Царское дело - Евгений Сухов

– Марты, – подсказал Воловцов.

– Да, Марты, – механически повторил за ним Лебедев.

Они помолчали.

– Вы с ним уже говорили? – первым нарушил молчание начальник московского сыска.

– Еще нет, – ответил судебный следователь. – С ним я буду говорить в последнюю очередь…

– Правильно, – согласился Владимир Иванович. – Я бы тоже на вашем месте допросил его последним. Пусть волнуется, строит догадки, нервничает. Авось какую ошибку совершит.

– Именно так я и думаю, – внутренне усмехнулся одинаковости их мыслей Иван Федорович. – Опрошу покуда всех, кроме него, а когда буду знать о нем все, попробую поймать его на лжи. Маленькая ложь потянет большую, авось клубочек и распутается…

– А с братьями его вы говорили?

– Их нет в Москве, – ответил Воловцов. – Вот, собираюсь на днях в Саратов, где Кара-старший купил для своих сыновей пивоваренный завод.

– Я говорил с одним из них, Иосифом, – сказал Лебедев. – Братья были вызваны телеграммой, приехали семнадцатого декабря утром. Юлий был просто убит горем и не мог говорить. А Иосиф оказался покрепче. Но ничего путного он мне не рассказал. Все то же: их матушка более всех любила Александра, подкидывала ему деньжат на карманные расходы, а он – так ее просто обожал. И сестер своих любил. Вот так. – Сыщик как-то странно посмотрел на Воловцова: – Любил-любил – и убил. Как в этой сказке-повторялке:

У попа была собака, он ее любил.Она съела кусок мяса, он ее убил…

– Но должна же в таком случае быть какая-то очень веская причина, чтобы Кара-младший пошел на убийство матери и сестер! – едва не воскликнул Иван Федорович. – Я тоже не верю, чтобы здравомыслящий человек вот так, без особой причины, мог взять и убить своих родных. Любимых, если верить показаниям…

– Вот! – заерзал в своем кресле Владимир Иванович Лебедев. – Отсутствие мотива и послужило главной причиной того, что Александру Каре не было предъявлено обвинение в убийстве. И правда, как поверить, что сын мог убить свою мать и сестру? Найдите мотив! – Владимир Иванович едва ли не просительно посмотрел в глаза Воловцову. – Такое страшное и циничное зло должно быть наказано! А будет мотив, уважаемый Иван Федорович, – найдется и виновный…

Глава 7

Портные и ювелир, или Разговор с внутренним оппонентом всегда на пользу

– Чего изволит господин?

Вопрос был задан столь сахарным тоном и до такой степени доброжелательно и благорасположенно, что у любого, ну или почти любого, зашедшего в этот магазин гражданина или гражданки не хватило бы духу чего-нибудь в нем не приобрести. Пусть даже и вовсе не нужного. Ведь не купить – значило обидеть этого добрейшего и достойнейшего человека, в высшей степени благожелательного к ним…

Владелец магазина, мещанин московской губернии Гирша, был сама любезность. Да и как могло быть иначе! Его магазинчик, располагающийся на втором этаже поповского пассажа, был в числе многих, которые продавали французскую одежду, и между ними шла борьба за каждого покупателя.

– Господин изволит задать несколько вопросов, – строго свел брови к переносице судебный следователь Воловцов, на которого сахарный тон владельца магазина ничуть не подействовал.

– Слушаю вас, – выпучил глаза Гирша, мгновенно поняв, что перед ним немалый судейский, а то и прокурорский чин (на полицейского Иван Федорович никак не походил), а вовсе не рядовой покупатель. А стало быть, и вести себя надлежит иначе: внимательно слушать, отвечать на все предложенные вопросы и кипеть праведной ненавистью к разного рода беззаконным личностям и правонарушителям.

– Меня интересует ваш клиент Александр Кара, – начал Воловцов. – Знаете такого?

– Ну, как же, конечно, знаю, – сотворил еще более сладкую улыбку Гирша. – Очень хороший и вежливый молодой человек, что в наше время, увы, стало встречаться все реже и реже. И вы знаете, это меня крайне печалит. Я не стану утверждать, что в скором времени люди перестанут здороваться и уступать женщинам и старикам дорогу, но все же поведение их внушает мне крайнее опасение, что дальше будет хуже, чем уже есть… А что именно вас интересует, господин…

– Судебный следователь, – подсказал Гирше Иван Федорович.

– …господин судебный следователь?

– Вам ведь известно про несчастье, какое случилось в семье этого вежливого молодого человека пятнадцатого декабря прошлого года? – задал вопрос Воловцов.

– Конечно, господин судебный следователь, – с печалью ответил Гирша. – Это несчастье, большое несчастье. Как он вынес такую утрату, я просто не знаю и даже не могу себе представить. Лишиться в одночасье матери и сестры! Что может быть ужаснее такой беды? Мое сердце бы, господин судебный следователь, нипочем бы не выдержало такого горя…

– Его сердце выдержало, – медленно проговорил Иван Федорович. – Более того, у него скоро свадьба с девицей Клавдией Матвеевной Смирновой. Вы, кстати, не знаете ли такую?

Гирша подумал и ответил:

– Нет, к сожалению, я незнаком с невестой господина Кара. Но могу определенно вам сказать, что она тоже воспитанная и благородная девушка, как и ее избранник. А иначе ведь и быть не может: только добрые люди соединяются вместе, поскольку их души похожи и созвучны друг другу, равно как и души злых людей. Вы заметили такую закономерность, господин судебный следователь?

– В ваших словах есть определенный резон… – сказал Иван Федорович, ни на грош не веря в искренность старого портного. – И конечно, весьма похвально, господин Гирша, что вы такого хорошего мнения о людях. Но иногда, – Воловцов специально сделал ударение на слове «иногда», – люди этого вовсе не заслуживают. По крайней мере, некоторые из них, – добавил он.

– Только не господин Александр Кара, – замахал руками на судебного следователя Гирша. – Поверьте, это благороднейший и достойнейший молодой человек, который… у которого…

– Да верю, верю, – остановил портного Иван Федорович, не дав договорить. И задал вопрос, каковой его и занимал: – А вы не припомните, что приобрел у вас Александр Кара днем пятнадцатого декабря прошлого года?

– Не помню, но могу посмотреть в своих книгах, – услужливо произнес Гирша. – Посмотреть?

– Посмотрите, – разрешил судебный следователь.

Оказалось, что Александр Кара приобрел в магазине портного Гирши меховое пальто стоимостью восемьдесят пять рублей. Почему он умолчал об этом на дознании?

Портной Цыпленков ничего нового не сообщил. Александр Кара купил у него смокинг и жилет за сорок рублей. Пиджак показался ему длинен, и он велел укоротить его, заплатив вперед еще два рубля для мастера, который будет это делать, и упросив Цыпленкова дать ему указание, чтобы все сделать к сегодняшнему вечеру, поскольку ему, дескать, предстоит визит в очень добропорядочное семейство на званый ужин.

– А вечером он приехал и забрал смокинг и жилет, – закончил свой короткий рассказ Цыпленков.

Ювелир Хлебников, вернее, его приказчик оказался разговорчивее. Память у него была отменная, поскольку, когда Воловцов спросил, что купил пятнадцатого декабря прошлого года Александр Кара, приказчик без запинки ответил, что тот приобрел в их магазине несколько ювелирных украшений, в том числе дамское золотое кольцо с брильянтом, жемчужное колье, дамские же золотые часы, а для себя – серебряные портсигар и спичечницу. Всего покупок вышло на пятьсот пять рублей.

– На пятьсот пять рублей? – удивленно вскинул брови Иван Федорович.

– Да, – подтвердил приказчик. – Александр Кара – небедный молодой человек…

– Да, судя по всему, весьма небедный, – раздумчиво произнес судебный следователь по наиважнейшим делам, который подобных приобретений и даже части из них позволить себе никак не мог, хотя имел вполне приличное по нынешним временам жалованье. Посмотрев с одобрением на приказчика – молодого шустрого парня, он буркнул: – И как это ты все помнишь?

– Пошто же мне этого не помнить, коли об этом меня год назад спрашивал уже начальник сыскной полиции господин Лебедев? – ответил Воловцову приказчик.

– Так ведь год почти прошел, – заметил Воловцов.

На что тотчас получил исчерпывающий ответ:

– Ну и что с того? Да ежели бы вы и впервой задали бы мне такие вопросы, я бы все равно ответил. У меня память, – приказчик запнулся, подбирая слова, – все помнит! Я ведь ничто не записываю, все в голове держу, – постучал он себя пальцем по лбу. – А ведь сколько товаров приходится помнить!

– Похвально, молодой человек, у вас феноменальная память, – одобрил приказчика судебный следователь. – А о чем еще спрашивал тебя тогда начальник сыскного отделения Лебедев?

– Господин Лебедев еще спрашивали, какими купюрами расплачивался господин Кара, – не моргнув глазом, ответил приказчик магазина.