Пустыня смерти - Олеся Шалюкова

— Ладно. Али, учиться будешь на ходу. Как нога?

— Прошла, совсем! — радостно откликнулся Али.

Какой же искренний и замечательный мальчишка. Теперь понятно, почему до семилетнего цикла их не выпускают из городов. Он же живой! Интересно, что делают родители, чтобы из таких замечательных деток получались мрачные типы, как тот же Хан, перепугавший и чуть не убивший мою змею?

Хотя нет, я буду целее, если никогда этого не узнаю.

— Зеон?

— Давай руку, и постарайся не отставать, — велела я.

Мальчишка доверчиво послушался.

На змее мы были уже спустя несколько секунд.

Устроившись между пластин наспинного гребня, я положила руки на шею змее.

— Али, держись за мой пояс. Очень крепко. И чтобы не случилось, пока я не разрешу, не открывай глаза. Ясно?

Мальчишка кивнул, потом догадался сказать вслух.

— Да, я понял.

— Значит, закрывай глаза.

Не дожидаясь, пока мальчишка упрётся лбом в мою спину, хлопнула змею по шее, передавая той команду. И разворачивая свои кольца, наш транспорт отправилась наверх, все быстрее и быстрее. Пока стенки тоннелей не стали сплошными чёрными линиями, скользящими по краю периферийного зрения.

Музыка песка стала громче. Песок шептал о бушующем урагане, о завораживающем сиянии в небе, о беззвучных раскатах длинных ветвистых молний на краю горизонта. Он пел о тьме, в которой не получалось угадать даже, где небо, где земля — всё смешалось воедино.

И песчинки то падали в небо, то воспаряли к земле, то терялись в окружающем их хороводе.

Змея стремилась туда, где был свет, еда и небо над головой.

Долой из душных тоннелей, скорее туда, где наждачка вращающегося песка отполирует её шкуру. Скорее туда, где нет тишины, нет мерзких людей, а есть только свободная охота.

— Зеон! — панический крик Али ударил по ушам, вырывая меня из состояния глубокой задумчивости и слияния с окружающим миром.

Змея тонула в чем-то вязком и пугающем на взгляд не посвящённых. В тёмной массе мелькали ладошки, затягивающие жертву все ниже и ниже…

— Это шаманская преграда, — пояснила я негромко. — Мы её порвём и сейчас…

Что именно «сейчас» мне говорить не пришлось. Мир вокруг сошёл с ума.

Какофония звуков ударила в уши, под ложечкой засосало от ощущения бесконечного падения.

Гребни защищали нас от порывов урагана, но практически за первое мгновение на нас насыпалось по плечи песка. Али теперь мог и не держаться. Песочные тиски прижали его к моей спине, сжали, мешая дышать.

Больно, больно, больно!

Только Змея наслаждалась происходящим. Песок чистил её шкуру, а ураган напоминал о прежней свободной жизни.

И даже то, что направление задавали два драгоценных камня свитка подчинения, сейчас её не заботило. Она просто ползла, наслаждаясь слаженной работой своего мощного тела.

Остальное было попросту неважно нам обеим.

Я не могла, как змея, наслаждаться ураганом. Но эта свобода, то, что у нас получилось сбежать от Летучих Голландцев, наполняла мою душу радостью.

Ещё повоюем! Ещё посмотрим, на чьей стороне будет победа. Теперь я не проиграю!

За спиной взревел ураган, и у змеи то ли открылось второе дыхание, то ли появились песчаные крылья, понёсшие нас всё дальше и дальше от места, чуть не ставшего моей могилой и моего заказа.

Дед бы не оценил подобного, а его мнение было самым важным для меня.

Впереди нас ждал тайный аул не совсем людей, не совсем животных — хранителей песчаных муравьёв.

И пока змея покрывала расстояние, стремясь все дальше, я вернулась мыслями в прошлое.

Мало кто может похвастаться тем, что слышал о том, что такой аул существует. Но я была из той редкой категории, что была даже допущена в святую святых. Я вошла в этот аул. А затем моя история, моя кровь и запах заинтересовали создание, во власти которого было стереть с лица пустыни любой аул.

Я встретилась с королевой песчаных муравьёв.

Она… это создание было просто прекрасно.

С фигурой, словно выточенной из тёмного пористого материала и совершенным мраморным лицом.

Она была чудесной, невероятной и не была человеком.

Она хотела просто поговорить с тем, кого не отпугнула её инакость.

Меня не отпугнуло, мне действительно понравилась королева. Мы не стали друзьями. Мы проговорили всю ночь, а на рассвете она дала мне право на одну просьбу.

Когда я сразу сказала, даже не раздумывая, что у меня уже есть просьба, её дивные глаза стали багровыми. Когда я сказала, что хочу к ней прийти ещё раз, потеплели до цвета бархатного вина. Она дала мне такое разрешение. А я взяла за правило появляться на её территории с чем-то особенным: сладким или солёным съедобным, мелочами или аксессуарами, изготовленными в разных аулах со всех концов Аррахата.

Взамен она мне рассказывала то, о чём знала сама, а знала она многое, и делилась шаманскими свитками.

Я её любила, если можно так сказать по отношению не к человеку.

Теперь же мне предстояло просить Кармину об одолжении. Не говоря уже о том, что мне придётся привести в деревню чужака.

Это будет долг именно на мне. И кто знает, что она захочет от Али.

У Кармины было странное чувство юмора. И не всегда можно было понять, как вообще подступиться к какой-либо задаче. Мне хотелось верить, что Али сможет найти нужные слова. Но об этом никто не мог судить с уверенностью. Даже я.

…И двое суток, во время которых змея ползла с короткими остановками к тайному аулу, я могла только перебирать в голове различные варианты, запугивая сама себя.

Дважды мы отклонялись от основного курса. Первый раз, чтобы змея могла немного пообедать. И второй раз из-за Али, ребёнку, не привычному к такому транспорту и времяпрепровождению, нужно было немного размяться.

Во время привала я рассказывала ему о том, как надо себя вести с королевой, но что более важно, чего в ауле делать нельзя ни в коем случае. Согласившийся со всеми моими требованиями и заучивший их, во время дороги он дремал на моих коленях.

Ураган стих несколько часов назад, и сейчас под змеёй перекантовывалось и волновалось песчаное море, толком так и не успокоившееся.

Моя новая змея, я решила назвать её Искрой, была прекрасна.

На фоне яркой Меды её шкура — ярко-серебристого цвета, то и дело вспыхивала россыпью рыжих искр.

Али, открыв глаза, взглянула на меня из-под светлых ресниц.

— Зеон?

Я поощряюще промолчала.

— А почему ты можешь договориться с королевой песчаных муравьёв?

— Я не могу. Я попробую. Королева умное и прекрасное создание, но она не человек. Сложно объяснить, что она может решить в следующий момент. Иногда она гневается, иногда радуется. Иногда приказывает всех казнить, без разбору, а иногда любит весь мир. Вот в этот момент лучше быть как можно дальше от неё. Милость королевы иногда страшнее, чем её немилость.

— Зеон, а как вы познакомились?

— Случайно, можно сказать. Я был в ауле. Она потребовала, чтобы я пришёл в её шатёр — и мне пришлось встретиться с ней. Мы проговорили несколько часов, после которых я понял, что королева мне нравится.

— Ты в неё влюбился?

— Нет, — я едва заметно улыбнулась и покачала головой. — Нет. Али. И кстати, разве лорды могут быть такими любопытными?

— Я ещё не лорд. Я ещё слишком маленький для него. Даже для того чтобы начать обучение не подхожу, маленький…

В голосе Али звучала неприкрытая обида, поэтому я поспешила немного его отвлечь, да к тому же мне было и интересно:

— Время? Есть какой-то определённый порог?

— Да. Мне пять циклов… Пятнадцать годин, — решил Али, что простые жители пустыни не знают эту систему счисления. Хотя, по сути, что проще? Один цикл, три годины. — Через пару месяцев, — продолжил он, — будет шестнадцать. Обучение делам лорда начинается после седьмого цикла, когда я принесу первую личную жертву змеиным и песчаным богам.

— А сколько твоему брату?

— Хану? Ему четырнадцать циклов. И он ещё не очень опытный лорд. И человек совсем молоденький.

Больше половины циклов, отмеренных простым пустынникам, сорок две годины, — это молоденький?! Значит, слухи не врали. Лорды действительно живут гораздо дольше, чем мы. И за свою долгую жизнь успевают совершить намного больше страшных дел, чем мы, простые жители. И я никогда не смогу увидеть, какой лорд получится из обаятельного и живого мальчишки.

— Зеон.

— Да?

— Ты женщина?

Ого! Вот это мальчишка! Молоденький, но глазастый. Или он все-таки лишнее умудрился на ощупь обнаружить?

— Интересный вопрос. С чего ты взял такое?

— Ты очень мягкий… во всех местах мягкий.

Я рассмеялась.

— Ты понимаешь, что это тайна?

— Да. Ты спасал мою жизнь, поэтому я твой должник. Я никому не расскажу о твоём секрете. Можешь быть уверена в том, что твоя тайна будет и моей. Я клянусь богами нашего мира, его реками, пустынями и снегами, клянусь жизнями живых существ и сущностью неживых, что никому и ни при каких условиях не выдам твою тайну. И пусть целый мир будет свидетелем чистоты и искренности моих намерений.