Плутоний для Фиделя. Турецкий гром, карибское эхо - Анна Гранатова

«Такая ассамблея ООН всем запомнится надолго, — напечатали слова Фиделя Кастро оппозиционные журналисты. — Спортивные палатки из магазинов для горнолыжников оказались отличного качества. После брезентовых палаток, в которых мы ночевали, ведя революционные партизанские действия против режима диктатора Батисты, эти туристические палатки — просто роскошь!»

— Вот сукин сын! — госсекретарь Дат Хаммаршельд стиснул кулаки.

Уже две яркие, как апельсины, горнолыжные палатки украшали маленький садик возле здания ООН. Кубинцы завершают их монтаж, проверяя натяжение нейлоновых тросов, удерживающих апельсиновые купола, и под одобрительные возгласы нью-йоркских зевак весело заявляют, что в Америке, оказывается, умеют делать хороший товар для спортсменов и они, кубинцы, приятно удивлены, что остаток ассамблеи ООН им придется провести в таких замечательных палатках.

Вопреки ожидаемому народному презрению, вокруг имени Фиделя уже раскручивались легенды! И дело было не только в «жареном» и «скандале» — Фиделя выгнали из отеля, Фидель разбивает палаточный лагерь. Вслед за журналистами мировая общественность готова была поднять руководство ООН на смех.

Неожиданно в разгар конфликта к палаточному городку кубинцев пришел скромного вида человек. Как выяснилось, посланник от владельца отеля «Тереза» в районе Гарлем. Хозяин «Терезы», как смущенно заявил посланник, был бы счастлив, если бы Фидель Кастро нашел возможным для себя остановиться совершенно бесплатно у него в гостинице, а также разместить в «Терезе» своих товарищей. Фидель, улыбаясь, дал немедленное согласие.

Такое развитие событий взбесило госсекретаря ООН окончательно. Отложив все срочные дела, он самолично направился к Фиделю, благо палаточный лагерь еще не успели свернуть и апельсиновые купола красовались прямо под окнами.

— Господин Фидель Кастро Рус, — попробовал объясниться Дат Хаммаршельд, — вы не знаете, чем рискуете. Рядом с «Терезой» происходит железнодорожная линия, и здание буквально трясется от шума проходящих поездов.

— А разве не за шум нас выселили из «Шелбрунна»? — Отель «Тереза», куда вы направляетесь, расположен в районе Гарлем, а это страшное место. Гарлем кишит продажными типами, без стыда, совести и принципов.

— Этим нас здесь уже не удивить. — Район печально знаменит своими мошенниками. Там нельзя ходить без оружия! Вы даже не представляете, какой угрозе подвергаете жизнь своих товарищей, опрометчиво принимая предложение владельца отеля, расположенного в районе, куда не ступала нога белого человека.

— Именно такой отель нам и годится, — отрезал Фидель. Отныне отель «Тереза», окна которого круглосуточно дребезжали от проезжавших мимо поездов, стал центром политической жизни Нью-Йорка. Теперь отсюда ежедневно под восторженные крики толпы Фидель Кастро отправлялся на заседание ассамблеи. Хозяин отеля чувствовал себя на вершине счастья, о лучшей рекламе «Терезы» он и не помышлял и уже заказал граверу памятную табличку о том, что «здесь в сентябре 1961 года во время 14-й Генеральной ассамблеи ООН останавливалась делегация лидера Кубы Фиделя Кастро».

— А эта «Тереза» не так уж и плоха! Да, совсем не плоха, как раструбила паршивая продажная пресса, — с чувством внутреннего удовлетворения заметил лидер советской делегации Никита Хрущев. — Вполне приличные номера, даже без клопов и тараканов.

— Не вполне съедобным завтраком, — улыбнулся Фидель. — Здесь умеют варить кофе. Не такой крепкий, как на Кубе, но вполне сносный, — команданте указал жестом на маленький аккуратный кофейник, из которого поднималась ароматная струйка пара. Холл «Терезы», где состоялось близкое знакомство лидеров Союза и Кубы, был декорирован в неброском стиле. Серовато-зеленые кресла с простой обивкой и узкими вискозными полосками рисунка, в тон им фисташковые шторы с вертикальным геометрическим орнаментом и в качестве украшения окон модная западная замена русского тюля — скользкая, с перламутровыми переливами, оливкового цвета органза. Элементы интерьера были неброскими, разве что красочные картины, вышедшие из-под кисти абстракционистов, — яркими пятнами украшали стены…

Неожиданный визит советского лидера в отель «Тереза» бандитского района Гарлем стал новым поводом для шумихи в прессе. Журналисты строили догадки, о чем могли беседовать в стенах этого неподобающего для белого человека отеля два государственных лидера. Официальные американские газеты злословили, что «Никита Хрущев, лидер советской сверхдержавы, совершая визит в «Терезу», окончательно потерял чувство собственного достоинства».

— Но главное, конечно, не клопы, а жучки, — Хрущев улыбнулся во всю ширь своего лица. — Уверен, что «Тереза» без жучков! А вот в «Шелбрунн» американские шпики их наверняка успели понапихать. Вы просто молодчина, товарищ Фидель, что так утерли им нос! Отныне и навсегда вы мой друг.

— Спасибо. — Я думаю, у нас с вами общие идейные принципы, а значит, могут быть и общие деловые интересы. Приезжайте в Союз. Уверен, что вам наша страна понравится. И помните, что, как бы дальше себя Штаты ни вели, мы вас в беде не бросим.

Между тем заседания ООН продолжались по графику. Один за другим выступали лидеры государств. Речь Ф. Кастро, длившаяся четыре с половиной часа, вошла в историю как своей продолжительностью, побив все рекорды, так и резкой оценкой действий капиталистического мира.

— Наше правительство отстаивает линию реформ в интересах народа, национализации промышленности и банков, контроля государства в аграрном секторе. Мы считаем, что государство должно помогать бедным и обездоленным. Наша стратегия — развитие социального сектора экономики, что означает бесплатную медицинскую помощь и гарантированное для всех граждан Кубы высшее образование на конкурсной основе, — отметил Фидель на ассамблее (см. М. Макарычев. «Фидель Кастро», серия ЖЗЛ. М., 2008, с. 344).

У одних участников ассамблеи, к которым относилась и советская делегация, это вызвало шквал аплодисментов, у других, как, например, у британцев, — бурю негодования. Британский министр иностранных дел, выходя на трибуну, публично обозвал Фиделя Кастро «вором, проходимцем и бродягой».

Реакция Никиты Хрущева оказалась резкой и незамедлительной.

— Что вы себе позволяете, товарищ лорд?! — громогласно объявил Никита Сергеевич. — Вы публично оскорбили лидера молодой и независимой страны! Это вы — ведете себя как бродяга или бандит из Нью-Йорка!

Зал замер в оцепенении. «Переводи, — Хрущев толкнул в бок своего помощника Олега Трояновского. — Переводи, будь что будет!»

— Вместо того, чтобы выдвигать конструктивные предложения в международной политике, вы превратили трибуну ООН в площадку для полива кубинского лидера грязью! — не унимался Хрущев. — Разве может глава британского МИДа позволить себе жаргон вроде «вор» и «бродяга»? Я был в Гарлеме. Так вот, нью-йоркский район Гарлем куда приличнее трибуны, с которой вы только что сошли! Там, по крайней мере, нет публичного хамства! Куба — суверенное государство! И она вправе самостоятельно избирать свой путь развития. Замечу, что Куба не эксплуатирует чужой труд и не живет за счет колоний, как это делала долгое время ваша страна — Британия, за счет чего она и разбогатела!

Так кого же после этого следует обвинять в пренебрежении моральными принципами?

Зал взорвался. Это была смесь овации и негодования. У Хрущева отключили микрофон. Объявили перерыв.

— Но каков мерзавец этот британский подданный! — Хрущев продолжал гневно сжимать кулаки. — За лишний доллар он мать родную продаст!

— Будут теперь знать, как публично оскорблять социалистов! — вполголоса заметил Анастас Микоян, но было видно, что вспыльчивость шефа его не радовала.

— Пойдемте в буфет. Отведаем империалистической еды. — Пойдемте, Никита Сергеевич. Правда, странная здесь еда какая-то. Ни вкуса, ни запаха, разве что на глаз красива. Будто синтетическая. Вот он, бизнес, сверхприбыли. И все в красителях, консервантах. Это ж сплошной вред организму! Ничего натурального! А люди — ничего, не брезгуют, покупают и кушают. Свыклись, наверное.

Хрущев и Микоян направились к лифту, чтобы спуститься в буфет. Переводчик Олег Трояновский шел чуть следом. Однако пообедать им толком не удалось. Едва они уселись за столик, как к советской делегации подлетел холуйского вида молодой человек в белоснежной рубашке и черном костюме. В руках он держал какую-то бумагу на ярком бланке с логотипом ООН и печатью.

— Господин Хрущев, — виновато опустив глаза в пол, объявил малый, видимо, из секретариата, — мне очень неловко, но.

Хрущев оторвал глаза от тарелки, вопросительно посмотрел на Трояновского.

— Переводи, Олег, что там стряслось? — Никита Сергеевич, он говорит, что. вы использовали неподобающую для дипломатического выступления лексику, нанесли публичное оскорбление главе британского МИДа.