Верность - Марко Миссироли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Посмотрела в потолок, затем повернулась и взглянула на него. Рельефные мышцы и сонное лицо. Так вот каково это. Лежать рядом с другим мужчиной. Прогнувшийся под ее весом матрас, кисловатый запах и так мало времени, чтобы им насладиться. А смогла бы она? Маргерита приблизилась к нему головой. Замерла, прислушиваясь к сонному дыханию и стараясь дышать вровень с ним. Затем поднялась – она бы смогла – и вышла из комнаты. Заперлась в туалете – продолговатой клетушке с кремовой плиткой и клеенчатой шторкой вокруг ванны, прислонилась к стене и позвонила маме.
Когда зазвонил телефон, Анна выбивала на балконе персидский ковер.
– Девочка моя, только не говори, что ты прогуляла свидание с Буццати, – запричитала она, положив выбивалку на стул. – Что значит «нарисовалась проблема»? Ты знаешь, чего мне стоило организовать для тебя эту встречу? Господи, это же ради твоего будущего! – и замолчала.
– Что у тебя за проблема? Нет, нет, нет, сейчас же рассказывай! Как можно позвонить маме, буркнуть «проблема», и на этом все?
Анна снова затихла.
– Ладно, ладно, дай мне знать. Я сама разберусь с Буццати и компанией, но поклянись, что с тобой все в порядке, поклянись, слышишь!
Схватившись за занавеску, она примяла ее. Попрощавшись с дочерью, Анна так и осталась стоять с телефоном в руке, затем положила его на стол.
– Тебе показалось, – прошептала она.
Вышла на балкон, внесла ковер в квартиру, прислонила его к дивану и побежала в ванную. Подкрасила ресницы, припудрила скулы и поправила сережки. Анна была похожа на Джессику Флетчер и гордилась этим – так сказал Франко, когда они смотрели «Она написала убийство». Остановив свой выбор на классической рубашке и свободных штанах, она сунула в сумку старую майку Маргериты. По пути в метро она размышляла, как стоит поступить. На то, чтобы добраться до Навильи, уйдет минут двадцать: она явится на встречу с пятнадцатиминутным опозданием – Франко, из-за твоей дочки у меня проблемы. Они с мужем никогда не опаздывали. Пунктуальный, как швейцарские часы, железнодорожник и швея, загодя выполнявшая все заказы. Они опоздали только в одном – завели ребенка, когда им уже стукнуло по тридцать шесть.
Бодрым шагом она добралась до станции Луи Пастера: вокруг виднелись исписанные граффити дома и китайские химчистки. Уже на эскалаторе она достала из сумки книжку и, едва войдя в вагон, принялась за чтение. Это был сборник рассказов, разрекламированный одной радиопередачей. Автор, Андре Дюбюс, остался без ног: его переехал встречный автомобиль, когда он остановился помочь двум братьям-автомобилистам, у которых заглохла машина. Сначала его бросила жена, потом дети, другие писатели жертвовали деньги на его содержание. Анна купила эту книгу в магазине на корсо Буэнос-Айрес. Андре Дюбюс – американец в инвалидной коляске с французским именем – писал рассказы без неожиданных развязок. А кто сказал, что они должны быть? Они поспорили об этом с Маргеритой, но ее дочь выходила из себя из-за всякой ерунды, а кто, как не мать, знает, кого она произвела на свет.
Когда Анна вышла из метро, на станции Порта Генуя никого не было. Она направилась вдоль виа Видженова, с трудом поборола соблазн заглянуть в магазинчик с кольцами из чеканного серебра и ускорила шаг. Вход в дом находился напротив парковки, раньше тут причаливали лодки. Много лет назад этот адрес ей дала женщина из ателье, с которой они вместе работали. Записав фамилию Ланди и номер телефона в блокнот, Анна так ни разу им и не воспользовалась, пока был жив Франко. Через два месяца после похорон она записалась на прием, своей очереди ей пришлось ждать целых три недели. Первым делом ее спросили, хочет ли она узнать, каково сейчас на том свете ее мужу. Однако ее интересовало другое. Она хотела узнать свое будущее, черт побери! Всякий раз нажимая на кнопку звонка – а это был уже двенадцатый визит, – она была взвинчена до предела.
Она постаралась привести сюда дочь, потому что на последнем сеансе синьора Ланди сама о ней заговорила – точнее, о своих предчувствиях. Дабы уговорить свою девочку, которая месяцами пресекала все ее попытки и обзывала болтушкой, Анна приплела Дино Буццати: якобы он частенько ходил к Ланди, когда та была еще неопытной гадалкой. Ну а Буццати-то чего хотел от карт? Да кто ж его знает, доченька, наверное, совета в делах любовных. Представляешь, ему ведь предсказали, что он женится на Альмерине. Неужели это правда? Конечно! Но это была неправда, она всегда была сторонницей маленькой лжи во благо и поступала так даже со своим мужем.
На лифте Анна поднялась на пятый этаж. Дверь была приоткрыта, но ей не позволили войти.
– У дочери неотложные дела, я очень извиняюсь, но мы об этом узнали в последний момент, – она сжала сумку. – Вместо нее пришла я, извините за опоздание.
Девушка проводила ее в зал с обоями в цветочек, на стенах висели три рисунка с видами Милана – дворики и шлюз Конка дель Навильи – и пазл в рамке «Леди и Бродяга». В углу примостился радиоприемник сороковых годов с позолотой и ручкой из ореха, глядя на который Анна всегда представляла поющего Тенко. Она так и не присела; когда ее позвали, она пыталась дозвониться до Маргериты. Анна прошла за девушкой по коридору в маленькую кухню: синьора курила за столом, рядом со стаканом чинотто стояла пепельница и блюдце с монетками. Шейный платок скрывал шею гадалки до самого
