Между делом (публицистика и житейские истории) - Владимир Михайлович Шарик

симпатия, какое-то душевное расположение, может я бы еще и соглашалась с ним спать, а то ведь ничего такого не было, только какое-то озлобление. Жили просто потому, что семью хотелось сохранить, потому что дети были общие, а потом и внуки пошли. Только в последнее время ему не семья была нужна, а его собутыльники, с которыми он устраивал праздники, и можно сказать, что то, что он приносил в дом, он затем всё с друзьями и пропивал, потому как он без них не мог жить. Надоели эти праздники.

– А если он придет сейчас к тебе, скажет, давай помиримся, забудем плохое и вспомним хорошое, ведь вместе больше сорока лет прожили?

– Нет. Не надо мне никого. Я уже привыкла сама все делать. Да, и зачем он мне. Так как было уже не будет, возраст не тот, а по-другому мне не надо… Не надо.

Вот Такая получилась история.

День любви. Пьеса

В городской квартире Лида наводит порядок, поливает цветы, напевает мелодию какой-то популярной песенки. Вдруг распахивается дверь и с улицы вбегает её мать, Валентина Петровна. Она несколько растрепана.

Лида. Что случилось? Кто там за тобой гонится?

Мать. На держи!

Лида. Что это?

Мать. Потом скажу. Спрячь хорошенько. (Лида ложит пакет в карман). Да, не туда. За лифчик спрячь.

(Только Лида спрятала пакет, как в комнату врывается злой отец Петр Петрович Недайводы).

Отец. Стоять, Березка!!! Кому сказал стоять.

Мать. Что я тебе лошадь?!

Отец. Хуже! Ты кобыла драная!

Мать. Спасибо. Вот заслужила я от тебя наконец-то ласковое слово за то, что еду тебе готовила, обстирывала, убирала за тобой. Спасибо, дождалась за тридцать лет совместной жизни. За то, что тягалась с тобой пьяным по грязи и лужам. Спасибо.

Отец. Ты мне зубы не заговаривай. Где деньги дела?

Мать. Какие деньги?

Отец. Что ты строишь невинную морду. Я вчера пенсию получил и положил её в карман пиджака, а сегодня нет.

Мать. А ты точно их ложил в карман. Ты же вчера без памяти был. Напился до потери пульса, что сам добраться домой не мог, приятели привели. Вот у них и спрашивай. Это они вытянули у тебя деньги.

Отец. Мои приятели такого не позволят. Это ты только способна вытрусить все карманы. Ни копеечки не оставила.

Мать. Я к тебе не подходила даже. Ты как упал на кровать в одежде, то я к тебе и не подходила, даже не раздевала. Как бы я могла вытянуть у тебя деньги?

Отец. Врешь, сука. Это ты вытянула. Сама ж говорила, что я без памяти был. Вот ты и воспользовалась моментом. Я тебя знаю.

Мать. Да не брала я денег. Я даже не подходила.

Отец. Врешь, падаль. Смотри мне в глаза. Смотри в глаза, что ты по сторонам своими бесстыжими глазками крутишь.

Мать. Ты что Кашпировский, что я должна в глаза тебе смотреть.

Отец. Ох, ты у меня доиграешься. Верни по добру лучше деньги, а то плохо тебе будет.

Лида. Мама…

Мать. Пойди на кухню. Выключи газ.

(Лида выходит).

Отец. Где деньги?

Мать. Хотела б и я знать где твои деньги. Нам надо за квартиру уже платить.

Отец. Ты еще и издеваешься надо мной. Иди сюда.

Мать. Тебе надо, ты и иди.

Отец. Ох, доиграешься ты у меня…

(Петр подходит к жене и начинает обыскивать).

Мать. Ой, ой. Я щекотки боюсь.

Отец. Стоять, Березка!

Мать. Тебе и трусы снять.

Отец. Надо будет, то стяну.

(Входит Лида).

Лида. Я выключила газ.

Мать. Хорошо… Ты бы при ребенке постеснялся.

Отец. Ничего, пускай знает, что мать у неё воровка. Всегда вытягивает деньги с карманов. Какое ты имеешь право. Это мои деньги, если тебе не хватает, то пойди заработай. Полезь в шахту, да узнай, как они там зарабатываются. А то мы только тратить умеем деньги. Швыряем налево и направо.

Мать. Что ты говоришь. На что я тратила твои деньги.

Отец. На всё тратишь. Разные там побрякушки, сервизики, хрустали.

Мать. Совсем уж накупила. Вазу я за свои деньги купила.

Отец. А мои же где?

Мать. Не знаю, где ты дел. Убедился, что нету. Что ещё ты хочешь от меня.

Отец. Я знаю, что ты их взяла. (К Лиде). Ты же видела, где мать деньги прятала.

(Лида молча махает головой).

Мать. Вот до чего пьянка доводит. Потерял деньги, а теперь чем за квартиру будем расплачиваться.

Отец. Это твои проблемы.

Мать. Это хорошенькое дело. Ты что в этой квартире не живешь, или жрать тебе не надо. Конечно, тебе бы только глаза свои бесстыжие залить, а об остальном нечего думать.

Отец. Хватит. Уже всю жизнь думал, а теперь и о себе надо подумать.

Мать. А о дочке своей ты подумал. Ей вон надо туфли купить, за учёбу заплатить. Зачем тогда на свет пускал, что бы ребенок мучился сейчас, не доедал, в одежде из Секонд-Хенда ходил.

Отец. Я ей куплю.

Мать. За что?

Отец. Получу деньги и куплю.

Мать. Пропьешь как и в этот раз.

Отец. Не зли меня, а то за себя не ручаюсь.

Мать. А ты знаешь, что сегодня Аня возвращается домой?

Отец. Помню.

Мать. Так ей же тоже надо какую-нибудь одежду купить. Не будет же она в старом ходить. Да и выросла она.

Отец. Пускай ей дают там, где она была. Наделала тут делов, а я должен расхлебывать вместо неё. Хватит.

Мать. Как же ты говоришь о своей дочери. Она же кровинушка твоя.

Отец. Вот именно кровинушка. Чего-чего, а крови она моей попила достаточно. По милициям да судам затаскала, все соседи пальцами тычут – вот пошёл отец той зечки.

Мать. Со всеми бывает, что оступится человек, но нельзя же отказываться от него за это. Надо бороться за него, что бы он был лучше.

Отец. Да сколько раз она клалась мне и говорила, что начнет новую жизнь. Но стоило нам её откупить и она бралась за старое.

Мать. Теперь уже такого не будет. Она мне написала, что всё поняла и теперь начнет жизнь иначе.

Отец. Да. Иначе. Да горбатого могила исправит.

Лида. Папа, Аня совсем другая стала. И её надо только поддержать.

Отец. Ну, и поддерживайте, если хотите, а с меня хватит.

Мать. Ото ж ты такой отец, что детям не дал достойного образования.

Отец. Это я-то не дал. Да я всё для неё. Я всё