Герои не умирают - Светлана Багдерина

— Да уж постарайтесь лучше не помирать. Бедняга Дагон, увидев перед собой два привидения, такого деру даст — не поймаете, — приглушенно хохотнул гардекор, и физиономия рыжего невольно расплылась в кривобокой улыбке.

Фалько подхватил его, легко, будто куклу, посадил на лошадь, и ободряюще сжал плечо. Аник благодарно кивнул. Следующим был усажен Найз. Наткнувшись на его колючий взгляд сверху вниз, гардекор лишь хмыкнул и шлепнул лошадь по крупу. Та не спеша тронулась с места.

— Радетель в попутчики, — тихо пожелал он по эрегорской традиции, приложив кулак к плечу. — Удачи. И помните, про меня — ни слова. Вы пришли на заработки и увидели, что случилось. Про запах упомяните как бы невзначай, но несколько раз, пока до него не дойдет. Понятно?

— Понятно, — серьезно насупился Аник и, безотчетно подражая Фалько, шепотом скомандовал: — Но, пошла, хорошая!

Кобыла послушно ускорила шаг.

А Фалько, точно моментально забыв про своих гонцов, проверил, как мечи достаются из ножен, пробежался руками по телу, плечам и ногам, будто что-то нащупывая, и мягко ступил на дорогу — как тигр на тропу охоты.

Найз, до последнего исподтишка не сводивший с него взгляда, извернулся, едва не падая и, чувствуя себя обманутым каким-то непонятным способом, возмущенно прошипел:

— А вы куда?

— Схожу прогуляться. Когда еще выпадет шанс поглазеть на сборище упившихся в стельку королей и герцогинь, — обернулся Фалько.

Плутовская ухмылка застала мальчика врасплох, палицей ударив под дых, на мгновение выбивая отвращение, досаду, обиды, злость…

Не понимая, что делает, а, самое главное, зачем, он не то сполз, не то свалился с лошади и, продираясь напролом через кусты, кинулся к гардекору:

— Я с вами!

Фалько легко перемахнул через ограду. Его проводник, выдохнув и втянув и без того впалый живот, выбрал участок, свободный от украшений, и принялся протискиваться между прутьями. Преодолев шедевр кузнечного искусства Эрегора, мальчик спрыгнул с каменного фундамента на клумбу и замер: точно в дурном сне, сделав всего один шаг, он очутился не в сонной теплой эрегорской ночи, а в каком-то ее бредовом подобии — удушливом, липком и непроницаемом, как деготь. Он оглянулся в поисках Тигра и увидел, что тот застыл, напряженно вслушиваясь и всматриваясь во мрак. Найз ревниво последовал примеру, и немедленно до слуха его донеслись — или почудились? — отдаленные крики и звон металла о металл. Справа, слева, спереди… Заставая врасплох, за деревьями вспыхнул на долю секунды и пропал лиловый огонь, не успев ни испугать, ни оставить бликов под веками, и тут же налетевший с той стороны ветер бросил в лицо новую порцию смрада — перья, жженые в смоле. Странный запах для королевского празднества…

— Где-то кто-то сражается, — пробормотал он, просто чтобы услышать звук собственного голоса — и едва не подпрыгнул, почувствовав, как на плечо легла тяжелая рука.

— Слушай меня внимательно, Найз, — голос гардекора над его головой прозвучал тихо, но серьезно. — От этого будет зависеть твоя жизнь. И, возможно, моя. Я везде иду первым. Ты — шагах в трех позади. Если дело дойдет до драки — отбеги и спрячься. Защищать одного человека проще, чем двух. Если прикажу — беги и не оглядывайся. Если меня ранят или убьют… или случится что-то еще… постарайся выбраться из парка. Не получится — спрячься и дождись капитана Дагона. И самое главное: говори только шепотом. Чем меньше звуков мы будем издавать — тем лучше.

— Для кого? — насупился Найз, понимая разумность сказанного, но не желая признать из упрямства.

— Для нас, — кратко ответил гардекор и, усмехнувшись, добавил: — И еще. Постарайся забыть о том, что случилось на рудниках. Твой сверлящий взор даже Симарона довел бы до самоубийства, а мне мой рассудок этой ночью еще пригодится.

При упоминании колдуна мальчик нахмурился, пытаясь поймать неуловимую, но близкую догадку, вспомнить что-то, сообразить… Невзначай один из рассказов дяди Лимбы всплыл в памяти, и тут же он ощутил, как в районе желудка зародился и стал подрастать, вымораживая грудь, неровный кусок льда.

— Перья… смола… Магия! Это магия!

Фалько нехотя кивнул:

— Боюсь, ты прав. Сполохи, вспышки, вонь… И еще кое-что. Когда я ехал вдоль берега, видел, как какие-то тени скользили над волнами. Они мне показались игрой лунного света на воде… Но кто мог подумать, что маг такой силы ни с того, ни сего свалится нам на головы! Конечно, вряд ли это сам Симарон выкарабкался из вечной бездны с кипящим льдом, куда отправил его Амза… но, похоже, колдун, поработавший тут, тоже не ученик.

— Но магов… Магов больше нет! По приказу короля убивают всех, у кого обнаружатся хотя бы крошечные способности! И не только в Эрегоре, я слышал! Везде!

— Значит, всё-таки не везде. Как видишь, — возразил гардекор и серьезно глянул на мальчика: — Теперь ты знаешь всё. И если захочешь вернуться…

— Нет! — яростно выплюнул Найз — как вызов Тигру.

Но спорить тот не стал.

— Тогда давай определяться, — он отстегнул плащ и бросил у ограды. Нелепая шляпа полетела следом, обнажая зачесанные назад не по моде коротко стриженные черные волосы с редкой проседью. Рука с небрежным изяществом вытянул меч из заплечных ножен. На среднем пальце в тусклом свете осколка месяца блеснуло оранжево-черное кольцо — тигриная голова, снятое с руки гельтанца, убитого у аптеки.

«Вор», — снова екнуло сердце мальчишки.

Фалько, не обращая внимания на осуждающий взгляд, деловито выудил кинжал из-за голенища, поправил несколько метательных ножей на своей персоне и обернулся. Белозубая улыбка сверкнула, на мгновение рассеивая тьму и враждебность:

— Мой придворный туалет закончен. Время аудиенции! Сдается мне, фанфары, алый ковер и фрейлины с игристым вином и закусками на золотых подносах нас заждались!

— Скорее, не дождались. Вино стало теплым, как брага, а закуски протухли, — губы Найза невольно растянулись в ответной улыбке, но почти сразу же плотно сжались.

— Придется ограничиться фрейлинами и подносами, я не требовательный, — с шутовской скромностью потупился Фалько, будто не замечая перемены. — И кстати, мы далеко от парадных ворот?

— Парадные дистанта два — два с половиной направо, — отведя глаза, сухо проговорил Найз. — Потому что от них до задних, говорят, пять дистантов по дороге, а мы до них не доехали.

— А сам дворец?

— Вглубь парка будет. Полдистанта, наверное, от парадных.

Гардекор посерьезнел и кивнул:

— Хорошо. Идем туда.

Как уговаривались, Тигр пошел впереди, неслышно ступая по мягкой траве, вслушиваясь, вглядываясь, а иногда, казалось мальчику, даже впитывая кожей всё, что их окружало. В почти кромешной тьме разглядеть можно было — и то еле-еле — лишь кроны деревьев и горизонт, но гардекор, то спешно, то медленно, всё шел и шел, лишь изредка оглядываясь, чтобы задать вопрос о направлении. Пару раз он неожиданно останавливался — так, что Найз едва не утыкался в его спину, и после что-то обходил нешироким полукругом. На третий раз любопытство мальчика взяло верх над осторожностью, и он, вместо того, чтобы следовать за Тигром, быстро шагнул к обходимому пространству… и споткнулся обо что-то.