Вечность и день - Виктория Чанселлор

— Вы боитесь меня, — сказал он. — Простите, я слишком тороплю вас.

Она покачала головой:

— Это не совсем так.

— Тогда скажите мне.

— Я… Это трудно выразить словами.

— Мне вы можете сказать все.

Вот в этом она сомневалась. Ни один мужчина не захочет, чтобы его сравнивали с фантастическим героем. Ни один мужчина не смог даже приблизиться к ее идеалу… до сих пор не смог. Гифф, вероятно, смог бы. Но она еще плохо знала его и не могла доверить ему свою тайну. Эта тайна была слишком интимной, слишком связана с сексуальной жизнью. Но нужно объяснить ему, чего она боится.

— Когда мы с Джерри были подростками, мы иногда занимались спиритизмом. Во время одного из спиритических сеансов с нами произошел случай, очень напугавший нас. Потрясение было таким… сильным. Я с кем-то связалась, но нам пришлось прервать сеанс. Все это до сих пор кажется мне совершенно необъяснимым. — Вздохнув, Линда замолчала, почти уверенная, что сейчас должно произойти что-то ужасное: ведь она рассказала об этом случае, который надолго вывел ее из равновесия. Она ждала, что Гифф осудит ее, просто не поверит ей. Но он не выразил сомнений и не засмеялся над ее страхами. Он просто сидел рядом, внимательно глядя на нее.

— А с кем вы связались?

Она никому не рассказывала об Уильяме. Только Джерри знала о нем.

— С британским офицером Уильямом Говардом. Он был убит в 1815 году.

— Почему вы перестали говорить с ним?

В его словах прозвучало такое волнение и такая тоска, что Линда была потрясена. Ей показалось, что Гифф принял ее рассказ очень близко к сердцу. Она не ожидала, что он заинтересуется этой историей, сама мысль о том, что можно кому-то рассказать о том вечере, всегда вызывала у нее панику.

Она помедлила, подавляя дрожь.

— Случилось что-то… странное. Право, мне не хочется говорить об этом.

— Хорошо. Но мне хотелось бы потом вернуться к этому. Я хочу попытаться понять, не связан ли этот случай с теми чувствами, которые мы испытываем друг к другу.

«Именно это я не хочу обсуждать», — подумала Линда. Она не сравнивала мужчин, с которыми встречалась, с Уильямом. Никто из них даже отдаленно не напоминал его, не был таким сильным и решительным, каким она видела Уильяма в своих снах. Она всегда могла отделить фантазии от действительности. До сих пор могла.

Она выпрямилась и потянулась.

— Надо идти работать.

— Вы не попробовали сладкого.

Ей не хотелось знать, какие еще сюрпризы он приготовил для нее.

— Мне не хочется…

Он полез в корзину и достал два куска торта «Темный лес».

— Как вы догадались? — удивилась она.

— Такая чувственная женщина, как вы, наверняка любит шоколад.

— Вы уверены, что не догадались, о чем я сейчас думаю? — поддразнила Линда, беря вилку.

— Я никогда не раскрываю всех своих секретов.

— Никогда? — Линда попробовала кусок очень жирного торта. Господи, прости!

— Могу сделать для вас исключение.

— Кормите меня каждый день тортом, и я — ваша навсегда, — пошутила Линда.

— Я запомню ваше обещание, — сказал он так серьезно, что она с удивлением посмотрела на него. Он был таким же серьезным, когда вчера говорил, что ей разрешается смеяться над всем. Когда говорил, что хочет все знать о ней. Почему? Может быть, все это — только слова, или он испытывает какое-то непреодолимое желание, не понятное ей. Как бы то ни было, он говорил с такой убежденностью, что она смутилась.

— Не обращайте внимания на мои слова, когда я занята шоколадом, — сказала она в надежде, что он поймет намек: ей хотелось, чтобы он все обратил в шутку. Она может страстно желать его, но это вовсе не означает, что можно чувствовать себя непринужденно, когда он смотрит на нее как на желанную женщину.

— А, уже отступаете. Значит, я вам нравлюсь только потому, что кормлю вас.

Она решила, что он понял намек, и воздержалась от дальнейших замечаний. Она так и будет вести себя, поклялась она себе и откусила еще торта. Она будет очаровательной и остроумной, и он не узнает, как взволновали ее слова, сказанные таким серьезным тоном.

— Да, но какой прекрасный повод для установления отношений.

— Несомненно. Я запомню это.

Он откусил половину своего торта, продолжая наблюдать за ней. Она чувствовала, что он сдерживал свою страсть, и это лишало ее присутствия духа, она тоже начинала волноваться, пока еще стараясь держать себя в руках. Однако он не пытался соблазнить ее или, во всяком случае, воспользоваться ее слабостью. Может быть, он был настоящим джентльменом, каким показался ей при первой встрече, или, наоборот, жестоким интриганом.

Но кому нужно плести интриги против нее? Ведь это бессмысленно. Скорее всего, на нее повлиял кошмарный сон, который она видела прошлой ночью, и сегодняшний сон. Вот она и стала такой подозрительной.

— Вы все съели, — заметил он, увидев ее пустую тарелку.

Она тоже посмотрела на тарелку — от торта не осталось ни кусочка.

— Да. Все было очень вкусно.

Он улыбнулся:

— Мне очень приятно.

— Спасибо, что отвлекли меня от работы. Иногда, начиная разбирать бабушкины вещи, я просто забываю о времени.

Гифф кивнул:

— Я хочу, чтобы вы кое о чем подумали сегодня.

Она посмотрела на его серьезное лицо.

— Хорошо.

— Многие народы, многие культуры верят, что мы живем не одну жизнь, а несколько. Что в жизни мы выполняем определенное предназначение, и если нам это не удается, мы возвращаемся, чтобы выполнить его.

— Вы говорите о перевоплощении.

— Да, иногда это называют так. Если судьба молодого человека не свершилась до того, как он был убит, он вернется.

Если он говорил о ней, то это была достаточно безумная мысль. Как она узнает о возвращении Уильяма? Как он узнает о ней? Однако ей не хотелось подвергать сомнению утверждения Гиффа.

— Значит, вы верите в перевоплощение, — спокойно заметила она.

Он кивнул:

— Почти всю жизнь я изучаю это явление. Меня можно назвать экспертом по данному вопросу. И я считаю вполне возможным, что в вашем контакте с офицером судьба сыграла важную роль.

— Я вошла с ним в контакт, будучи подростком. Значит, сейчас ему должно быть не больше тридцати или сорока.

— Возможно. Помимо физического возрождения, существуют и другие возможности. Если хотите, мы сможем рассмотреть и другие объяснения.

Линда нахмурилась:

— Я не вижу пользы в том, чтобы верить в вещи, которые нельзя увидеть или потрогать.

Однако она знала, что существует распространенное мнение, будто душа переселяется в человека до его рождения.