Герои не умирают - Светлана Багдерина

— Кто это? — Найз вопросительно глянул на Тигра, остановившегося в стороне.

— Королевский алхимик. Тот, который не сбежал. Вернее, сбежал, но недалеко.

— Алхимик?!.. — благоговение в голосе мальчишки можно было черпать ведрами. Так вот они какие, таинственные повелители фейерверков на Цветочном холме, авторы прочих чудес, самых невероятных, превзойти которые могла разве одна лишь магия!

— Убитого в балахоне видел? Его сын, — продолжал тем временем гардекор.

— Отец Белки? — спохватился Найз.

Фалько криво усмехнулся:

— Единственный, кто сопротивлялся. Похоже, у барзоанцев приказ сразу отсеивать буйных, чтобы дальше не было проблем.

— А… а… — Найз хотел что-то спросить, но какая-то мысль, зудя в подсознании, не давала сосредоточиться.

— «А какого Долдыка кривозубого я вылез, отчего мы потеряли кучу времени», ты хотел поинтересоваться? — сухо подсказал Фалько.

Мальчик опустил глаза.

— Нет… да… я хотел… то есть не хотел… оно само меня дернуло… я не понял… я не нарочно… я… я…

— Ты забыл сказать «Я больше не буду», — напомнил гардекор.

Мальчик опустил голову, закусил губу и, исподлобья глядя на него, выдавил:

— Буду.

Тигр быстро закрыл глаза и отвернулся. Плечи его странно задрожали. Если бы не обстоятельства, Найз подумал бы, что он смеялся, но ничего смешного они не встречали уже много часов. Означало ли это, что гардекор плакал?..

— Ладно, забыли, — не давая мысли развиться, тот обернулся и коротко махнул рукой. Лицо его было преувеличенно нейтрально, хотя уголки губ то и дело подозрительно кривились. — Время теряем. Пойдем.

И тут Найз понял, что не давало ему покоя.

— Тигр? — неуверенно прошептал он. — Отчего… Я думал… ты будешь… вы… биться с ними один на один… как настоящий герой?

Фалько остановился и глянул на мальчишку — неожиданно серьезно.

— Запомни, парень. Настоящий живой герой лучше настоящего мертвого героя. А еще настоящий живой герой умеет считать до четырех и знает, что один на один и четверо на одного — не одно и то же. Особенно когда у этого героя есть задачи поважнее, чем выпендриваться перед всякой мелюзгой.

И пока ошарашенный Найз раздумывал, обидеться ли на последнюю фразу или принять как должное, гардекор, шкодно подмигнув, взял его за плечо и повлек к лодкам.

Надтреснутый, но всё еще сильный старческий голос прозвучал у них за спинами неожиданно:

— Постойте!

Гардекор обернулся.

— Куда бы вы не плыли… возьмите нас. Пожалуйста. Ради Белки… Если места мало, меня оставьте — ее спасите! Тут происходит что-то… какая-то мерзость в воздухе… Даже высказать не могу… — старик приложил сухонькие дрожащие ручки к груди.

Фалько покачал головой:

— Тут происходит магия, мастер Горату. А куда мы плывем… Безопаснее вам будет оставаться здесь или отсидеться в укромном месте. Вы знаете парк. Берите девочку и уходите.

— Магия?! — ахнул старик. — Но это невозможно! Магов, подобных Симарону, больше нет, перевернись он в своей могиле, если она у него имеется!

— Под покровом магии они проплыли от Барзоа до Эрегора незамеченными, чтобы захватить королей, — угрюмо произнес Фалько. — Для чего еще они применили ее — не знаю, но воняет ей так, будто вместо освежителя воздуха. Ладно. Удачи вам. А нам нужно успевать до рассвета. Времени мало.

— Что вы задумали? — алхимик хищно подался вперед.

— Уничтожить или повредить корабли, — коротко ответил гардекор. — Как получится.

— Но вдвоем… в одиночку…

— У нас есть подобие брандеров. Надеюсь, это сработает.

— Но у вас наверняка нет ни смолы, ни крови земли, ни серы, ни фосфора!

— Сено и ламповое масло тоже неплохо, — хмыкнул Фалько.

— Но это же… профанация! Дилетантизм в худшем его проявлении! Сено! Ламповое масло! Бумага и старые тряпки, еще скажите! Это… это… Чистой воды идиотизм, вот что это такое!

— Идиотам везет. Главное, чтобы вода была чистая, — подмигнул ему Фалько и зашагал прочь.

Пока они разговаривали, Найз ненадолго отлучался, и теперь, сжимая трофейный кинжал, вприпрыжку обогнал Тигра, прыгнул в лодку и стал поспешно зарываться в сено. Гардекор спрыгнул тоже, нагреб охапку для завершения маскировки своего проводника — и оглянулся, услышав сзади торопливые шаги.

Это был старик.

— Погодите! Я с вами!

— Жечь пиратов? — насмешливо хмыкнул гардекор.

— Есть пироги! — фыркнул алхимик.

Фалько приподнял брови, с сомнением оглядывая щуплую сутуловатую фигуру:

— А вы на веслах хоть раз в жизни ходили?

Мастер Горату остановился, точно налетев на стену, сложил руки на груди и презрительно задрал бороду:

— Умные люди главе гильдии алхимиков всего Эрегора, как правило, находят лучшее применение, нежели ходить по веслам… или как вы там только что изволили живописно выразиться!

Чтобы погрузить всё, что алхимик считал необходимым, и не утопить при этом их миниатюрный флот, пришлось выбросить на берег почти всё сено, оставив лишь тонкий, почти символический слой для маскировки. А маскировать было что: не слушая возражений, мастер Горату при поддержке Фалько, Найза и Илады, уложил в лодки несколько труб и их содержимое. Почесав в опаленной бороде, старик обозрел заготовленное, удовлетворенно кивнул — и повел мальчика и служанку за дальний край площадки, в темноту, где, как выяснилось, под видом невинной пещеры в склоне холма скрывалась небольшая мастерская.

В это время Фалько отнес тело погибшего алхимика с площадки, положил под магнолией, и забросал нарубленными тут же ветками. Эмирабель, бледная, как саван, и столь же молчаливая, стояла рядом, стиснув кулаки и сжав в ниточку губы. Из-под опущенных век тихо, непрерывными дорожками, бежали слезы.

— Ты был плохим бойцом и из тебя получился бы отвратительный раб, но человеком ты был, что надо.

Краткая эпитафия гардекора вывела девочку из забытья. Судорожно всхлипнув, она кинулась на кучу веток, листьев и роскошных кремовых цветов, ставших могильным холмиком самому близкому ее человеку, и замерла так же безмолвно — только плечи мелко дрожали. Фалько, пару раз неловко переступив с ноги на ногу, беззвучно отошел, оставив дочь вести последний разговор с отцом.

Из мастерской отряд помощников вернулся, нагруженный сундуками с пробирками, ретортами, ступками и прочей лабораторной утварью, как невольничий караван.

— Осторожно! Ставь это осторожно! Не стукни! Не тряси! Не клади это рядом с тем, с ума сошел?! Не наклоняй! Да руки у тебя кривые, что ли?!.. — мастер Горату метался между носильщиками, как растревоженная наседка.