На перепутье: Воительница (СИ) - Вин Милена

— Здесь! Это здесь!

От неожиданности я резко заворачиваю к тротуару и останавливаюсь. Затылком чувствую, что недовольный взгляд Валери прикован ко мне, но это меркнет на фоне происходящего и не волнует меня так сильно, как то, что делает амазонка. Черт ее дери. Она буквально пытается выломать дверь моей машины.

— Ты же ее сейчас сломаешь… Успокойся, Наари…

— Выпусти! — грозный рык бьет прямо по лицу. Вдоль позвоночника тотчас пробегают противные колкие мурашки. Взгляд — яростный, дикий и в то же время растерянный — буравит меня, точно девушка пытается проделать во мне дыру. Боюсь, у нее это может получиться, поэтому быстро убираю блокировку дверей, и Наари вываливается наружу.

И с чего это я вдруг построил у себя в голове образ, пусть и странной, но застенчивой, отчужденной девушки, немного сильной, способной уложить преступника, но явно не способной справиться со мной?.. Сейчас я с легкостью подчинился ее приказу и ко всему прочему испугался повелительного тона… Меня словно отец одним словом к земле пригвоздил.

— Куда она? — врывается в сознание голос Валери, и я перевожу взгляд с сиденья, которое мгновение назад еще не пустовало, на амазонку, торопливо бегущую по склону наверх. Бежит так, будто на том конце парка бесплатные хот-доги раздают, и даже пальто до колен не стесняет ее движений. Оттого, похоже, и кажется, что на улице гуляет резвый ветер, так красиво и плавно развевающий длинные, стянутые в высокий хвост волосы амазонки…

— Ждите здесь, — говорю торопливо и, не дожидаясь ответных слов, бросаюсь следом за девушкой.

***

Наари

Сердце едва в пятки не ушло, когда мы оказались на том самом месте. Все мысли об осторожности вылетели из головы в тот же миг. Наверное, я повела себя грубо, но это волнует меня сейчас меньше всего. Ноги не слушаются — сами несут меня наверх, по хрустящему ковру из желтых и красных листьев. Мышцы напряжены, по виску медленно скользит капелька пота, и все внутри кипит от предвкушения скорой встречи с моим миром.

Я пытаюсь заранее нащупать ниточки энергии, но ничего не получается — магия впала в глубокий сон еще сегодня ночью. Надеюсь лишь, что энергия входа пробудит и мою энергию. Иначе у меня не получится даже открыть портал…

Наконец передо мной предстает та самая чаша, по-прежнему наполненная водой. Людей вокруг немного и никто больше не обращает на меня внимания, как было в прошлый раз. Нагибаюсь к воде, вглядываюсь, пытаясь разглядеть за ее гладью что-то, что могло бы оказаться знаком, ключом… Да чем угодно — главное, чтобы оно помогло мне вернуться домой. Но я ничего не вижу кроме множества лежащих на дне монеток.

Боль охватывает грудь, сердце рвется вырваться наружу — и это все, что я чувствую. Растерянность, страх, боль… Но не энергию. Ее нет, она не пронизывает меня, не трогает сердце, не бурлит в венах. Исчезла или все же спит?..

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Почему же магия появлялась раньше? Когда я связывала свою энергию с энергией Мэй, когда спасала Джона, когда этой ночью просила Эраха, чтобы он охранял его от кошмаров?..

Неужели это все истощило меня, забрало энергию до последней капли?

С губ срываются рваные вздохи, глаза щиплет от слез, которых я не желаю проливать, но уже с трудом сдерживаю. Опускаюсь на колени, сильно, до дрожи сжимая пальцами бортик чаши. Одна слеза, обжигая холодную кожу, все же скатывается по щеке.

— Раньше я часто приходил сюда с очень дорогими мне людьми, — тихие слова пробиваются сквозь накрывший меня страх. Легкое, едва ощутимое прикосновение к плечу... — Когда еще был подростком, почти каждые выходные. Мы с Валери и мамой бросали монетки в фонтан с намерением вернуться сюда на следующие выходные. Глупо, должно быть… Но мы не желали уходить, пока не совершим вот такой своеобразный обряд. В один из таких дней маме не досталось монетки. С тех пор она сюда так и не вернулась.

Джон замолкает. Он продолжает стоять позади, рядом не садится, но и руку с плеча не убирает, несильно сжимает. Я чувствую тепло его пальцев, оно проникает сквозь одежду, убивая охвативший сердце холод. Этого хватает, чтобы избавиться от страха.

— Я потерял самого близкого человека, — спустя недолгую паузу продолжает мужчина тихим, слабым голосом, и его хватка становится чуть сильнее, но не утрачивает мягкости. — Это разбило меня настолько, что я начал забывать об этом месте, которое она так любила. Честно говоря, я впервые с тех пор оказался здесь. И знаешь… Я больше не чувствую боли. Это место напоминает мне о ней, но вместо болезненных воспоминаний приносит светлые, самые радостные… Может, и тебе стоит просто подождать? — его вопрос прозвучал так тихо, что я едва различила его сквозь лихорадочный стук сердца.

Глубоко вздохнув, я поднимаюсь на ноги, поворачиваюсь к нему и ловлю добрый взгляд пронзительных темных глаз. Что же это за чувство, вызывающее теплое покалывание в теле? Вроде бы благодарность и в то же время не она…

— Сейчас больно, но это пройдет, — Джон берет меня за руку, отчего я вздрагиваю, но, кажется, он не заостряет на этом внимания. — Дай себе время, Наари. Не знаю, сколько его тебе потребуется, но я готов помочь, буду рядом, пока ты не разберешься в себе, пока не избавишься от проблем. Ты сказала мне, что боишься опоздать… Но если будешь торопиться, можешь упустить возможность вернуться туда, куда желаешь. Ты справишься со всеми трудностями. Я почему-то в этом не сомневаюсь.

На его губах появляется улыбка, и я вдруг понимаю, что хочу разрыдаться не из-за того, что мне больно и тяжело, а от облегчения и благодарности. Шмыгаю носом, рвано выдыхаю и не сдерживаюсь. Соленые дорожки простираются вдоль щек, лицо щиплет, горит от смущения, и одновременно с этим дрожат в улыбке губы.

— Эй, — мужчина, не переставая улыбаться, неожиданно притягивает меня к себе, и я резко затихаю. Вместе со мной замирает на миг сердце, а затем срывается — начинает стучать так яростно, что я боюсь, что Джон непременно его услышит. — Я уж думал, ты плакать не умеешь, — усмехается он, аккуратно поглаживая меня по спине.

Кажется, это может продолжаться вечность. Мне этого и хочется… Чтобы он не отпускал, не забирал тепла, которого я еще никогда не ощущала. Но, похоже, он знает не только, когда нужно помочь, но и когда нужно остановиться.

— Пойдем, Наари. Мэй будет рада, если ты присоединишься к нам и тоже посмотришь на лошадей. Да и я, по правде говоря, тоже…

Глава 14. Подступая к истине

Джон

Всю дорогу до конюшни я думал, почему же решился рассказать о наболевшем едва знакомому человеку. Помнится, Наари говорила, что проще раскрыться перед незнакомцем — он выслушает и забудет, поскольку ваши пути разойдутся. Но все дело в том, что я сам свернул со своей дороги и ступил на ее, которая неизвестно куда меня приведет.

Я даже и не догадывался, что она все это время рвалась к фонтану, а не искала определенный дом. А был ли он там вообще?.. Кажется, все намного сложнее, чем я думаю. Но что я знаю наверняка, это то, что девушка потеряла не только дом, но и саму себя. Мне доводилось сталкиваться с таким раньше. Вернее, именно я с таким и сталкивался… Когда погибла мать, когда отец решил забрать Валери в Корею, а меня пустить в свободное плавание, поскольку возраст позволял жить самостоятельно. Кажется, тогда я и сломался. Спустя долгое время у меня получилось, если и не починиться, то хотя бы прийти в себя. Раны саднят до сих пор, и все же я не врал, сказав, что воспоминания не приносят боли. 

Не потому ли я утешил ее? Чтобы осознать, что скорбь стала светлой печалью?..

Наверное, это не единственная причина. Мне просто ее жаль. Я не знаю, с чем ей пришлось столкнуться, но рядом с ней я чувствую слабость, опутывающую меня всякий раз, когда мне доводится пересекаться с беспомощными, потерянными людьми, жалость к которым делает слабым и меня.