. Ты что, беременна?!

— Нет. Не я. Другая женщина.

— Что значит другая?

— Его любовница.

— Ну и что?

— Я все хочу оставить ей.

— Марина, да ты с ума сошла! Муж изменяет тебе с любовницей, а ты хочешь оставить ей за это миллионы!

— Может быть, я не такая, как все, но…

— Это безумие.

— Но я могу написать завещание?

— Конечно, можешь, но…

— Я могу усыновить этого ребенка.

— Как усыновить? Он же еще не родился!

— Я подожду. Если хватит сил.

— А что она?

— Она не хочет никаких денег, но…

— Просто не знает, сколько их.

— Что?

— Ничего. Продолжай.

— Мне надо протянуть еще несколько месяцев. Когда он родится…

— Что ж. А если… Как твое здоровье?

— Плохо. И на всякий случай я напишу завещание. Будет оно признано действительным или не будет…

— Ты странная девочка.

— Пусть.

— А какой второй вопрос?

— Что там с моими акциями, Федор Миронович?

— С твоими а…

— Ведь у дяди был контрольный пакет акций фабрики?

— Кто тебе это сказал?… Нашлись, значит, доброжелатели. И что ты хочешь с ними сделать?

— Я подумаю.

— Ты же ничего не понимаешь в бизнесе. Я так думал, что ты захочешь их продать.

— Может быть.

— В любом случае полгода после смерти Виктора еще не прошло, ты пока можешь только подать заявление об открытии наследства. Но получить все…

— Что вы сделали с акциями, Федор Миронович? Вы их уже продали?

— Я… Нет, все в порядке. Ты мне не доверяешь, девочка?

— Отчего же?

— Лучше бы ты мне доверяла. Послушай, давай к тебе завтра заедет Мирон?

— Зачем?

— У тебя от одиночества странные мысли лезут в голову. Какая-то чужая женщина, которой ты хочешь оставить безумные деньги…

— Она любила Марка. И он ее любил.

— Какая чушь!

— Вызнали?

— Что?

— Что вы об этом знали?

— Ничего я не знал! Извини. Мне не было дела до твоего мужа, а жаль. Надо было вывести его на чистую воду, пока он еще был жив. А теперь…

— Что теперь?

— Думаю, у тебя слишком непредсказуемая реакция на все. Должно быть, это из-за твоей болезни.

— Я абсолютно здорова. И моя фобия лечится.

— Кто тебе это сказал?

— Вы же сами советовали мне обратиться к психотерапевту.

— А ты умнеешь, девочка. На глазах умнеешь.

— Вы на меня не обиделись, Федор Миронович?

— Что ты, что ты. Имеешь полное право знать, как обстоят дела. Я готов представить тебе полный отчет.

— После. Как только я смогу нормально ходить, я приеду.