Открытый сезон - Дэвид Осборн

Кен приглушил мотор. Мгновением позже резиновый нос лодки мягко царапнул о часть берега возле их хижины, покрытую песком и гравием.

— Наш милый домик, — сказал Кен.

Часа четыре они на довольно приличной скорости двигались по своей обрамленной лесом водной дороге. Прошло всего шесть часов с момента их похищения. Они казались веком.

Кен вернулся после погони за Мартином, а несколько мгновений позже появился Арт вместе с Мартином, глаза которого помутнели от страха и от потерянной надежды. Прежде чем они уселись в лодки, Арт публично наказал его. Улыбаясь он заявил, что жевательная резинка повысит у Мартина адреналин и вместе с ним состояние духа. Он вынул из своего рта сильно жеваный комочек и насильно впихнул его между зубов Мартина, велев ему сказать, очень ли ему это нравится. Когда Мартин сначала отказался, Арт всадил ствол своего 35 между его ног так, что тот в агонии переломился надвое. Потом взвел курок, угрожая.

— Скажи «очень — вкусно», Арт, — Очень вкусно.

— «Арт».

— Арт.

Мартин начал плакать, как ребенок.

— Жуй. — Резкий тычок ружьем. Мартин вскрикнул и зажевал.

И Нэнси никогда бы не смогла забыть свое собственное, несколько меньшее, унижение. Меньшее, но такое же мучительное. Когда утомительная работа по загрузке надувных лодок была закончена, ее и Мартина поместили на борт той, у мотора которой сидел Кен. Грэг и Арт в другой лодке держались поблизости. Они двинулись, и Кен стал расспрашивать о ее личной жизни. Так нежно и ласково, что иногда просто невозможно было вспомнить, кто он такой, Он настаивал на ответах. А если она не давала их добровольно, он хитро ловил ее, устраивая перекрестный допрос.

Чем занимался ее муж, сколько он зарабатывал, почему она тайком проводит уикенд с Мартином? Только ли ради удовольствия в постели или это у них серьезно? Были ли у нее другие связи? А до замужества? Были ли они лучшими любовниками, чем Мартин или не такими хорошими? А что из себя представляет жена Мартина? Встречалась ли она с ней когда-нибудь и обманывает ли Мартин, или он серьезно собирается оставить Джин?

Глаза Кена улыбались и сверлили ее насквозь, уничтожая ложь и полуправду, которые он явно различал, представляя все, что было между ней и Мартином в грязном, дешёвом и нечестном виде. Она никогда еще не чувствовала себя так обнаженно уязвимой. Смотреть на Мартина она не осмеливалась.

Пару раз они видели кабана. Спугнули лису, наблюдавшую за ними с каких-то камней. Потом бобер. Но ни одного домика и даже признака жизни вообще.

Грэг с Артом тоже причалили, оглядываясь по сторонам, довольные тем, что оказались дома, а Кен негромко отдавал распоряжения выгружать продукты и напитки и двигаться.

— Давай же, Мартин, ради Господа. Я вот-вот сдохну от голода.

Это был Грэг, огромный, добродушный. Он нагрузил Мартина ящиком с бурбоном, Кен взвалил на себя другой и резко двинулся по опушке к хижине. Грэг снова засмеялся, игриво шлепнул Нэнси по ее тесно обтянутому джинсами заду.

— Лучше бы тебе быть хорошей поварихой, — сказал он и сунул ей ящик с продуктами, подтолкнув вслед за остальными. Потом они с Артом пошли следом с газовыми баллонами. Надо было поторопиться. Через каких-нибудь полчаса наступит ночь.

Кен первым добрался до хижины. Он позвенел ключами и через момент двери распахнулись.

— Подождите, — сказал он и исчез в темноте домика. Грэг и Арт опустили свои баллоны и двинулись назад к лодкам. Нэнси и Мартин послушно ждали, не имея сил даже разговаривать. Мартин не видел никаких шансон бежать, и он знал, что если бы сейчас каким-то чудом появилась тропинка, по которой он мог бы броситься бежать, он не смог бы пробежать и пятидесяти футов сквозь кусты, так как его ноги отказали бы и он свалился бы, уткнувшись ртом в промерзлую лесную, почву.

— Ну вот мы и прибыли, — воскликнул Кен. Вспыхнул огонек его зажигалки и почти сразу же замерцал свет керосиновой лампы.

Нэнси и Мартин вошли внутрь. Пахло пылью, застоем и замкнутым пространством.

— Нравится? — В голосе Кена слышалась гордость владельца. Они увидели большую комнату, с открытым камином в углу, над которым висела голова кабана и пара древних, заряжающихся через дуло ружей.

Она была обставлена комфортабельно и с хорошим вкусом. Здесь стоял длинный полированный обеденный стол из твердой древесины, старый сосновый буфет с уложенными в стопки тарелками и подвешенными чашками, несколько обитых стульев и диван у огня, пара скамей под окнами на месте соединения двух стен, в освещенном лампой углу, где висели книжные полки, пол, из широких планок, местами устланный рукодельными хлопковыми половиками. Потолок был одновременно крышей, укрепленной грубо тесаными балками и был достаточно высоким, чтобы комната казалась просторной. Сразу при входе, двойной дверной проем вел в кухню. В задней части комнаты две ступеньки вели в своего рода лоджию с современной ванной комнатой с душем и достаточно просторной спальней с тремя кроватями. На всем лежал тонкий слой пыли, а пол и мебель были запачканы оставшимися с лета насекомыми.

Кен повел Нэнси и Мартина в кухню, где зажег лампу, подвешенную к потолку, сделанную в старинной старомодной викторианской манере.

— Ну вот, Нэнси. Я думаю, что тебе хорошо бы сразу же начать готовить. — Он машинально бросил взгляд на свои часы, потом распахнул окно над широкими стальными двойными мойками и снял засов со ставен, впуская серую вуаль последнего вечернего света. — Пока что, сегодня вечером, делай то, что полегче для тебя. Мы не привередливы. Спагетти были бы вполне подходящи. — Он махнул рукой в сторону газовой плиты с четырьмя конфорками. — Газовые баллоны мы держим снаружи. В том, который подключен сейчас, должно еще оставаться достаточно.

Он прикрыл дверцы сосновых шкафчиков над и под покрытой несгораемым пластиком стойкой.

— Там, внизу, всякие консервированные штучки, — сказал он. — Сухие продукты и пакеты наверху. Этот шкаф совершенно изолирован, а сзади у него проделаны отверстия для воздуха. В нем мы держим мясо и скоропортящиеся продукты вместе с сухим льдом.

Он снова закрыл шкафчики, повернул кран над мойкой. Из него с шипением вышел воздух.

— Грэг накачает воду через несколько минут. Мы берем ее из старого колодца, который был сделан когда тут добывали лес. Она нормальная. Но надо дать ей протечь минуту, чтобы вымыть ржавчину из трубы.

Затем он повернулся к Мартину и сказал, менее любезно:

— Ну давай, пошли. Ты задержал наш выезд. Почти на полчаса. Работа в темноте, которую мы могли бы проделать до заката, займет вдвое больше времени.

Внезапно Нэнси сказала:

— Что заставляет вас думать, что я собираюсь готовить для вас еду?

Кен сначала выглядел удивленным, потом улыбнулся.

— Конечно собираешься.

Она ответила нарочито медленно:

— Нет, не собираюсь. Когда вы отправитесь назад к озеру, я собираюсь просто выйти через эту дверь и вы никогда меня не увидите. — Она невидящим взглядом уставилась на мойку. Она не сделала ни одного движения с того момента, как поставила на пол спой ящик с продуктами.

Кен ласково продолжал;

— Ну, Нэнси, не будь такой.

— А какой по вашему она должна быть? — выпалил Мартин. — Петь и плясать?

Кен медленно повернулся к нему и глаза его постепенно теряли всякую выразительность. Голос его звучал мягко:

— Слушай внимательно, Мартин. Я не собираюсь повторять еще раз. В следующий раз я предоставлю Арту объяснять тебе. Понял? В общем так. Нам всем придется некоторое время пожить друг с другом, а эта хижина не так уж велика. Самое первое, чему надо научиться в походах, это вежливости. Таким образом, никто никому не действует на нервы. Усек?

Он снова улыбнулся и повернулся к Нэнси.

— Ты же смышленая девушка. Подумаешь несколько минут и решишь все-таки готовить. — Он внезапно наклонился и вытянул из — под мойки длинную цепь, вделанную в бревенчатую стену. На конце ее было кольцо. Быстрым движением он замкнул его на стройной лодыжке Нэнси. Потом продолжил свою речь, будто ничего не произошло. — И не беспокойся о соусе. Там внизу есть Болонский в банках. Просто разогрей его.

Снаружи донеслось неожиданное рычание мотора. Оно раскололо тихий вечер. Кен повысил голос:

— Это вода. Понадобится всего пятнадцать минут. Подкачать ее к бакам на крыше. — Он указал на потолок, который в отличии от комнаты, был плоским и низким. — Обычно мы это делаем каждое утро.

Потом он взял Мартина и потянул его в дверь. Мартин яростно потянул руку и отпрыгнул.

— Ты посадил ее на цепь! — Он не мог поверить. Нэнси все еще не двинулась. Она изучала цепь и глаза ее, как ни странно, уже не были пустыми и невидящими. Они вдруг ожили внезапным и острым сознанием.

— Как собаку! — кричал Мартин. — Ты посадил ее на цепь!