Между делом (публицистика и житейские истории) - Владимир Михайлович Шарик

уже несколько лет отказывала мне в любви, мы спали в различных комнатах. Лилия была хорошая женщина и телом и душой. Ухаживала за собой тщательно и никто не давал ей столько лет, сколько было на самом деле. У нас всё было хорошо в интимном плане, но был один недостаток – у неё был муж, причем он пережил инсульт и теперь был частично парализован. Я не мог по отношению к нему поступить подло. Встречаться тайком -это одно, но бросить больного мужа – это подлость и мужчина, настоящий мужчина не способен на такой проступок. То есть я оставался один, и оставался в поиске. Первая женщина, которую я привел в свою квартире была чернявая Наташа, женщина во всех смыслах положительная. К тому же мы были почти земляками, она родилась в соседнем селе. Всё у нас шло хорошо, пока не появился её сын. Я его раньше не видел, она рассказывала, что он живёт в другом городе, устроен в жизни. И вот он явился. Одного взгляда было достаточно было, что бы понять, что из себя представляет её сын. Законченный наркоман, с потухшим бегающим взглядом. Он спросил, где мать. Я ему ответил, что она ушла на базар. Тогда он попросил у меня денег, он стал выгадывать какую-то историю, что он уехал с дома и забыл кошелёк, и теперь у него нет средств добраться домой, а сейчас уходит к ним последний автобус. Я, конечно, не дал ему денег, а когда пришла Наташа, то я ей предложил забрать свои вещи. Она плакала, умоляла меня не выставлять за двери, говорила, что она не будет уделять сыну никакого внимания, она давно уже поняла, что ему невозможно помочь, и потому отказалась от него. Она уже почти год не видела его и не понимает как это он нашел её. Но я был неумолим. Мы расстались. Не без сожаления, так как Наташа была хорошая женщина, но сын-наркоман – это плохой товарищ по жизни, который может всё отдать за дозу дурмана. Я снова остался один. С Лизой мы познакомились на дне рождения у моего товарища. Она была очень веселой и заводной женщиной с черными чарующими глазами, под их влияние я и попал. У нас было всё хорошо, я был очарован нею и по-настоящему стал счастливым после того как получил развод. Мне хотелось, что бы это не кончалось и потому делал всё, что бы она оставалась довольна мною. И у меня это получалось хорошо, в её глазах я не замечал тоски. И потому был удивлен, когда она вдруг предложила оформить наши отношения. Зачем, удивился нам это, ведь нам и без штампа в паспорте хорошо живется. Однако, она так не считала и с каждым днем наши отношения только ухудшались. Тогда я понял зачем я ей нужен был. Оформить со мной отношения и тем самым получить права на мою квартиру. Но я же не дурак и всё понял. Конечно, мои дети относятся ко мне плохо, оставили меня одного, но тем не менее они мои потомки, в них течет моя кровь и квартиру они ни с кем не должны делить. Так я сказал Елизавете, что ей не понравилось и она забрала свои вещи.

После этого случая я несколько разочаровался в женщинах, потерял веру в их бескорыстность и наличие у них сердца. Но осенью я поехал в санаторий, где и познакомился с Зиной. Она оказалась из моего города, причем жили по-соседски в многоэтажках. Она была одна, похоронила недавно мужа. Сначала мы просто прогуливались с ней по парку перед ужином и после, вели задушевные беседы, которые смягчало наше одиночество. Затем наши встречи приобрели уже характер необходимого общения. Возвращались мы в город уже сформированной парой без особых обязанностей и требований друг к другу. Нам просто было хорошо. Она жила одна, её дети жили отдельно и были хорошо устроены в жизни. Я переехал к ней

Я переехал к Зине и зажил с ней одной семьей. Надо сказать, что мы хорошо поладили во всех отношениях. Сошлись характерами, выработали единую схему поведения и во всем старались помогать друг другу. Сначала мы занялись ремонтом в её квартире, ибо после смерти мужа она ничего не делала в комнатах. Мы заменили обои в комнатах, сделали косметический ремонт в кухне и туалете. Мне стало даже легче дышать, а то всё сначала было чужое, неуютно там чувствовалось. Еще у Зины была дача, на которой было полное запустение. Деревья не обрезались много лет и потому перестали плодоносить, виноград так загустел, что летом лучи солнца не проникали на землю и в дачный домик, потому приходилось включать свет. Об дачном домике вообще не говорю, он буквально разваливался, крыша местами протекала. Так что было мне куда руки приложить, но я от работы никогда не бегал, и со временем навел порядок. В первый год, правда, урожая мы, особенно, хорошего не получили, так как земля была там очень истощена и никогда не удобрялась. Земля ведь любит уход и заботу, а, если от неё только брать и брать, как это делают нынешние хозяева, то и отдача будет нулевая. Если вот раньше был на земле определенный севооборот, и нельзя было на той земле, где был подсолнух, в течении семи лет снова сеять подсолнух. То сейчас никто не придерживается таких правил и из года в год сеют подсолнух, соответственно и урожай минимальный, а скоро и такого не будет. К тому же раньше органику вносили на землю, а сейчас откуда ей взяться, если коров нет на селе. Но я договорился с одним фермером, и завез гной осенью на дачу, хорошо перекопали мы с Зиной землю, и на следующий год у нас с ней были помидоры по килограмму, а с пяти кустов ведро картошки имели. И фрукта, виноград хорошо уродили. Душа радовалась, я почувствовал вкус к жизни впервые после того, как разошёлся с Людмилой. Дети её тоже хорошо ко мне относились, иногда даже вставали на мою сторону, когда у нас случались размолвки. Ведь в каждой семье бывают конфликты, но люди находят общий язык. Почему же моя семья отвернулась от меня после сорока трех лет совместной жизни я не понимаю. Я и тогда думал об этом, и сейчас думаю, но не могу дать ответ. Ночами не сплю, думаю об этом. Почему они у меня такие твердокаменные. Вот недавно заболел, температура около 40,