Осенний Донжуан - Наталия Гуревич

- Я прогуляю, если ты сходишь за круассанами, - сказала она Павлу.

- Я схожу, - ответил он, и все было решено.

Пока она готовила кофе и яичницу, поджаривала хлеб, нарезала сыр, ветчину и фрукты, Павел успел дойти до маленькой булочной, добыть там круассанов с черничным джемом и вернуться домой.

Завтрак получился в точности такой, как Алена загадала. Она неспеша ела круассан, отщипывая от него кусочки, заедая их дольками красного яблока и прозрачными ломтиками сыра. По телевизору показывали что-то голливудское, мило слепленное, про любовь. Впереди был еще целый день законного безделья. Рядом находился ее мужчина. Чтобы не лопнуть от счастья, Алена время от времени прижималась щекой к плечу Павла и шептала “Я люблю тебя”, а он целовал ее в висок измазанными джемом губами.

Настроение у Полины порядком испортилось. Но одновременно появилась остервенелая решимость во что бы то ни стало выбраться сегодня на залитую солнцем поляну, и непременно в компании, даже если для этого придется обзвонить полгорода.

Полина позвонила Кате. Еще несколько месяцев назад она позвонила бы Варягу. Акцент сместился как-то сам собой, вдруг.

Из всех знакомых Полине мужчин Варяг был самым родным и близким. Только ему Полина могла звонить, не заготавливая заранее фраз, только к нему приходила в гости без предупреждения, только с ним могла безмятежно спать в одной постели. С самого их знакомства Полина открыла, что Варяг как мужчина не волнует ее абсолютно. Однажды они все-таки занялись сексом, и Полина долго не могла избавиться от чувства брезгливой неловкости, хоть случилось это по такой большой пьяни, что и не помнилось почти ничего. Сначала непонятно откуда возникшее физическое отвращение смущало их. “Отчего это она не хочет меня?” - обиженно думал Варяг. “И чего это я не хочу его?” - недоумевала Полина. Но со временем они привыкли и частенько в шутку говорили, что если когда-нибудь от отчаяния поженятся, то брак их будет преисполнен целомудрия. Правда, всякий раз Варяг повторял, что мысли о семейном очаге нисколько не греют его. Полина слушала снисходительно. Она знала женщин, с которыми Варяг имел всегда сложные отношения, и понимала, что с ними ему не будет тепло у семейного очага. Но по ее мнению, это вовсе не означало, что на Варяге как на семьянине нужно поставить крест. При этом Полина сознавала, насколько сложно обрести супругу, соответствующую всем запросам Варяга, или хотя бы большей их части. Так что она прямо с облегчением вздохнула, когда Варяг объявил о скорой женитьбе. Благодаря своей изначальной благосклонности, Полина прежде других распробовала Катино вкусное гостеприимство и стала для Кати чем-то вроде проводника в добропорядочное общество: она приохотила людей ходить в гости к Варягам. И все же долгое время Катя оставалась для Полины приятным обрамлением Варяжьего общества. Чего уж лучше: сидишь с милым другом, болтаешь, или фильм смотришь, или выпиваешь под музыку, а вокруг Катя создает покой и уют. Прошло много месяцев, прежде чем Полина стала слышать Катины реплики, и еще столько же, прежде чем Полина стала замечать, что реплики не лишены смысла. Так постепенно происходило открытие самостоятельной ценности Кати как собеседника. Однажды, позвонив Варягу и узнав от Кати, что он на работе и вернется не скоро, Полина впервые все равно напросилась в гости. Откровенная радость Кати была ей наградой. С тех пор Варяг нередко, возвращаясь с работы, заставал у себя Полину – иногда с книжкой на диване, иногда с чаем у телевизора, иногда с Катей на кухне. Но работы у Варяга становилось все больше и больше. Нашли времена, когда сонная Катя, встречая мужа среди ночи, в отчете за прошедший день рассказывала:

Полина заходила. Славно посидели с ней. Рассказывала, как недавно на одном банкете Олега Меньшикова видела издали. Уехала буквально пару часов назад. Жалела, что тебя не застала.

Потом Катя превратилась в посредника между мужем и Полиной. Теперь, если Варяг хотел общения с Полиной, он просил жену позвонить ей. Наступил момент, когда при мысли о Варягах, в голове Полины звучал прежде всего Катин голос. Но по степени дружеской важности Варяг в представлении Полины все равно далеко опережал Катю, хотя с последней встречи и беседы происходили куда как чаще. Заметный сдвиг в сознании Полины случился, когда Катя впервые сама приехала к ней в гости. Более того, она впервые заговорила про свои с Варягом отношения. И Полине открылось, что ее старинный дружище Варяг, с которым ей всегда было так комфортно, является жестким и своевольным хозяином, как будто и не принимал участия в либеральных разговорчиках добропорядочного общества. Вдруг Катя превратилась в самостоятельную человеческую единицу, более того, в женщину, ищущую участия, а Варяг стал мужем, на которого сетуют. С тех пор Катя наведывалась к Полине раз-два в месяц, иногда по приглашению самой Полины. После четвертого или пятого визита и произошло смещение акцентов: главной в чете Варягов для Полины теперь была Катя.

Ей Полина и позвонила, во-первых, для того, чтобы пожаловаться на Левушку и Лену, которые не захотели идти на поляну, а во-вторых, чтобы позвать на поляну Варягов. Катя послушно сняла трубку после третьего гудка.

- Нет, моя дорогая, - сказала она после того, как вопросительно посмотрела на мужа и получила от него энергичный отрицательный знак. - Сегодня никак не получится. Володя не в настроении. Нет, ну как же я его оставлю, если он не в настроении. Ну, не обижайся... Да, пока.

- Может быть, следовало пригласить Полину к нам? - сказала Катя, откладывая беспроводную трубку домашнего телефона на садовый столик.

На столике стоял трехлитровый электрический самовар, на верхушке самовара сидел коренастенький керамический чайничек. Были еще: плетеная корзиночка с пятью видами печений и две большие толстостенные чашки, одного семейства с чайничком. По разные стороны от стола сидели Варяг и Катя.

Варяг сидел в шезлонге, вытянув ноги и укрывшись до пояса тонким шерстяным пледом. На коленях у него стоял раскрытый ноутбук, но Варяг в кои-то веки не смотрел в монитор. Он курил крепкую сигарету и смотрел на яблоню. Старая дылда-яблоня, единственное дерево на дворе, росла прямо посреди огорода и превращала огороженный участок в подобие классического изображения необитаемого острова: маленький ровный клочок земли, а над ним раскинулась одинокая пальма. Варяг смотрел на яблоню и думал, что он напрасно так много работает. Кажется, он уже может позволить себе работать меньше. В этом случае результаты (должность и деньги) останутся теми же, а вот таких приятных выходных дома станет больше. Понятно, для чего он надрывался спервоначалу. Непонятно, почему он продолжает это делать. Работодатель ему что, отец родной, чтобы Варяг за ним все хвосты подчищал? Все так же глядя на яблоню, он дал себе слово: с понедельника никаких переработок и никаких загруженных выходных. Потом захлопнул ноутбук и повернул лицо к Кате.