Вечность и день - Виктория Чанселлор

— О, кажется, это эмблема Северо-Западного университета, — вырвалось у нее прежде, чем она решила не совать нос в его дела. Это ее не касалось, хотя она не жалела, что спросила его.

— Да. Я провожу кое-какие исследования.

— Я не думала, что вы здесь работаете.

— Это произошло экспромтом. — Усмехнувшись, он посмотрел на нее. — Ваш университет предоставляет самые благоприятные возможности для исследований.

— Я знаю.

Она вдруг встревожилась. Это совпадение или его исследования связаны с ней? Нет, почему она думает, что все, что делает Гифф, связано с ней? Это какая-то навязчивая идея. У него очень много связей, и нет ничего необычного в том, что он получил несколько документов из Северо-Западного университета.

— Извините меня, еще минуту. — Он убрал маленький компьютер и бумаги в ручной чемоданчик и закрыл крышку. — Я только уберу все, и пойдем.

Он вышел в другую комнату, она слышала, как открылась и закрылась дверь. Через минуту он был уже рядом, улыбающийся и обворожительный.

— Вы готовы?

— Да.

Она встала с неудобного кресла, стараясь не думать о возникших подозрениях. Что бы ни изучал Гифф, ее это не касается. Если какой-то листок бумаги показался ей подозрительным, это не повод, чтобы не доверять известному писателю.

Она улыбнулась и повторила:

— Я готова.

Они вышли из дома. Розовые нити заходящего солнца пронизывали облака, мимо пролетали чайки. Гифф обнял Линду за плечи, привлекая ее к себе. Ей хотелось повернуться к нему, упасть в его объятия, но она остановила себя. Их отношения и так развивались слишком быстро, она не будет торопить их.

— Я завидую, что вы можете заниматься такими исследованиями, — тихо сказала она.

— Завидуете? Почему?

— Потому что в истории меня больше всего привлекает исследовательская работа. Чтение старых журналов, поиск статей и писем, проливающих свет на объект исследований, по-новому освещающих его. Я уже говорила вам, что моя бабушка долго болела и я много времени проводила с ней. У меня не было возможности начать новые исследования, потому пришлось заняться преподаванием. Конечно, преподавательская работа связана с людьми, это довольно утомительно, поэтому на будущее лето я собираюсь отказаться от преподавания, буду работать в архивах.

— Вероятно, я смогу помочь вам найти определенные источники, если хотите. У меня есть доступ к огромному количеству документов в Англии и Европе.

— Вы очень великодушны.

— Отнюдь. Просто я хочу, чтобы вы были счастливы.

— Гифф… Я не понимаю.

— Почему я беспокоюсь о вас?

— Да, и не только это. Так почему?

Он молчал, не отрывая взгляда от песка. Они медленно шли вперед. Наконец он заговорил:

— Трудно объяснить. Я еще ни к кому не испытывал таких чувств. Поверьте, обычно я не пристаю к молодым женщинам в магазинах.

Линда усмехнулась:

— Уж ко мне вы точно не приставали, хотя были настойчивы.

— Но не слишком?

— Я… Я не знаю. Может быть.

Он остановился и крепче прижал ее к себе, сцепив руки у нее за спиной.

— Мне трудно быть осмотрительным, Линда. Может быть, я слишком долго был занят только собой, жил беззаботно. Может быть, слишком часто добивался успеха.

— Вы действительно производите впечатление уверенного в себе человека. Хотя, возможно, я ошибаюсь.

Он с нежностью посмотрел на нее.

— Правда? Думаю, я действительно уверен в себе.

— Знаете, вы ставите меня в невыгодное положение. — Она прильнула к нему, лаская руками его спину, ощущая силу его мускулов.

— Каким образом?

— Вы достигли совершенства во многих вещах.

— Например, в кулинарии? — пошутил он.

— Нет, и даже не в умении писать исторические романы.

— А, вы говорите об умении обращаться с женщинами?

— Вы сообразительны.

— Когда я с вами, — нет. Когда я с вами, я соображаю очень медленно.

Линда смутилась:

— Я не это хотела сказать. Я имела в виду ваш быстрый ум и интеллигентность.

— А я сказал то, о чем подумал. Я стараюсь не торопить вас, но вы должны знать, что я очень хочу спать с вами, — прошептал он, слегка коснувшись губами ее губ. — Я хочу тебя…

— Гифф, я… я не знаю, что сказать.

Она чувствовала его возбуждение, чувствовала, как напряглось его тело. Как это просто — коснуться его плоти, принять ее в себя, чтобы они оба испытали удовлетворение.

— Скажи, что ты тоже хочешь меня.

— Да, — прошептала она, закрывая глаза и забывая обо всем. О, как ей хотелось заняться с ним любовью. Может быть, тогда впервые она испытает такую же сильную страсть, какую испытывала в своих снах. Ей казалось, что этот мужчина — реальное воплощение ее фантастического любовника. Но, вероятно, непорядочно сравнивать Гиффа с давно умершим человеком.

Пока она все не решит для себя, она не сможет заниматься любовью с Гиффом. Если она хочет испытать все полноту ощущений любви и страсти, она не может допустить, чтобы Уильям вставал между ними. Если у них есть хоть малейшая надежда на будущую совместную жизнь, она не хочет, чтобы их будущее начиналось со лжи. Прежде чем отношения с Гиффом станут более тесными, она должна определить свое отношение к Уильяму Говарду и к тому, что случилось четырнадцать лет назад.

— Тебя что-то тревожит. Скажи, что случилось.

Она открыла глаза и нежно провела рукой по его лицу.

— Ты не похож на одного человека, которого я когда-то знала, Гифф. Мы торопимся. Я даже не знаю, как долго ты здесь останешься, что ты собираешься делать дальше. Я не хочу любви на одну ночь или бессмысленного летнего романа.

— Я тоже.

— Я приехала сюда, чтобы кое-что решить для себя — сама. Потом я встретила тебя и почувствовала, что тебя что-то угнетает. Что-то, что заставляет тебя интересоваться моим прошлым. Хотя о себе ты очень мало рассказываешь. Я отнюдь не проницательна и не стараюсь быть слишком назойливой, но мне бы хотелось, чтобы наши отношения развивались более гармонично.

— Вряд ли можно ожидать, что за два дня я тебе все расскажу.

— Нет, но я хочу знать больше. Меня терзает желание получше узнать тебя. Но я не уверена, что у нас есть время.

Он глубоко вздохнул, коснувшись подбородком ее макушки.

— Значит, наши желания совпадают, — сказал он. — Я останусь до тех пор, пока ты будешь здесь.

— Это правда?

— Обещаю.

Непонятно, почему он останется здесь так долго. Правда, заниматься исследованиями или писать можно в любом месте. Но разве он не говорил, что сейчас не работает над новой книгой? Однако бумаги, которые она видела в его комнате, понадобились ему якобы для исследований, он решил заняться ими экспромтом. Линда почувствовала, что совсем запуталась.