Треск Цепей II: Белый Ворон (СИ) - Тихий Даниил

Облизав губы и с отвращением почувствовав вкус чужой крови, я сплюнул вязкую слюну и поднялся на ноги.

— Ник’Крак!

ИскИн услужливо напомнил, как именно создать маленький огонёк — замену огнива. Света он практически не давал, и требовал сведённых в особую фигуру пальцев, но выбирать мне всё равно не приходилось.

К сожалению, энергии в моей нейронной сети было на донышке, и рассчитывать на то, что огонёк продержится долго — было бы глупостью.

Кошка лежала выше на ступенях, камень рассадил ей голову, рану хорошо было видно из-за выдранного куска шерсти. Её испачканное чужой кровью тело оказалось удивительно тяжелым, несмотря на визуальную изящность присущую кошачьему виду.

Взвалив свою вынужденную союзницу на плечо, я потащился дальше, с трудом переставляя ватные ноги. Мышцы забились, нужно было передохнуть, но не раньше, чем мы покинем ступени Ирдиса.

Спустя минуту огонёк в моей руке погас, полностью исчерпав энергию, но я с удивлением обнаружил, что справа тьма перестала быть такой уж непроглядной, оттуда сочился слабый, рассеянный свет.

На очередном шаге я неожиданно оступился, вместо ступеньки под ногами оказалась ровная площадка. Сделав по ней пару аккуратных шагов, я понял сразу две вещи. Во-первых, мрачного зева центрального колодца над головой больше нет, а во-вторых, мы добрались до поворота. Два слабых фонаря-кристалла стоящих за углом, сразу за ещё одним лестничным пролётом и были источником рассеянного света.

Здесь царствовала тишина, за исключением блуждающего по туннелям эха грандиозной битвы. Ни следов обрушений, ни кровавой пены под ногами. Живых или немёртвых тоже не наблюдалось. Мельком глянув вглубь пустующей подгорной улицы, я опустил Малишу и облокотил на стену.

Я мог идти дальше в одиночку, но прежде чем мой ИскИн узнает улицу, на которой стоит храм, мне придётся исследовать ярус за ярусом. Насколько подобный поиск затянется, и насколько вырастут риски быть убитым — страшно представить. Но кошка серьёзно ранена, как мне привести её в чувство?

Стоило этой мысли появиться в голове, как я что называется — прозрел.

Соня неоднократно демонстрировала свои целительские способности, воспроизводила в моём присутствии множество заклинаний, и память обо всех таких событиях старательно сохранялась в биотическом блоке.

Хлопнув себя по поясному мешочку, в котором хранились кристаллы силы, я понял, что у меня есть всё что нужно. Источник энергии и детальные записи воспроизводимого звука и жестов при создании чуда исцеления. Единственный косяк был в том, что я никогда не черпал силу из подобных кристаллов и понятия не имел, как это делать. Но попробовать определённо стоило.

Присев перед зверолюдкой на колени, я огляделся, убедившись в том, что округа безлюдна и приступил к делу. К сожалению, в моём распоряжении оказались далеко не все собранные за время нашего пути к Малистинскому монастырю кристаллы. Часть из них осталась где-то под завалами, внутри моего рюкзака.

Те, что сохранились, состояли в основном из серых, источающих мёртвенный свет камней силы. А самым крупным образцом в этой коллекции был чёрный кристалл с багровой сердцевиной, добытый из демона поверженного в монастыре. Его я трогать не рискнул, остановив свой выбор на одном из бледных мертвячьих камушков.

Соня мне как-то говорила, что её чудеса опираются на веру в Енну, в отличие от заклятий кудесников, которые трансформируют сырую энергию и придают ей форму. Сейчас мне предстояло стать таким кудесником, надеясь, что кристалл полный энергии не оторвёт мне руку, а получившееся заклинание не убьёт Малишу.

К слову я не испытывал жалости к проклятой кошке. Она была рядом и помогала только потому, что ей приказали. И по итогам выполнения этого приказа, она намеривалась получить награду, возвысившись за мой счёт.

ИскИн трижды прокрутил в интерфейсе один из фрагментов исцеления. Вот я сижу, вытянув руку, с которой Соня только что сняла бинты. Раны выглядят набухшими, красными и воспалёнными. А вот её рука по очереди складывает из пальцев разные знаки и на фоне этой картинки звучат слова:

— Ву́льнус доло́р ауфе́йра!

Рассыпая голубоватую пыльцу с ладони жрицы, срывается бирюзовая бабочка. Она живёт всего мгновенье, тает и распадается пылью, которая оседает на моих ранах. Краснота уходит, гной выходит наружу, а повреждённые ткани вытесняются новорождёнными.

Короткая запись, но невероятно информативная.

Я повторял и повторял сказанные жрицей слова пока они не стали отскакивать от зубов. А вот с фигурами вышло сложнее. Каждое слово дополнялось нарисованным в воздухе символом. И пришлось попотеть, чтобы зазубрить эту комбинацию.

Минут через семь я понял, что готов попробовать повторить всё вместе. Малиша всё ещё была без сознания, рана на её голове была глубокой, хотя разобрать где её кровь, а где чужая, было невозможно, вся шерсть слиплась комками.

Стоя на коленях, я сжал в одной руке кристалл, а другой воспроизвёл символы, одновременно проговаривая слова из заклятья. Эффект был нулевым.

Я повторил снова, перепроверил через слепок памяти правильность произношения и символов, попробовал воспроизводить то чувство, при котором я выплёскивал через руку сырую энергию.

Ни-че-го.

Подавляя волну раздражения, прикрыл глаза и пару раз глубоко вздохнул. Возможно дело в том, что энергия в нейронной сети на нуле. Значит, стоит её наполнить, а затем пробовать снова. На всякий случай протянул руку и приложил её к шее зверолюдки. Пульс удалось нащупать не сразу.

Энергия смерти клубилась и источала потусторонний свет. Так странно, что она была буквально в моей руке, но оболочка камня не давала к ней прикоснуться. Первой мыслью было попробовать разрушить кристалл физическим путём. Долбануть по нему мечом к примеру. Но эту мысль я быстро отбросил прочь. Соня как-то рассказывала, что повреждённый магический посох был использован как бомба. А мне совсем не улыбалось нанести себе увечья или погибнуть так глупо.

Сжав кристалл той рукой, через которую я обычно атаковал сырой энергией, я попробовал опустошить нейронную сеть, удерживая в кулаке волшебный камень. И неожиданно, это возымело эффект.

Маленький кристалл растаял мгновенно, но не исчез бесследно. Дикая боль и болезненная судорога захватили мою руку. Кулак немного разжался и сквозь щели промеж пальцев ударили лучи потустороннего света. Разряды серых молний прошлись по моей одежде и, захватив мышцы, заставили выгнуться дугой, задирая лицо к потолку.

В мгновение ока меня вышибло из тела, как это уже бывало во время битвы у разлома. Только в этот раз я не стал источником испепеляющей вспышки.

Увидел себя со стороны, кричащего, с сияющими мертвенным светом глазами. И через мгновенье вернулся обратно, хватая ртом воздух и заваливаясь на спину. Ощущения были непередаваемыми, интерфейс ожидаемо засбоил и ушёл на перезагрузку, но то к чему я стремился — случилось. По моей спине катался жар поглощённой энергии.

Со стоном я принял сидячее положение и заметил краем глаза движение. Мой крик привлёк гостей. Окровавленных, не совсем живых, и двигающихся как дёрганные марионетки. Времени было в обрез, но мечу я предпочел заклинание.

Повернулся к кошке, не обращая внимания на хрип и иные звуки, свидетельствующие о приближении мёртвых. Сосредоточился, сделал пару вздохов-выдохов и в точности повторил заклинание, скопированное у Сони.

— Ву́льнус доло́р ауфе́йра!

Я чувствовал, что у меня получается. Первое же слово потянуло из меня силу, а исполненный символ сделал мою руку тяжелее обычного. В отличие от сырых всплесков подобная трансформация энергии не вызывала неприятных ощущений. Лишь во рту почему-то появился вкус пыли…

Я уверен, что всё сделал в точности как Соня, но к моему ужасу ни какой бабочки не появилось. Вместо неё в сторону кошки с моей ладони сорвалась летучая мышь, тёмный комок, оставляющий дымный след. Заклятье ударило демонопоклоннице в грудь и, превратившись в дым полный красных искр, впиталось в нее, тут же заставив забиться в судорогах.