Пустыня смерти - Олеся Шалюкова

Разговор у мужчин шёл практически ни о чем. О серьёзных вещах за бокалами с вином они никогда не говорили.

В этот раз гость не смог сдержать своего любопытства.

— Что за обгорелый труп выволокли от тебя недавно, Хан?

Хозяин комнаты поболтал в руках бокал с вином.

— Труп, — спросил он размеренно. — Труп… Адель, от нас выносили какой-то труп?

— Нет, хозяин.

— Вот видишь, о чём ты спрашиваешь?

— Но я определённо видел…

— А, так ты о том выброшенном мешке с костями, — Хан отставил в сторону бокал с вином, хищно взглянул на собеседника. — С чего это вдруг тебя заинтересовало это. Неужели этот мусор работал ещё и на тебя?

— Конечно, нет. Что ты такое говоришь? Твои люди — только твои.

— Действительно, в противном случае они мёртвый мусор.

— Ты как всегда рубишь с плеча, Хан, и не оставляешь своим людям другого выбора.

— Они этого недостойны. За редким исключением.

— Теряюсь в догадках, кто эти исключения.

— Полезные создания, которые могут умереть от своей собственной руки. Не кривись. Те, кто умирают от моей руки, встречают смерть как величайшее избавление. Верно, Адель?

Наложница на окне, на глазах которой произошло недавнее убийство, гибко извернулась и кивнула.

— Да, хозяин. Умирать от ваших рук очень страшно.

— Я не думаю, что это подходящий для застолья разговор, мой друг. Сменим тему?

Гость Хана закивал головой, и надолго не задержался. Почти бежал из гнетущей атмосферы через полчаса.

А когда за ним закрылась дверь, в руке Хана хрустнула ножка бокала.

— Самоуверенная мразь, Адель.

— Хозяин?

— Принеси спирт. И отрез чистой ткани.

— Сейчас, хозяин.

Наложница торопливо убежала. Хан поморщился. Планы срывались. И чем дальше, тем явственное это было заметно. Придётся повторить попытку. И если снова будет провал…

Что ж он знает, к кому можно будет обратиться для получения нужного результата.

И если сотрудничать добровольно этого человек не захочет, то и его труп тоже вполне может сыграть свою роль. Но для начала…

Вернувшуюся Адель, Хан встретил улыбкой во все белоснежные зубы и приказал:

— Я промою руку сам, приведи мне Кита.

— Да, хозяин.

Тихие слова и ощущение страха, дикого, животного.

Проводив взглядом удаляющуюся наложницу, Хан усмехнулся.

Да, он знал, кого именно привлекать к своему делу.

Вернуться вниз я успела вовремя. Под ноги ударил резко песок, а я уже подхватила за плечи заваливающегося, бледного как смерть Али.

Ага, откат адреналина. В переделки мальчишка явно попадал, не с его живым характером спокойно сидеть на месте. Но такая крупная заварушка, когда ему пришлось убивать, пусть и не людей, явно была первой.

— Али, все хорошо?

— Я в порядке. В порядке, Зеон!

— Молодец. Чиури-до?

— Наш аул в долгу перед вами, Зеон-до, Али-до, — шаман низко поклонился. — Если вам нужна будет помощь, любой из нашего народа сочтёт за честь её оказать. А теперь вам надо поспешить. Пролившаяся кровь ускорила пробуждение детей. Скоро здесь будут все матери нашего аула. И более никто не посмеет тронуть детей. Вы же…

— Чужаки, — понятливо кивнула я. — Али, Чиури-до подбросит тебя песчаными ладошками, а Искра там, в случае чего, подхватит. Я сейчас найду нужные яйца и тоже выпрыгну.

Мальчишка кивнул. Протянул лук, славно послуживший нам, обратно шаману, но Чиури-до отступил.

— Нет, Али-до, наши боги сочли вас достойным нашего оружия. Пусть оно останется с вами и служит вам долго и верной службой.

— Благодарю вас и ваших богов, Чиури-до.

Стены тоннеля встряхнулись. По песку прокатилась вибрация многочисленных лап. Сюда спешили самки песчаных муравьёв.

— Али, быстрее.

— Я понял, — мальчишка напружинился и прыгнул вверх.

Из стены ударили песчаные ладошки, и мальчишка скрылся наверху.

А я метнулась к кладке. Яйцо королевы лежало в отдельной корзине, укутанное для безопасности. Подхватив ещё одно яйцо из общей кладки, цвет скорлупы которого был почти чёрным, я прыгнул наверх. И уже меня шаман подбросил песчаными ладонями.

Сам он выбрался наверх всего через пару секунд.

Но я ненавижу прощания, и все, что он увидел — был мелькнувший хост Искры.

Яйцо королевы крутилось в лукошке.

Скорлупа стала почти прозрачной. И то и дело в светлом золоте изнутри ударяли лапки.

Искра спешила к оазису, где была лечебная грязь. Малышу на свет было появиться лучше именно там.

Мимо двух красавиц — серебристых змей, мы пронеслись стремительный перекатом.

Огромного крокодила, хозяйничавшего в оазисе, Искра банально задушила.

Отлично. Этот красавец пойдёт на пищу муравьёнку и Искре. Шкуру оставлю себе.

Крокодилья шкура была чуть хуже, чем чешуя змей, у неё не так плотно прилегали чешуйки, но зато она была красивее. И её охотнее брали наши портные.

— Али, спрячься в тень, — попросила я.

Али, снова не став спорить и что-то спрашивать, послушно отошёл к деревьям.

Я же, вытащив из лукошка яйцо с муравьишкой, подошла к грязи, опустила туда золотистый овал и пробила в нём длинную ветвистую трещину. Теперь все, только ждать.

Первыми из окошка показались две лапки, затем голова. Вытянутая, как у зажигательной палочки и покрытая короной из длинных тонких лучиков-спиц. Сейчас они были мелкими, а в случае опасности могли стать опаснее игл, которыми я прошиваю змеиные шкуры.

Следом из разбитого оконца, неуклонно его расширяя, показалось удлинённое тело и вторая пара лапок. Показались сложенные крылья. Взлететь на них малыш не сможет, пока не разменяет первый цикл.

Показалась третья пара ножек, и выползшего муравьёнка я подхватила на руки. Усики щекотно ткнулись в ухо, скользнули по открытому лицу. По шее царапнули острые жвала, и в воздухе едва уловимо запахло моей кровью.

По шее полилась тонная струйка, обжигающая холодную кожу. И все пропало. Малыш, слизнувший кровь, мирно уснул.

Обмазав хрупкие лапки лечебной грязью, я закрыла лицо накидкой шаосе и двинулась к Али. Теперь надо было позаботиться о втором яйце и о мальчишке.

В этом оазисе нам предстояло провести ближайшие дня три, пока муравей не наберётся сил, чтобы обернуться в человека.

— Зеон, — Али встретил меня встревоженным взглядом. — Там две змеи.

— Ничего удивительного, мы на их территории. Вот они и приглядываются, мы съедобные или с нами лучше не связываться.

— А если нападут?

— Дадим им по носу, — улыбнулась я. — Али, я бы не стал змеиным проводником, если бы не мог справиться со змеями.

— Ты их не боишься? — Али невольно поёжился, когда над моим плечом всплыла огромная голова Искры. Почесав змею одной рукой, я пожала плечами.

— Я их люблю, почему я должен их бояться? Змеи очень умные. Некоторые глупые, не спорю. Есть, совсем как люди, безумные создания, вся жизнь которых подчинена желанию убивать и жрать. Но обычно змеи очень любопытные. Особенно те, что долгое время прожили рядом с аулами и успели насмотреться на людей.

— Могильщики?

— Они. О них ты слышал?

— У нас есть свои могильщики, мне Хан их показывал и наш шаман.

— Ну и, разве они страшные?

— Да. У наших не только гребни, но и шипы, по бокам острые плавники. Они страшные. И они не слушают никого, даже чтобы свиток подчинения в них закатать, нужно почти два десятка лучших воинов.

А-а-а… боевые змеи. Да, эти ребята страшные. Им и свиток подчинения не особо нужен. Дай возможность рвать людей в своё удовольствие — и больше им ничего и не надо. Свиток подчинения, вживлённый в тела этих психов, нужен исключительно для поддержания собственного чувства самосохранения. Мол, есть последняя надежда в любом случае.

В города я никогда не ездила. Эти боевые змеи в адекват не возвращались, у них такого понятия вообще не было.

А вот песчаные змеи в большинстве своём нормальные, ну, как правило. И две серебрянки были нормальными. Покружившись ещё немного, они нырнули в свои норы и предпочли отправиться на другую сторону своих охотничьих угодий.

— Зеон.

— А?

— А чем питаются змеи в пустынях?

— Ящерами дикими, пустынными баранами, крокодилами, неосторожными путешественниками.

— А этих змей здесь много?

— В пустыне-то? Не очень. Им здесь голодно. Размер охотничьих угодий одной змеи около шестисот змеиных полос.

— Почти две сотни километров. Так много? — изумился Али, переведя расстояние на городскую меру.

Я пожала плечами. Ну, да. Много. Но змеи хоть и питаются раз в месяц, а потом долго переваривают свою жертву, но еда им нужна обязательно. Погонщики и проводники, например, кормят змей своих чаще, но меньшими объёмами, чтобы змея не теряла свою подвижность.

Например, половину туши крокодила Искра будет переваривать сутки, и ей хватит этого на две недели.