Герои не умирают - Светлана Багдерина

Кровь стучала в ушах, тяжелое дыхание вырывалось из груди, перестук босых пяток по мостовой отдавался в голове, точно далекие удары молота. Он не слышал, повторился ли крик, и даже боялся подумать, что это мог означать — но несся вперед. Поворот — и впереди замаячил тусклый свет.

Туда!..

Задыхаясь, Найз выскочил на перекресток, завернул направо — и споткнулся о большой медный фонарь. Тот опрокинулся, со звоном роняя заслонку — и неожиданная яркость ударила по глазам, заставляя вскинуть руку к лицу. Единственное, что мальчик успел заметить — лежавшую женщину.

Звон клинков справа заставил его рефлекторно попятиться. Как можно скорее он разлепил глаза — и еле успел отскочить: буквально в нескольких нолах от него пролетела плечистая фигура, шмякнулась о стену и стала тихо сползать на мостовую.

Взгляд мальчишки метнулся на нее, на женщину, на гардекора, опустившего меч…

— Долдык тебя забери, парень!..

…на открытые ворота склада у него за спиной, на что-то, бесшумно шевельнувшееся в темноте…

— …Я тебе где сказал остава…

— Сзади!!!

Не оборачиваясь, Фалько бросился наземь, перекатываясь — и там, где он только что стоял, топор барзоанца ударил о камни, высекая искры. Не встретив ожидаемой цели, пират потерял равновесие — и налетел на выставленный, словно невзначай, меч противника.

Второй барзоанец, высокий и массивный, выскочил из тьмы с топором наготове, и Фалько, не успевая ни высвободить оружие, ни встать, выпустил рукоять и покатился. Пират, неожиданно проворный для своего роста, исступленно ударил по ускользающему врагу: топор зазвенел о мостовую в нескольких нолах от головы Фалько. Раз, другой, третий… Но каждый раз гардекор оказывался чуть быстрее или удачливей, и лезвие отскакивало от камня, оставляя глубокие щербины.

«Он его убьет!!!»

Эта мысль словно привела мальчика в чувство. Белый, как штукатурка на стенах амбаров, Найз завопил что-то несвязно и отчаянно, и побежал на пирата. Изумленный барзоанец на секунду поднял взгляд — но этого оказалось достаточно. Фалько сманеврировал, высвобождая руку — и из его пальцев стремительно вырвалась блестящая молния стали. Пират удивленно замер с занесенным над головой топором… и вдруг повалился на спину, хрипя. Из горла его торчала рукоятка ножа.

Гардекор вскочил, второй меч наготове — но желающие помериться с ним силой закончились. Три неподвижных тела лежали на теплых камнях Муравьиной слободки, в первый и последний раз не попирая, а обнимая чужую землю.

Не успев добежать какого-то клоза до места схватки, Найз остановился. Тигр в его помощи не нуждался — если она вообще была ему когда-то нужна. Да если бы даже у него было достаточно сил и умения, что мальчишка с пустыми руками сделает против топора?!.. Чувствуя себя последним дураком, он опустил глаза, краснея от унижения… и вдруг почувствовал, как сильные пальцы сомкнулись на его плече.

— Я… хотел… подумал… я… — начал было он, лихорадочно придумывая — и не находя оправдания своему нелепому порыву — и увидел протянутую к нему руку.

— Спасибо, парень.

— П-пожалуйста! — застигнутый врасплох, мальчишка вскинул взгляд, почувствовал, как в груди его фейерверком взрывается ликование, вцепился в мозолистую ладонь гардекора и, не соображая, что говорит, выпалил: — Обращайтесь еще!

Фалько белозубо хохотнул и хлопнул Найза по плечу:

— Будь готов!

После этого, улыбаясь, он подошел к женщине, в оцепенении жавшейся к амбару, и галантно поклонился:

— Мадам, пора вставать, нас ждут великие дела.

— Я… они… Пресвятой Радетель!.. — слова ее спасителя точно прорвали плотину слез: руки служанки метнулись к лицу, закрывая, и плечи затряслись в приступе беззвучного плача.

— Ну же, ну же, ну, милочка, — гардекор присел на корточки рядом и бережно приобнял ее за плечи. — Всё прошло. Вставай. Надо двигаться. Или подождем, пока заявятся новые?

Последние слова сделали невозможное: женщина охнула и принялась торопливо подниматься. Но колени ее дрожали, раз за разом отказывая держать, и Фалько, сокрушенно вздохнув, подхватил ее подмышки и поставил на ноги.

— Эти были последние бандиты? — спросил он.

Женщина кивнула, отнимая трясущиеся ладони от лица. Найз увидел, что ей было лет сорок пять, совсем старушка, и новая волна злости на барзоанцев, посмевших обидеть пожилого человека, всколыхнулась в его душе.

— От своих отстали, — тем временем говорила служанка, сипло и отрывисто, и было слышно, что зубы ее постукивали при каждом слове. — Которые припасы вывозили. Остальных наших угнали. Лерну убили. Марига и Варранту тоже. Они сопротивлялись. Кто это был, господин? Чего им надо?!

— Барзоанцы, — вмешался Найз. — Пираты.

— Радетель Всемилостивый!.. — охнула служанка, в ужасе расширяя заплаканные глаза. Грязные пальцы прижались к губам, точно загоняя назад рвущийся крик. — Но как?.. Что?.. Радетель!.. Откуда?..

— Откуда пришли — туда не вернутся. Мы с ними разберемся. А тебе больше бояться нечего, — Фалько взял ее за подбородок, приподнял голову и заглянул ей в глаза. — Веришь мне?

Служанка моргнула, не в силах отвести взгляда, тихо всхлипнула в последний раз, и кивнула.

— Ну вот и хорошо. Ты знаешь, где у вас хранится ламповое масло? — уже мягче спросил гардекор.

— Да, конечно!

— А лодки, на которой вы подвозите припасы к дворцу, они не забрали?

— Нет, лодки на месте! — убежденно замотала головой женщина. — Они в каретах господских всё вывозили. Мешки, бочки, туши, рыбу…

Найз невольно хихикнул, представив картину, и даже Фалько улыбнулся:

— Пропустить такое зрелище! Никогда себе не прощу!

Собрав и тщательно протерев меч и нож, он подошел к служанке и галантно подал ей руку, точно аристократ, приглашавший даму на танец:

— Ведите, моя прекрасная мадам!

Та робко улыбнулась, взяла гардекора за локоть, но тут же отпустила, смутившись.

— Туда нам, — конфузливо ткнула она пальцем в темноту. — Четверть дистанта, наверное, до канала отсюда. И амбар, где масло, тоже в той стороне.

Найз, конечно же, последовал за ними — но не раньше, чем отстегнул от пояса одного из барзоанцев кинжал.

Вот теперь предложение «Мы с ними разберемся» звучало правильно.

Обследование амбаров, где хранились несъедобные запасы, заставило гардекора нахмуриться: лампового масла обнаружилось всего четыре бочонка по тридцать волмов.

— Даже на один корабль маловато, — задумчиво нахмурился Фалько. — А если их больше… А по закону подлости их обязательно будет больше, вот увидишь…